Теперь Ликки сам был тем, кто отдал такой приказ. И сам был палачом, что приводит его в исполнение.
А еще ученик уже заранее знал, что вождь не спит.
Он ступал медленно, с высоко поднятой головой. Он наслаждался полной доминацией и никакая усталость не могла омрачить его триумфа. Луна выглянула из-за туч и в ее бледном прозрачном свете лагерь врагов как будто накрыло саваном смерти. Тишиной.
Ликки шел к Вождю.
Окровавленным мечом он отпихнул скрипнувшую дверь и вошел в его дом. Вошел как победитель, вошел как вплощение справедливости, о которой он молился долгие годы, хоть и утратил веру в богов. Над входом, как и положено в доме самого сильного воина, болтался ловец снов. Какая иронияэтой ночью он опять никого не спас.
Вождь оказался старцем. Почему-то ученик наивно полагал, что сойдется с ним в бою один на один, среди трупов его поверженных прихвостней. Но честного боя со стариком не вышло бы. Он лежал под ворохом одеял и смотрел на вход. Он ждал конца, это читалось в его глазах. А еще он всхлипывал.
Рядом, в том же ворохе, остывала его женана когда-то милом лице навсегда застыла маска ужаса. Странно, но Ликки уже даже не было интересно, почему в ту ночь все случилось именно так, по каким дурацким мотивам одни люди пришли убивать других. Факт оставался фактомвождь виновен. И умирать будет не во сне, а долго и лишь после того, как узнает за что.
Ты знаешь, кто я? Спросил ученик, небрежно поведя мечом перед собой. Он не боялся внезапной атакиоказалось у старика нет ног.
Дьявол!
О нет. Может и он, но только для тебя, старик. Явозмездие. Я сын человека, чье племя тринадцать лет назад ты приказал вырезать в своих постелях. Я брат тех, кто не успел убежать от топоров твоих всадников. Я плод, который ты когда то посеял и сегодня пришло время собирать урожай. Надеюсь тебе нравится вкус.
Вождь молчал. Или не верил или потерял дар речи. Чтобы разговорить урода Ликки подскочил к нему и, морщась, начал отрезать ухо. Кровь брызнула ему на лицо, но подросток не останавливался. Он слишком долго копил и взращивал свою ненависть. Вождь, наверняка еще днем уважаемый человек, визжал как свинья.
Тебе вкусно, сука?! ЯЛикки! Я уничтожил все твое племя этой ночью, а тебя я оставил напоследок!
Мальчик, еле прошипел вождь сквозь боль. Силен. Он действительно был вождем, хоть и врагом. Тебя обманули
ЧТО? Не умирай, сукин ты сын! Договоривай!
Глаза вождя начали закатываться, он не выдержал болевого шокаЛикки переборщил. Тогда ученик взял старика за лицо и грубо вломился в его разум. Начал отматывать воспоминания, вплоть до той самой ночи.
И нашел.
***
Вымазанный в крови с головы до ног Ликки вернулся в пещеру только под утро. Он долго и неумело снимал с вождя свой первый в жизни скальп и очень запачкался.
Кенабо сидел в темноте пещеры возле тлеющего с вечера костра. Возле того самого костра, возле которого Ликки так многому научился. Сидел совершенно неподвижно. Спокойно так сидел. Поднял голову:
Ты знаешь.
Знаю.
Тишина. Ликки был напряжен, как тетива перетянутого лука. Или выстрелит или лопнет.
В воспоминаниях умирающего вождя он нашел разговор.
Тринадцать лет назад именно старый Кенабо предал деревню. Он убедил покойного Вождя в необходимости уничтожить соседей, потому что те быстро захватывали новые земли и были более успехнысми охотниками, а значит и забирали еду у соседей. Он был очень убедителен тринадцать лет назад в этой самой пещере подговаривая Вождя на налет. Потом, почти так же как и Ликки сегодня, он усыпил охрану и впустил в деревню врагов. Именно по его вине Ликки остался сиротой. И не понятно, что за чувство им двигало, когда он впустил к себе зареванного и грязного пятилетнего мальчишку, обогрел, накормил и взял в ученики. Жалость? Извращенное чувство победы? Одиночество? Осознание своего преступления? Что?!
Правда о Учителе была больной. Больнее, чем может выдержать восемнадцатилетний юноша, любивший Кенабо, как родного отца. Но он уже был мужчиной, и поступать следовало как мужчине.
Ты умрешь.
