Как оказалось, от шлепающей позади детворы были не только шум, гам да пыль, но и польза.
А зачем?не унималась малявка.
В ученики его берут,объяснили ей.Он же мертвого короля волшебством зашиб. Маг он,не без зависти пробурчали за спиной.Не мешай. А то превратит тебя в камень или крысу, будешь знать,добавили грозно.
Конечно, такая вера в мои способности льстила. Беда была в том, что не мог я ни в кого ее превратить. Ни в камень, ни в крысу. И потому начал с огорчением подумывать: а не ошибся ли сельский маг? Как я ни пытался удивить мать, не летели из моих рук молнии, не брызгали пальцы искрами, не оживала, как прежде, земля под ладонями. Вертел руками и так и эдак, пальцы гнул по-всякому, пыжился-пыжился да только воздух испортил. Впрочем, я наделся, что маг объяснит мне, куда ушла магия?
Немного испуганная, но счастливая малявка прибилась к остальным. Ну, хоть не просила показать ей какой-нибудь фокуси на том спасибо.
Показался дом Фихта, выстроенный благодарными сельчанами от первой до последней досточки. Добрый у него был дом, не хуже, чем у старосты. За десять шагов не обойдешь, трубаво; окна, правда, были непривычно круглыми и маленькимичто дырка в нужнике.
Сразу понятно: не любит хозяин чужих глаз, да и людейне очень. Дом-то вон на окраине да на холме поставил, еще и высоким забором обнес, крышу едва видать. Фихт вообще слыл мужиком странным, оттого и получил свое прозвище. Дальше ворот одного старосту и пускал. Бывало, месяц носу в село не кажет. Чем живет, что жуетнепонятно. Вроде и мага бороды не носит. Что же это за маг без длинной седой бороды? Но сельчанам никогда не отказывал. Злых духов гонял, добрыхприманивал; дождь по засухе проливал, в заморозки поля согревал; бабам роды облегчал, мужикам силу возвращал. Платы особой не требовал, кошками и котятами брал. Много добра сделал, шибко серчал, что мертвецов одолеть не может.
Уфф, жарко. Я взобрался на холм и остановился. Над домом расползалось серо-белое облако дыма. Ворота и забор глухие, до земли, доска к доскеничего не разглядеть. Прислушался: поблизости что-то булькало, трещал в огне хворост. Оглянулся: детворы поубавилось. Одних и след простыл, другие держались вдалеке от холма, жались к высокой траве.
Волновался. Как-никак не к плотнику какому-нибудь пришел, а к настоящему магу. Небо их разберет, какие ониэти маги? Я хотел было уже постучать, когда ворота приоткрылись. Выглянул Фихт, при виде меня обрадовался, при виде детейогорчился. Нахмурил свои густые и седые брови да как рявкнул: «А ну кыш, малышня! Не то в жаб мигом попревращаю!» И для пущего страха рукой потряс. Детвора бросилась врассыпную.
А ты, Анхельм, заходи. Не робей.
Я и не робел. Во всяком случае, не от угрозы. Будь моложе, тоже деру бы дал, а так
10
За воротами серым кольцом вокруг дома лежал просторный и лысый двор. Ухоженный, ровныйкакой-то ненастоящий. Ни цветочка, ни камешка, словно огромной и тяжелой лапой наступили. Во дворе дышал паром котел; пламя лизало его черные бока, бросало яркие искры. Здесь же грелись под летним солнцем стол и стул, заставленные разноцветными диковинными склянками. На них таяла изморось, почему-то с голубым оттенком.
Скоро закипит.Фихт подошел к стулу, освободил его и повернул к двери.Ну, присаживайся, да рассказывай все по порядку.Сам он опустился на крыльцо, словно обычный сельский мужик. Одежду, правда, немного подобрал, чтобы земли не касалась.
О чем?не понял я и сел на стул. С горечью поглядел на темнеющую в двух шагах от меня тень от дома.
Как о чем?удивился Фихт.О том, что вчера произошло,ответил он и уточнил:С тобой.
Вы разве не знаете?
Я видел лишь конец представления. Мне нужно знать все с самого начала.
Вы видели?
Конечно. Иначе как бы я узнал о твоих способностях?
И вправдукак? Над этим я не задумывался, не успел. На Горестной поляне, кроме детей да мертвяков, никого не было. Корт, Исат и Замар в село вернулись. Таков был подлый закон, так желал мертвый король: детей оставили, проводникис глаз долой.
