Настроение, смотрю, наладилось? капитан, перестав щурится, осмотрел пришедшего, недовольный тем, что его вялое течение мыслей так резко прервали. Вчера, помнится злой и неразговорчивый приехал.
День был не ахти, Денис сразу посмурнел, и Воронцов мысленно выругался сам на себя.
Извини, он виновато отвёл взгляд. Несу спросонья сам не знаю, что.
Да я-то ладно С Колькой что?
Мы домой к нему зашли, Воронцов на всякий случай понизил голос. Точнее он зашёл, я на крыльце остался. Вышел он уже в таком состоянии.
Чайник щёлкнув отключился, и капитан мысленно поблагодарил его за это вмешательство в разговор. Поднявшись, он налил воды себе, затем Денису. Сахар, чай, банка кофе и даже пакетик печенья нашлись на полке в шкафу. Некоторое время они сосредоточенно стучали ложками, размешивая содержимое кружек, затем простучав ботинками по коридору, к ним присоединился третий сотрапезник. Мешки под глазами, общий похмельный вид, небритость и мятая полицейская форма, в которой он по всей видимости спал, создавали уверенный преступный телевизионный образ. Сам Воронцов на ночь верхнюю одежду снимал и сейчас выглядел вполне нормально, сильно жалея лишь об отсутствии зубной щётки и бритвы.
Пили чай, хрустели застарелыми печеньками, глядя в окно. Когда молчание стало давить даже сильнее чем стена серой мути за окном, Воронцов не выдержал:
Какие планы, камрады? У кого какие мысли, идеи?
Николай вяло пожал плечами, но это была не просто реакция, это был почти диалог, а потому Воронцов клещом вцепился в глаза товарища, повторил добавив в голос чуть больше настойчивости:
Какие у нас планы, чем будем заниматься? Нельзя же сидеть тут запершись, в конце концов, мыполиция.
Не думаю, что нынешние проблемы находятся в нашей юрисдикции, Денис глядя в окно, поводил рукой в воздухе, начиная с вот этой гадости, что висит в воздухе, и заканчивая странными зверьми, которые бродят по городу.
Что за гадость? Воронцов подошёл к окну, зашарил взглядом по смутно различимым коробкам домов через дорогу. Где висит?
Да я про смог этот серый.
А Только почему смог? Туман, по-моему, хотя и странный. И вонючий.
Да нифига. Как себя ведут зеркала машины в тумане знаешь? Так я скажу тебе: они потеют.
Не всегда
Почти всегда. Да и вообще, туманэто вроде как водяная взвесь, распылённая в воздухе.
Твои познания, несомненно велики, цокнул языком капитан.
Так вот, в опустившейся на нас серости зеркала и окна машин не потеют, да и вообще, не ощущается влажность, когда дышишь, не смутился Денис. А значит, это смог, то есть результат горения неких химических веществ. Очень странных, скажу я вам. Вы просто не видели, что там внутри творится, в этой пелене.
Воронцов вдруг вспомнил слова пропавшего экипажа ДПС, который вчера при нём въехал в серую стену, неожиданно вставшую поперёк дороги. Неужели это произошло только вчера?! Кажется, что минуло много лет
Всё искажается, да? Окружающие предметы то отдаляются, то приближаются?
Точно! И плывёт всё вокруг, кривится, очень странно и неприятно наблюдать. Тоже видел?
По рации докладывали
Кольнуло воспоминание: вот он понимает, что машина сопровождения слишком давно не выходит на связь и не выезжает из серой пелены, вот он пытается дозвониться до них, вызывает раз за разом и всё безрезультатно. Видимо что-то такое промелькнуло на лице, потому что Денис не стал развивать тему разговора.
Я предлагаю проехаться по городу, Николай даже не сказал, а словно кашлянул этой фразой, заставив товарищей вздрогнуть. Ден, твоя машина на ходу? Помятая сильно с виду.
Плохо всё с ней, печально закивал полицейский. Передняя левая колонка перестала работать, с тех пор, как меня вчера хрень какая-то стукнула. Или это я её стукнул? задумался он. Ну а в остальном проблем нет, мой боевой конь на ходу и готов к боевому дежурству.
Даже не знаю, сможем ли передвигаться на таком транспорте, Воронцов хмыкнул. Без левой то передней колонки. Надо пробовать, по-другому не скажу. Парни, нам бы заскочить в одно место, вы не против? Воронцов вновь подумал о Гале.