Я научил тебя магии, вороненок. Дал тебе кров и еду, воспитал и подарил Силу. Не тебе
Молчать! Ликки поразился собсвенной дерзости, но его уже прорвало. Ты предал нас! Из-за тебя я убил ночью сто человек! Ты знал, что я это сделаю, но не остановил меня!
Ты еще много не знаешь. Мирэто страшные, но закономерные и справедливые процессы. И зачастую их некому запускать, кроме как нам, магам. Нет добра, нет зла, Ликки. Постарайся понятьмы лишь выполняем грязную работу, вместо богов, которым не очень хочется пачкать руки. Есть вещи, которые должны случиться. Несмотря ни на что.
Да, учитель. И сегодняэто твоя смерть.
Они сорвались с места одновременно. Меч встретился с посохом, огонь с порывом ветра. От магических атак со свода пещеры посыпались камни, а от могучих ударов стали во все стороны летели искры. Шаман вытеснил ученика на улицу и они продолжили кружиться в танце используя солнце, заставляя противника стать к нему лицом. Схватка была страшной, но быстрой. Укол, блок, выпад, взрыв огня, щелчок воздушного хлыста, снова блок, толчок, подпрыгнуть от пролетающего под ногами посоха, пригнуться от жалящего кончика меча, выйти из возникшей зоны зыбучего песка и закрыть голову от ледяной глыбы, пропустить укол, сбить дыхание, смахнуть пот, развернуться к свету спиной и успеть отбить очередной удар, финт, обманный шаг, укол и блок. Завораживающий и прекрасный танец смерти без зрителей и судей.
Ликки смог одолеть учителя лишь с помощью остатков силы Кольца Огня. Когда он в пылу рубки остался без меча, а метко запущенная ледяная стрела летела ему прямо в лицоон из последних сил призвал Молнию.
Чудовищной силы удар небесного огня пронзил Шамана. Кенабо упал замертво.
И сразу грянул гром.
Ликки без сил упал рядом с телом учителя, попытался встать, но локти предательски подломились и он рухнул, теперь уже надолго. перевернулся на спину и смотрел, как качаются ветви деревьев над головой. Взгляд терял фокус и скоро Ликки провалился в болезненный сон.
Проснулся тоже днем. Не известно, как долго он лежал на голой земле. Час? Три дня?
Внутри появилось новое ощущение. Ощущение гигантской дыры там, где раньше билось горячее сердце.
За короткий отрезок времени он лишился смысла жизни и последнего близкого человека. Хотя, оказалось, что не такой уж и близкий человек заменял ему весь мир. Мы маги, вороненок. У нас нет близких
Кенабо хорошо, что он умер. Он это заслужил.
Ликки стошнило. Он был очень слабв поединке ему пришлось выложить в поединке все силы, чтобы выжить. Костер давно уже погас.
Он пробыл в пещере еще два дня, хотел восстановить силы. На третий решился и похоронил обугленный труп шамана: перенес необычно легкое тело в пещеру и завалил вход. Вместе с покойником он замуровал и часть себя.
Долго думал, что же стоит написать на надгробии.
Потом осознал, что больше ничего не чувствует. Абсолютно. Ни обиды, ни сожаления, ни тоски. Тогда Ликки поднял правую руку и огненным лучом выжег на самом большом камне одно единственное слово.
***
Второй раз Спираль уже не казалась такой эпичной.
Может это потому что Ликки знал чего ожидать, а может он уже не мог испытывать столь яркие эмоции на фоне всего пережитого им. Его привели сюда отчаяние и надежда. Опасный коктейль, испив которого никогда не можешь угадать, что случится дальше.
Первый не врал про силу Кольца Огняне должен был солгать и про помощь зеркала.
Так и случилось.
В главном (и единственном) зале никого не было.
Я не знаю, слышишь ли ты меня. Я надеюсь что нет, но одновременно мечтаю, что да. Я потерял все. Я пришел сюда, чтобы найти что-то. Освободи меня, Первый. Я не хочу быть семенем, я не хочу продолжать этот рост, если он такой!
Ответом ему была тишина. Что ж, может это и к лучшему.
Ликки огляделся. Эхо его тихой мольбы все еще отдавалось эхом в бесстрастных зеркальных стенах.
Что ж. Попробуй свободу на вкус, маленький маг. Ты свободен стать свободным, но помни, за все своя плата. И за твое бегство я однажды возьму с тебя сторицей. Посмотри направо.Голос в голове оказался неожиданно громким и лишенным эмоций. Но не было сомненийон принадлежал Первому.