Три комплекта есть, больше ключей не нашли.
Давайте, наверно грузиться. Достаточно для первого раза, это бы уместить в машины
Глава 15. Воскресенье. День
Капитан Воронцов уже давно жил один. Нет, появлялись конечно женщины, не часто, но с необходимой для здорового мужика регулярностью. Предыдущая жена ушла, не оставив даже адреса для пересылки корреспонденции, сменила номер телефона, а затем и вовсе кажется переехалапо крайней мере встречать её в парке он перестал. Детей, за свой недолгий трехлетний брак, они не нажили, с тёщей и тестем близкие отношения не завязалисьвот так и получилось, что от семейной жизни остались лишь свадебные фотографии да воспоминания. Фотографии со временем переехали из книжного шкафа и серванта в ящик для документов, а воспоминания потеряли яркость, стали отдалёнными и какими-то словно бы и не его вовсе, будто те три года привиделись, а не прожились на самом деле. Говорят, что фотографии со временем тускнеют. Возможно, но капитан Воронцов теперь знал, что воспоминания иногда тускнеют быстрее, становятся расплывчатыми, чужими.
Сейчас он сидел, гадая: осталась ли бывшая жить в этом городе, или же переехала в какой-нибудь другой? Как бы выяснитьнет ведь возможности. Странно, но та, о ком он почти не думал вот уже давно, со вчерашнего вечера занимала все его мысли, ровно с того момента, как они со спутником добрались до дома Николая.
Отдельная история о том, как они добирались, и, если бы не автоматы конвойной команды, возможно это вовсе оказалось бы нереальным. Воронцов старался не думать о том, в кого же они стреляют. Кто они, откуда взялись, эти серые прыгуны? А псевдопсы, волчками бросающиеся на людей, из каких глубин ада они выбрались, каким кругом были порождены?
Когда перед ними встал одноэтажный домик, с одной стороны полностью увитый побегами вьюнков Николай вздохнул с облегчением, вбежал внутрь, выкрикнув какое-то имя. Воронцов остался на крылечке, смотрел на многочисленные яблони в саду, огороженный невысокой оградкой малинник, верёвки, с сушащимся бельём. Тут было очень тихо, домик стоял в стороне от проезжей части, и стена деревьев надёжно закрывала его, делая с дороги вовсе незаметным. Капитан отдыхал, смолил сигаретку и размышлял о том, что делать дальше.
Доложиться начальству он уже успел. Ещё там, на дороге. Получил приказ действовать по ситуации и ждать дальнейших указаний. Что-то такое было в голосе говорившего Он явно знал нечто не предназначенное для ушей капитана, но так и не озвученное. Потом связь пропала. Рация осталась в машине, а сотовые телефоны сдохли, чего капитан отчего-то втайне ожидал, и когда это произошло, испытал удовлетворение. Не радость разумеется, но удовлетворение от собственной догадливости.
Заслышав шаги, капитан обернулся, открыл рот, чтобы спросить о чём-то, и не сразу узнал своего спутника. Серое лицо осунувшееся и вытянутое, белые дрожащие губы и пронзительно голубые глаза. В дом входил молодой, полный сил мужчина, вышел же рано состарившийся человек, и словно бы даже форма на нём поблекла, выцвела. Это не могло быть правдой, но Воронцову показалось именно так
Сбежав по ступенькам крыльца, Николай устремился к калитке, и когда она не открыласьзаела щеколда, просто выбил ударом ноги преграду. Вышел, неизвестно куда направляясь.
Покосившись вправо, туда, где сушилась на верёвках женская одежда, Воронцов растоптал окурок и осторожно прикрыл входную дверь. Они ушли из этого страшного дома, места, к которому так долго шли, в которое им, возможно, лучше было бы вовсе не приходить. Напоследок, капитан прислонил выбитую дверь калитки к забору, шепнул нечто прощальное, сам не зная кому, и побежал догонять товарища.
После этого они не разговаривали.
