Внутри в соломе лежала разобранная длинноствольная винтовка и подобие подзорной трубы, только толще и в цельнометаллическом корпусе.
Вот, Рихард, дальнобойная винтовка, все хотел ее разобрать да руки не дошли. Не кустарщина, не переделка, продукт оттуда, старик показал рукой на стену, прицельная дальность восемь сотен метров и это с обычным патроном, скользящий затвор, в разобранном виде умещается в обычный рюкзак. Произведение искусства, а не оружие.
И что с ней не так?
Все так.
Тогда почему отдаете?
Если честно, страшно мне ее копировать. Если Общество пронюхает, а оно пронюхает, я не то что бизнес потеряю, головы лишусь.
А откуда она?
Говорю же, украдена.
Ладно, черт с тобой, старый мошенник, но про возврат шести тысяч забудь, вернешь всю сумму.
Рихард, имей совесть и капельку сострадания к старикусемь!
Семь? Пусть будет семь, устав от насыщенного дня и постоянного торга, Рихард хотел лишь поскорее убраться подальше. Майер обернул оружие в тряпки и аккуратно сложил в сумку, больше напоминавшую мешок с ручками и, пожелав удачи, проводил так некстати воскресшего наемника.
Обратно до мельницы Рихард добрался без приключений, хотя всерьез опасался нарваться на кого-нибудь из знакомых и поэтому город покинул через северные ворота и сделал крюк, обогнув его по полям с запада.
За скромным ужином, Рихард поведал о своих злоключениях: про встречу с Окерманом, про Епископа и банкиров, Майеров. Хуже всего, что день грядущий не предвещал ничего хорошего.
Новые карабины пришлись по вкусу, пристрелять их все же не решились, до Брискова совсем ничего, а звуки в открытом поле разносятся далеко. Дальнобойную винтовку забрал Лир со словами, что он слишком стар, чтобы лезть на амбразуру, а полежать на прогретой солнцем землеэто всегда, пожалуйста.
План таков, начал Рихард, Завтра все мы отправимся в Брисков. Вы с лошадьми останетесь у северных ворот, присмотрим место поукромней, чтобы сильно не отсвечивать, а я пойду пешим порядком в город. Если все пройдет гладко, мне понадобится не больше трех часов и это в худшем случае. Если не вернусь, собираете вещи и уходите вдоль реки, к переправе Северина, Лир знает, где это. Переправьтесь на восточный берег и ждите меня.
Рих, ты уверен, что хочешь пойти один? Мы без проблем тебя подстрахуем, ты знаешь это, Йорг удрученно посмотрел на командира. Вроде ничего такого тот и не предлагал, а на душе неспокойно.
Знаю, только рисковать вами не буду. Окерман про меня, скорее всего, растрепал, а вот про вас Общество не в курсе, вот пусть остаются в неведении и дальше. Теперь собирайтесь, завтра на это не будет времени.
Перед сном Рихард с помощью небольших манипуляций переделал револьверную кобуру, чтобы в нее спокойно входил карабин. Повесил оружие под правую руку, а сверху накинул плащ. Неудобно, быстро вытащить не получится, но лучше так, чем остаться только с одним револьвером, нож не в счет.
XXII
От мельницы вся четверка отъехала к полудню, вновь обогнув город с запада, отряд остановился в двух километрах от северных ворот, в стороне от дороги, за брошенным хлевом.
Будем надеяться, что обойдется без приключений, Рихард спешился, поправил карабин, мешавший всю дорогу, и направился в Брисков.
«Удачи» крикнули ему в спину, на что он неопределенно отмахнулся и зашагал вперед. Очень кстати мимо в город проехал обоз, груженный лесом, и наемник, пристроившись сбоку у телеги, которую медленно тянула пара тяжеловозов, миновал ворота.
А дальше на Рихарда напал приступ паранойи, за каждым углом ему мерещились наблюдатели, стараясь держаться скоплений людей, он добрался до переправы и без очереди заскочил на паром. «Вот и все, полдела сделано», думал Рихард. Только сейчас чувство опасности его немного отпустило, и он позволили себе расслабиться, стоя у низкого борта парома и наблюдая за портом. На восточном берегу царила обычная для этого времени суета, грузчики как угорелые носились по сходням, грузя тюки на подвозы. У дальних причалов своими молотками орудовала бригада плотников, ремонтировавшая очередной баркас, а рыбаки, торговавшие прямо с лодок, старались перекричать друг друга, рекламируя товар.
