Как некстати, озабоченно подумала на бегу Минута о Вохе. Только барда им для полного счастья и не хватало. Собственно, ничего такого она против него не имела, но лишний свидетель дедовой тайны ей был не надобен. А вдруг дед снова заартачится? И отшивать как-то неловкоможно сказать, из-за них же бард и пострадал, даже балабойкой любимой пожертвовал! Как же тут прогонишь, разве что совести совсем нет А надо бы ему бежать в саму весь и будить стражу в караулке, да поднимать жителей против наглых бандюков, чтобы те на своей шкуре узнали, почему весь эта называется «Утренние слезы», но попробуй тут объяснить. Не время и не место для объяснений.
Мешок с нехитрыми припасами, который она заранее собрала в дорогу для предполагаемого путешествия, тяжко оттягивал ей плечо. А дед впереди чесалхоть бы что, хотя его сидор был на вид раза в три крупнее. Сразу заметно, что давно привык дед в скитаниях все свое носить с собой, так что и не в тягость ему было, да и здоровенный сам, дед-то, не ей чета. Тут Благуша, словно услышав ее мысли, подхватил ее котомку за ремень и перекинул на свое плечо.
Минута и не думала сопротивляться. Зато как же ей сразу стало легче поспевать вместе со всеми! И как она была благодарна славу! Но мог бы и раньше догадаться, совершенно по-женскиневпопад, тут же подумала она. Впрочем, видно было, что с непривычки Благуша тоже уже запыхался от бегана кону, понятное дело, ему разве что малолетних спиралей гонять приходилось, да и то редко, где уж тут привычку иметь?
Они и дальше мчались бы молча, ежели бы у Вохи Василиска, бежавшего порожняком, но сопевшего и топавшего почему-то громче всех, первым-то язык и не развязался:
Куда бежим-то дедуля?
К Бездонью, сынуля!в том же ерническом духе ответил Вохе Проповедник, не оборачиваясь и не снижая скорости.
А на кой ляд нам Бездонье?этот вопрос задал уже Благуша, вопрос, который Минута ожидала, ведь толком она ему еще ничего и не рассказала.
Девице я твоей обещал помочь в ее изысканиях, скатертью дорога,проворчал дед.
Ну и?
Он покажет, как на ту сторону, в соседний домен, можно и без Раздрай-Моста переправиться, так, дедушка?досадливо вступилась Минута, которой при Вохе не особенно-то и хотелось распространяться на эту тему, но не хотелось упускать инициативу, чтобы дед чего лишнего не наговорил. Нет, точно ёлс этого барда с ними потащил!
Так, девица, так, дорога скатертью,отозвался дед.А заодно и от лихоимцев избавитесь, что к вам причепились, как репейник к песьему хвосту.
Это кто же здесь песий хвост?обиделся вдруг Воха Василиск, похоже, не расслышавший разговор толком.
Ты, кто же еще, с нехарактерным для нее раздражением подумала девица. Песий хвост и есть! Но тут же мысленно смутиласькак бы там ни было, но Воха Василиск и его песни ей всегда нравились, она была его давней поклонницей. В другой ситуации она была бы и рада такой оказии, чтобы познакомиться с бардом поближе, пообщаться, о жизни его интересной расспросить. Но не сейчас, ох, не сейчас
Не снижая ходу, Проповедник поднырнул под оказавшуюся прямо на пути низко нависшую ветку яблони. Минута ловко повторила рискованный маневр, Благуша тоже успел пригнуться, а Вохе, судя по его воплю, повезло меньшебард с разбега приложился лбом. С потревоженного дерева на макушки и плечи незадачливых беглецов осыпался дождь крупных ядреных яблок, добавив охов и вскриков. Оглянувшись, Минута прыснула в кулачок. Да уж, бег по ночному саду таил в себе немалые опасности. Хорошо хоть земля была ровной, без рытвин, да звезды с небес хоть немного освещали путь.
Они дунули дальше, стараясь не упускать Проповедника из виду.
Погоди, как это на ту сторону, да без Раздрая?только теперь дошло вдруг до Благуши.Это что же, прямо в Рось, через Бездонье? Ух ты, оторви и выбрось! Это ж сколько ж бабок можно сэкономить на стражниках-раздрайниках!
Не отставай, Благуша, потом о бабках думать будешь!поторопила Минута.
Вот-вот, бандюки-то вас ждать не будут,добавил дед.
Да ты никак заядлый торгаш, парень,хмыкнул сзади неунывающий Воха Василиск, звучно хрупкая невесть когда подобранным яблоком.