Надозначит заскочим, о чём речь.
Порой молчание говорит много больше, чем тысяча слов. Слова лживы, слова не всегда отражают истинные чувства и мысли человека, они несут лишь то, что он пожелал озвучить для окружающих. А когда ты едешь в машине по мёртвому, одновременно родному и чужому городу, и сидящая рядом девушка смотрит на тебя и молчит, в действительности произносится многое-многое, такое, что вслух они выразить пока не решаются.
Сидя на привычном месте, на переднем пассажирском сидении, Катя прижимала к себе Оленьку. Девочка, ещё вчера болтливая, сегодня вдруг превратилась в молчунью, а заметив первое тело, мимо которого они проехали, и вовсе зажмурила глазки и спрятала лицо на груди своей тёти. В итоге, она кажется задремала, оставив Максима наедине с подругой. Нет, конечно ещё имелись бабушка-соседка и Люба, сидящие на заднем сидении, но сейчас женщины словно выпали из пространства медленно едущей машины, и имелись лишь двоеон и она
«Следи за дорогой, напомнил себе Максим и попытался сосредоточиться. Следи за окружающим пространством!»
Руки двигались совершенно самостоятельно: исправно переключали передачи, крутили руль, объезжая стоящие там и сям брошенные авто. Ноги давили на педали и ослабляли нажим, когда это было необходимо, разгоняя машину и притормаживая там, где это было необходимо. Глаза работали, они сканировали окружающий пейзаж, непрерывно отправляя в мозг отчёты: всё спокойно, но серая пелена ограничивает видимость, расслабляться нельзя. А вот мозг работать отказывался. Возможно это был своеобразный отходняк после пережитых треволнений, возможно сказывалось то, что Катя положила свою руку на его ладонь, но сконцентрироваться никак не удавалось, и Максим ехал в некой эйфории, бросая взгляды на подругу и ловя ответные.
«Я тебя люблю»
«Я тебя люблю»
«Спасибо, что ты пошёл со мной»
«Ради тебя я готов на большее»
И ещё, и многое-много другое. И как-же много слов может быть сказано в тишине, одними лишь взглядами
Полицейскую машину, помятую, с расколотыми проблесковыми маячками и выбитым стеклом на водительской двери, они встретили на одном из перекрёстков. Тут Максиму пришлось сбросить скорость, а затем и вовсе вжать педаль тормоза, разрушив идиллию их с Катей обмена взглядами. Люба подалась вперёд, вытянула шею, без лишних вопросов поняв причину остановки: поперёк дороги лежал на боку огромный белый автобус. Улица в этой части города сужалась, прижимая тротуар и проезжую часть друг к другу, оттого места для объезда возникшего препятствия осталось совсем немного, и оно уже было занято чьей-то брошенной машиной.
Кто знает эту часть города? Максим оглянулся на пассажирок, сидящих позади, почему-то не сомневаясь, что престарелая соседка Кати ответит. Я тут плохо ориентируюсь, как нам лучше объехать этот затор?
У полицейских спроси, голос бабушки, сварливый и недоверчивый с самого начала их пути, изменился, увиденное на улицах мягко говоря шокировало её. Они всяко знать должны.
Каких ещё полицейских, бабуль Максим осёкся. Лишь сейчас он вдруг обнаружил, что мятая полицейская колымага, скромно стоящая на обочине, спрятавшись в низко свисающей кроне дерева, не пуста и из неё за ними наблюдает парень в форме.
Некоторое время они смотрели друг на друга, затем полицейский вышел из машины, потянулся, не делая попытки приблизиться, но ненавязчиво приглашая на диалог. Максим долго не раздумывал.
Ждите меня здесь, обращался он ко всем, но посмотрел лишь на Катю, дождался её слабого кивка и лишь после этого потянул ручку двери.
На улице всё тот же непонятный, но ставший почти привычным и незаметным запах заставил его поморщиться. Кабина Гранты была наполнена множеством бытовых, приятных и не очень ароматов, в том числе привнесённых людьми, на этом фоне посторонний почти не замечался, здесь же, на открытом воздухе, он был невыносимо сильным.
День добрый, сухо поздоровался подошедший полицейский. Почему не пристёгнутым ездим? Предъявите страховку и документы на машину.