Паром ударился о причал, заставив схватиться за поручни, чтобы не упасть. Раздался свисток и двое матросов начали опускать скрипучий трап. Набившаяся толпа людей, словно высвободившаяся из ледяного плена река, потоком покидала судно. Рихард же наоборот встал в сторонке, пропуская вперед спешащий люд, затем настала очередь повозок. Следом за последней из них на берег сошел и наемник. Он поправил полу плаща, опустил козырек кепи и, ссутулившись, бросая по сторонам осторожные взгляды, направился к отделению банка.
У входа было настоящее столпотворение, народ гомонил и ругался, выкрикивая проклятья в адрес «ростовщиков и грабителей». Охрана заведения, выстроившись полукругом у главного входа, с трудом сдерживала натиск толпы. Особо ретивых клиентов они, не стесняясь, одаривали ударами деревянных палок. Как только здание покидал один человек, оцепление открывало узкий проход, и место вышедшего тут же занимал наиболее шустрый представитель толпы. О какой-либо очереди и речи уже не шло. И страшно было представить, что будет твориться завтра.
Рихард обошел толпу, шмыгнул между лавками мясника и торговца маслом, в темный переулок между домами, в котором двоим было не разойтись, и через десяток шагов остановился у массивной железной двери.
Открывай, замолотил он по ней кулаком.
Что надо? практически сразу, отворив смотровое окошко, обрамленное решеткой, задал вопрос суровый и раздраженный охранник.
Встреча у меня с Крейцем, поглядывая то в одну сторону узкого прохода, то в другую, сказал наемник, про себя думая, «Что лучшего место для атаки и не придумаешь перекрой один выход, а с противоположного конца расстреливай сколько душе угодно». От шальной мысли стало не по себе, по спине побежал холодок, а когда человек за дверью сказал «ждите», так вообще захотелось все бросить и рвануть из проклятого переулка, наплевав на деньги.
Подавив в себе накативший страх, Рихард дождался, когда ему откроют, и только дверь начала открываться он юркнул внутрь. Сердце колотилось с бешеной скоростью. Даже встречавший его банковский клерк, не преминул поинтересоваться здоровьем клиента, показывая дорогу до переговорной.
Отпустило наемника только после того, как он упал в глубокое кресло, сделал он это на автомате, совсем забыв о карабине, висевшем под плащом, он-то и врезался в бедро, да так, что Рихард едва сдержался, чтобы не выругаться.
Крейц появился через пятнадцать минут ожидания. Он был похож на ощипанного цыпленка, которого к тому же обмакнули в придорожную лужу. Лицо его было покрыто испариной, оставшиеся на голове волосы, всклочены, шерстяной пиджак сидел как на корове седло.
Здравствуйте, здравствуйте, произнес банкир, чувствовалось, что каждое слово давалось ему с большим усилием, он с большей радостью послал бы человека в кресле, но сделать это ему не позволял вырисовывавшийся на горизонте гонорар в четыре тысячи марок. А то, что эти деньги в конечном итоге осядут в кармане Крейца можно не сомневаться.
Добрый день, поздоровался Рихард, Или для вас он не добрый.
Куда уж там, торговцы совсем озверели, видели, что у входа творится? промочив шелковым платком выступившую на лбу испарину, запричитал банкир.
Видел, сложно не заметить. Чтобы не задерживать вас, предлагаю быстро закончить с формальностями и
Да, да. Где ваш вексель? прервал наемника Крейц.
Держите, протянул свернутую бумагу Рихард, и сразу же, вдогонку, так сказать, всучил сложенный пополам лист бумаги.
Что это? удивился банкир.
Письмо гильдии, гарантирующее оплату, могу я и по нему получить оплату.
А где вы вчера были, заверещал Крейц, но, развернув бумагу и посмотрев на цифру, успокоился и молча вышел из комнаты.
Деньги принес, сопровождавший Рихарда банковский служащий. Вместе с тряпичным серым мешком с названием банка он положил на стол две ведомости и заставил расписаться. Как можно было догадаться, в одной из них значилась сумма в десять тысяч, а вторая была на скромные восемьдесят марок. После того как Рихард подписал обе, клерк любезно предложил сопроводить его к выходу, но памятуя о нехорошем переулке, наемник отказался и направился к главному входу. Протолкнувшись через толпу, он вышел на улицу и выскочил за оцеплением через щель, образовавшуюся между двумя расступившимися охранниками.