Точно, Воха, торгаш и есть, оторви и выбрось!судя по довольному голосу слава, тот явно был польщен тем, что бард вот так с ходу определил его ремесло.Кстати, а ты-то с чего с нами увязался?
А я почем знаю! Все бегут, вот и я побежал!
Понятно, жить будем плохо, но зато недолго
Это ты о чем, слав?
Да вот огребешь теперь столько же, сколько и мы, ежели бандюки догонят, дудачина ты этакая!
Переправа, переправа, Бездна слева, Бездна справадурным голосом вдруг завопил Воха Василиск, словно без балабойки разом утратил всю свою напевность. От неожиданности Минута тоненько ойкнула и чуть не вписалась в спину Безумного Проповедника, который как раз в этот момент почему-то решил остановиться.
Да тише, тише ты, чего бандюков наводишь!рассерженным шепотом осадила Минута чересчур беспечного барда.
Эх, оторви и выбрось, балабойки на тебя не хватает, право!
И не напоминай слав, как сердце-то кровью обливается! Чтоб тем бандюкам пусто было! Чтоб им век воли не видать! Чтоб им бешенный камил попался! Чтоб они в Бездонье навернулись! Чтобот избытка чувств Воха аж поперхнулся.
Таким ором он их скорее распугает, скатертью дорога, чем наведет,хмыкнул дед.
Они сбились в тесную кучку и прислушались. Сердечко девицы билось как заполошное, несмотря на былые тренировки в Храме, но дыхание ее было неприметнымв отличие от остальных, сопевших, как лесные ведмеди, и громче всех, понятное дело, старался Воха Василиск. Сперва кругом было вроде как тихо, где-то тренькали ночные птицы, шлепались на землю созревшие плоды с близстоящих яблонь, да ночные жабы выводили переливчатые рулады, приглушенные расстоянием.
Неужто оторвались?
Минута смахнула карманным платочком испарину с лица, повернулась к своим спутникам, и и замерла. Невдалеке послышался какой-то шум. И этот шум быстро приближался в их сторону, перерастая в злой и нетерпеливый топот многих ног. А вскоре до ушей донеслись и знакомые, хотя и едва слышные пока, матюгальники бандюков, исполненные ярости.
Девица порывисто вздохнулане убежали! Вот незадача!
Оторви и выбрось, да ведь это бандюки за нами ломятся,выразил Благуша общую мысль.
Минута резко обернулась к Проповеднику:
Дедуля, куда нам теперь? Бандюки вот-вот будут здесь! Мы не заблудились?
А мы уже на месте, скатертью дорога,заявил ей дед, махнув рукой.Разве не видишь? Вот оно, Бездонье.
Как? Где?воскликнул Воха, недоуменно озираясь.Эх, страсть как люблю приключения!После чего достал из-за пазухи еще одно яблоко и смачно захрустел откусанной половиной.
Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы оно не вешалось,насмешливо прокомментировал Благуша.
От торгаша и слышу!не остался в долгу Воха Василиск, догрызая яблоко и тут же доставая следующее.
Ты когда успел яблок-то набрать?удивился слав, только сейчас приметив, что рубашка у Вохи на животе довольно сильно оттопыривается.
А чего их набирать, хрум, на бегу сами в руки лезли,беспечно пояснил Воха.Так что там с нашими приключениями? Хрум-хрум.
Не те это приключения, паря, которым следует радоваться,почему-то горько вздохнул Проповедник.
Не ворчи, дед, хрум-хрум-хрум, прорвемся!
Минута уже разглядела то, о чем сказал дедок. И впрямь! Всего в десяти шагах позади него, сразу за веховым олдем, только сейчас попавшимся ей на глаза, Край домена обрывался в неизведанную беспредельную пустоту, испокон веков отделявшую домены Универсума друг от дружки.
Показывай уж, дедуля, что нам делать, чего время тянуть,поторопил Благуша.А то мы этих приключениев, оторви и выбрось, сейчас огребем по самую макушку.
И вправду, дедушко, пора,согласно подхватила Минута.
Ну что ж,Безумный Проповедник окинул путешественников неожиданно строгим взглядом.Видно так тому и быть! Виднона то воля Неведомых Предков... Идите за мной, скатертью дорога.
И направился прямиком к олдю, которым при более внимательном рассмотрении показался девице каким-то страннымво-первых, этот истукан не светил своими глазами-указателями, потому-то девица его и не разглядела сразу, во-вторых, он оказался более приземистым, чем обычный. К тому же два лика его, которым было положено смотреть в противоположные стороны, почему-то оба пялились в сторону Бездонья, словно узрели там что-то настолько интересное, что даже камень не смог сдержать любопытства.