Вот что сказала бы Лийта.
Ри показалось, что звезды ему подмигнули.
Лийта, я знаю, что ты ответила бы мне. Эта жертва необходима для спасения человечества. Вот что ты узнала, перебирая полуистлевшие доисторические кости, так? Вот чему тебя научила антропология, вот что ты усвоила на Мире.
Дамен?
Обернувшись, Ри увидел на фоне люка силуэт Железных Глаз.
Я здесь, вождь.
Повернувшись к куполу, он бросил последний взгляд на мириады звезд, рассыпанных горстями по черному бархату неба. Какое умиротворенное спокойствие в этой холодной пустоте!
Я гулял по кораблю, разговаривал с ним... разговаривал с Лийтой.
Подобрав под себя ногу, Железные Глаза опустился в кресло за спектроскопом и тоже посмотрел на звездное небо.
То, что ты разговариваешь с ней, делает памяти Лийты честь. Когда-нибудь она об этом узнает. Твоя душа, подобно душам всех людей, вернется к Пауку. Ты поделишься с Ним приобретенными знаниями.Железные Глаза печально улыбнулся.Немногие могут похвалиться таким богатым наследством.
Ри кивнул. Бескрайнюю черноту пересекла яркая черточка. Где-то там маневрируют большие корабли, занимая свободные орбиты. В небе над Миром стало тесно.
Но в душе оставалась пустота.
Ри молчал, наслаждаясь тишиной. Там, за этим прозрачным сводом, он мог бы затеряться. И жить мирной ложью звезд.
Наконец Железные Глаза нарушил молчание.
Ты по-прежнему переживаешь насчет Арктура?тихо спросил он.
Дамен кивнул.
Насмотревшись вдоволь на смерть и страдания, вождь, я мучусь сознанием того, что вынужден обрекать на это невинных. Эти люди поверили мне, Джон. Они обратились ко мне, ища защиты. А я? Я пытаюсь подготовить себя к тем кошмарам, что будут после. Горы трупов... Сожженных, умерших от удушья в разгерметизированных отсеках. Безжизненные глаза, смотрящие на меня и немо вопрошающие: «Почему?»Ри поднял руки.А у меня нет для них ответа.
Железные Глаза провел рукой по ноге, обтянутой тканью, словно массируя упругую мышцу, и угрюмо взглянул на вечный покой.
Ответ даст Паук. Все мы грешны, Дамен. Мы родились людьмии должны отвечать за свои поступки. Или за свое бездействие. Проблемы возникают, когда мы начинаем задаваться вопросом о справедливости. В настоящий момент ты чувствуешь себя виновным, потому что, когда мы сразимся с Нгуеном, погибнет много народу. Чувство вины порождается ощущением несправедливости. Но не ты сотворил вселенную такой, какая она есть. Это сделал Паук. Больше того, жить в другой ты бы не захотел, даже если бы у тебя был выбор. Что такое справедливость? Искусственное понятие, придуманное людьми. Абстрактный символ человеческой беспомощности. Если бы справедливость являлась абсолютной истиной, наверное, это было бы очень ограниченным понятием. Узкий круг строго определенных правил поведения в конечном счете привел бы к полному однообразию. Несправедливостьвместе с болью и страданиемявляется топливом, подпитывающим вселенную. Без нее человечество стояло бы на месте.
Ну, хорошо. Положим, я принимаю твое определение вины. Но по-прежнему именно мои действия, мое решение принесет смерть миллиардам. Я обману их доверие. Вот от чего у меня внутри все переворачивается. Ты понимаешь? Из героя Сириуса я превращусь в чудовище, продавшее Арктур. Да, согласен, ты прав насчет несправедливости. В то же время из того, что таков порядок вещей, еще не следует, что я им доволен.
Железные Глаза провел загрубелой ладонью по висящим на поясе скальпам.
Дамен, до тех пор, пока мы несем в себе чувство вины, до тех пор, пока мы страдаем по этому поводу, мы пытаемся изменить мир к лучшему. Ни тебе, ни мне не дано остановить этот процесс. И наши страдания играют на руку Пауку. Мы учимся... и передаем Ему то, что узнали о Его творении.
Ри рассеянно покрутил рукоятку кожуха спектроскопа.