Воронцов несколько раз пытался осторожно расспросить, что произошло в доме, возможно, излив душу, Николаю стало бы легче, но он отмалчивался, отводил глаза, а то и вовсе делал вид, что не слышит обращённых к нему слов. Шли, как два смертника, отправленных вперёд, на бруствер, отчего-то возникало такое чувство. Капитану то и дело казалось, что сзади идёт кто-то ещё, то ли оберегающий их, то ли решивший сожрать самолично и приглядывающий за тем, чтобы ужин не схарчил кто-нибудь ещё, но сколько Воронцов не оглядывался, сколько не косил глаза, так никого позади и не заметил. Пару раз пришлось применить оружие, но в целом, улицы были на удивление пустынны, куда подевались людинепонятно
Заночевали в отделе полиции, в котором работал Николай. Причём зачем они сюда вообще шли, Воронцов так и не понял. Связи, не было и здесь, сотрудников на рабочих местах не нашлось, единственным плюсом стало пополнение их боезапаса, да вечером приехал ещё один полицейский, на помятой машине, злой и усталый. Оказалось, что он знакомый Николая, но похоронное молчание в их команде этот факт не развеял.
Назвавшись Денисом, приехавший перезарядил пустые магазины пистолета, взял автомат и запасные патроны с магазинами, после чего без лишних разговоров отправился спать. Заглянув спустя пол часа в его кабинет, Воронцов обнаружил его сладко сопящим на нескольких поставленных в ряд креслах.
Сам капитан так и не заснулпроворочался, порой ненадолго проваливаясь в короткую полудрёму до самого рассвета. Курил, выглядывал в окно, всматриваясь в двигающиеся в темноте тени. Зарешёченные окна обеспечивали какую-никакую безопасность, и он, не пытаясь отстреливать проходящих мимо тварей, смотрел на них, иногда провоцировал, пуляясь мелкими предметами из самодельной грубо выполненной рогатки. Затем из ночи вынеслось нечто потрясающе быстрое, большое и тяжёлое, шмякнулось левее окна, у которого Воронцов устроился, в стену так, что тяжкий гул прошёл по всему зданию, а с потолка комнаты вниз посыпалась белая пыль.
Издав недовольный короткий рык, неизвестное, странно бесформенное чудо-юдо задёргалось, дрожа всей своей немалой тушей, верхний отросток, который должно быть являлся головой, крутанулся, оглядывая окрестности, хотя глаз в темноте человек не заметил. Затем создание прильнуло к стене, уменьшившись в толщине едва ли не вдвое, и, непонятным образом оттолкнулось от неё, обрушив вниз целый водопад штукатурки и невнятных обломков. Со скоростью пушечного ядра, оно унеслось в ночь, а капитан, разинув рот смотрел ему вслед, ощущая настолько сильное смятение, что и описать то своё состояние не смог бы.
Прибежали Коля с сонным Денисом, и они втроём некоторое время любовались следами визита этого монстра, перейдя же в соседнюю комнату, обнаружили несколько вертикальных трещин, бегущих по стене. Воронцов думал, что хоть сейчас Николай наконец-то заговорит, но тот даже вроде и не удивившись произошедшему, молча ушёл досматривать свой сон, если он вообще спал.
Утро встретили в странно-похмельном состоянии. Непонятно, что было тому виной, то ли напряжённо-невероятный вчерашний день, вкупе с ночью, то ли так воздействовали примеси, содержащиеся в серой пелене, что накрыла город (знать бы что это), то ли была какая-то иная причина.
Набрав из пластиковой бутыли воды в чайник, Воронцов сидел, слушая успокаивающе-закипающее шипение, глядя как поднимаются пузырьки от покрытого накипью дна. Если отрешиться от окружающей обстановки, если прищуриться сильно-сильно, то можно представить себя сидящим дома, в самый обычный день. И кажется вот-вот на кухню заглянет Галяприходящая к нему иногда знакомая, порой остававшаяся с ночёвкой. Они не так давно рассталисьу него так и не появилось желание связать свою жизнь с нею узами брака, и они разбежались тихо и мирно, оставшись если не друзьями, то вполне хорошими знакомыми.
«Надо бы заехать, посмотреть, как она, промелькнула виноватая мысль. Почему вчера не подумал? Скотина всё-таки»
Вообще-то, Галя съехалась с кем-то, а точнее пустила потенциального мужа в свою квартиру, но сегодня никакие мужья, ни потенциальные ни действительные, не имели значения.
Надо заехать, непременно надо
Ты чего тут, медитируешь? Надеюсь, я не собью твой канал связи с Универсумом, если присяду рядом? Денис приземлился на соседний стул, чертыхнулся, когда откинувшись назад, едва не упал. В нашем отделе, у половины кресел спинка не держится, пожаловался он. Какая-то специальная партия, похоже.