Но ведь нельзя
Слышал, как в народе говорят?неожиданно прервал он меня.Не пойманне вор. Ну, а теперь рассказывай.
Он посмотрел на меня с таким восхищением, будто не я пришел к нему в ученики, а онко мне.
И я рассказал. Про исчезнувший страх, про странное спокойствие, про ожившую землю, про бьющие молнии. Ничего не утаил. Слушая меня во все уши, как ребенокмамкины сказки, сельский маг молча кивал, иногда от удивления широко раскрывал сощуренные солнцем глаза, часто задумчиво хмурился. Но ни разу не перебил.
Твое бесстрашие и твое спокойствие легко объяснить. Свободная магия для тебячто море для рыбы. Выбросило на берегдохнет, вернулась в водуживет. С Цериусом случалось то же самое, что и с тобой. Стоило ему очутиться рядом с завершенным заклинанием, как и тоска, и гнев непременно отступали.Фихт замолчал, почему-то сжал кулаки, до хруста.Он был...Маг не закончил, печально поглядел на костер и поднялся.
Облако дыма серенькой тучкой висело над домом и продолжало расползаться дальше, за ворота; вода в котле кипела; безостановочно поднимался пар, продолжая раскалять и без того горячий воздух.
Фихт грустил. Он грустил и злился одновременно, так что пока я решил не спешить с вопросами. А то и впрямь под горячую руку в жабу превратит. Вот остынеттогда и узнаю, какая онасвободная магия? И чем завершенное заклинание отличается от незавершенного? И что за птицаэтот таинственный Цериус, заставивший сельского мага крепко стиснуть кулаки? Да, эти вопросы могут подождать. Но тотнет.
Кто ямаг? Тогда почему я себя таким не ощущаю, почему не способен выбить из собственного пальца и колдовской искры? Если не маг, то как мне удалось убить короля мертвых?
Дядя Фихт, вчера вы сказали, что я сильнее любого мага
А чтоесть сомнения?улыбнулся он и взял со стола одну из склянок.
Есть,честно ответил я и поглядел на ладони.Ничего не могу. Пробовал, не получается.
И не получится,с пугающим спокойствием ответил он.Как бы тебе попроще объяснить
Он задумался, затем сбил крышку со склянкида так резко, что я аж вздрогнули немного наклонил ее над котлом. Желто-зеленая, как виноградный сок, жидкость тонкой струйкой полилась в кипяток. От холодных капель зашипели нагретые стенки котла, исчезли пузыри на поверхности; внезапно повеяло древесной смолой.
Смотри.Фихт продолжал лить неизвестную жидкость.Представь, что этот сосудколдун, а текущая из сосуда влагаего магия.
Что-то не очень представлялось
11
Если склянкаволшебник, зеленая жидкостьмагия, то я тогда Лучше бы не спрашивал. Вот тебе и Великий Маг, повелитель Молний и Земли.
Я чтокотелок?
Можно и так сказать,согласился Фихт с одобрительной усмешкой.Ты сверхмаг, антимаг, если угодно.Он опустил ложку в котел.Да не расстраивайся, скоро все поймешь,подбадривал он меня.Волшебники рождаются каждый день, подобные тебераз в сто лет. Ты, Анхельм Антимаг,уникален. И ты даже не представляешь, как долго я ждал твоего прихода. Вечность.
А Цериус?
Цериус,тяжко вздохнул он и некоторое время молча мешал бледно-зеленую жижу в котле.Его уже давно нет на этом свете.
Умер?
Убили. Подло и жестоко,опять вздохнул Фихт.Не оставили от него даже пепла. Ни строчки упоминания в школьных журналах, будто и не ходил он по коридорам Академии. Боялись его силы, завидовали.Он ласково потрепал мои волосы.А ты не бойся. Ничего не бойся. Я не смог уберечь его, тебя, клянусь перед Небесами, уберегу. Глотки зубами буду грызть, глаза выцарапывать, если понадобится. Ничего, придет время, и я напомню о нем. Каждый из них пожалеет о содеянном.Он плюнул в сторону, глаза его перестали зловеще поблескивать, точно с плевком вышел весь, до капли, гнев.Передай-ка мне вон тот сосуд.
Этот?Я коснулся кончиками пальцев черной, как уголь, грушевидной склянки.Ух, холоднее льда.
Да.Он осторожно занес склянку над котлом.Если запах тролля не переносишь, лучше отойди подальше,заулыбался он ехидно, зная, что тролля я только на картинках и видывал.