Знаешь, я все время возвращаюсь назад, на Арктур. Образы, запахи, знакомые лицая снова и снова возвращаюсь к ним. Мне стали дороги даже обшарпанные коридоры нижних уровней. Я вспоминаю то, что давно считал забытым. Я ненавидел Арктур. Мои родители... в общем, на их долю выпало много всего. Отец получил травму еще в детстве. Упал, ударился головой, повредил мозг. С мамой они жили вместе, потому что никого другого они не смогли бы найти. Это говорит многое о моей матери. Не лучшая... Ладно, оставим ее в покое.
В Директорате никто не голодал, однако в остальном уровень жизни был очень разным. Мы жили у самого края. Так построен Арктур. Кто-то постоянно приваривал к внешней обшивке еще какую-нибудь коробку. Чем дальше от оси вращения, тем больше угловое ускорение. Общественное положение человека легко можно было определить по тому этажу, на котором он жил. Внутренние секции с невысокой силой тяжести населяли люди довольно состоятельные. Мы же находились так далеко от центра, что под полом у меня в спальне был лишь двухсантиметровый слой графитовой стали, а дальше начинался вакуум. Я вырос в условиях притяжения силой в одну целую две десятых единицы, и это сделало меня физически сильным. Позволило поступить на военную службу.
Ладно, я не об этом. Так вот, на четвертом этаже находился маленький магазинчик. Его владельцем был один коротышка родом с Земли. Из какого-то городка Моратува, расположенного на одном из островов к югу от Индии. Этот коротышка смешивал великолепные коктейли из шоколада, мороженого и зерен солода. До самой смерти буду помнить, что он время от времени угощал меня бесплатно, потому что у меня не было децикредита, чтобы купить коктейль. Это было давным-давно, но если старик Чанандрас до сих пор жив, представляешь, чем я расплачусь с ним за все то, что он для меня сделал. За то, что он был со мной ласков. Разговаривал со мной. Впервые в жизни со мной обращались как с человеком... и вот чем все это кончилось.
Железные Глаза молчал.
До конца жизни я буду помнить, как однажды Чанандрас сказал мне, что самый тяжкий грехэто дать мечте умереть. В этом случае во вселенной гаснет какая-то яркая точка.Ри поставил ногу на ограждение.Странно, что после стольких лет помнишь такие мелочи. Я никогда не забывал слова старика. Они были моим девизом, пока я учился в университете, и потом, когда я пришел на «Пулю». Наверное, можно сказать, это старик Чанандрас привел меня сюдатем, что в тот день постарался запечатлеть эту фразу в моей памяти.
Железные Глаза медленно вздохнул.
А сколько грез умрет, если мы не сокрушим Нгуена? Твой друг не говорил тебе, что мечта может умереть для того, чтобы освободить другую? Дамен, мечты похожи на людей. Одна умирает, другая рождается.
Ри кивнул.
Я вовсе не пытаюсь уговорить себя переменить решение, Джон. Выбора у нас нет. Как давным-давно сказала Лийта: «Нам нечего терять». Если мы потерпим поражение, все человечество попадет во власть Нгуена. Наверное, по сравнению с этим даже жизнь пары миллиардов арктурийцев ничего не значит. Но когда начинаешь по совету Шопенгауэра расширять свое сознаниенаходить общность, объединяющую тебя со всеми людьми... Мыэто я; яэто мы. Если бы не воля случая, именно мне предстояло бы погиб- нуть на этой станции.
Дамен, не думай, что в этом решение проблемы. Ты так часто рисковал собой, тебе не кажется, что теперь настала пора остального человечества? Раз ты можешь расширить свое сознание и сказать: «Мыэто я», не верно ли и обратное? Разве нельзя сказать с точки зрения общества: «Мыэто ты»? А поскольку ценой битвы является будущее всего человечества, рискует не один Дамен Ри... рискуют все.
С точки зрения формальной логики, Железные Глаза, ты совершенно прав. Но мне столько лет вдалбливали в голову, что моя обязанность защищать этих людей.
Они свободны, так пусть примут на себя груз ответственности. Честер говорил директору Робинсону, что все мы обречены быть свободными.
Если не вмешается Нгуен. Ты же знаешь, что он убивает свободную волю.Ри развел руками, поворачиваясь к звездам.Не знаю, быть может, одни из нас обречены на свободу больше других. Лично я устал, Джон. Я слишком долго носил груз за других. Весь прошедший год я готовил юношей и девушек летать к звездам и умирать. Власть Нгуена расползается стремительно, словно плесень на протухшем куске мяса. Мы послали слово Паука во вселенную и теперь ждем, сознавая, что многие погибнут. Насилию и ужасам не видно конца.