Центральная площадь Города буквально кишела людьми; солнце давно миновало зенит и висело теперь над серой стеной, окружавшей колонию. Пробравшись сквозь толпу, Саймон побрел в сторону Желтой улицы: возможно, его одежду не успели еще выкинуть.
Чтобы попасть на Желтую улицу, которую и улицей-то назвать можно было с трудом, нужно было свернуть с чистого широкого проспекта, связывавшего Храм и Южный Город, в неприметный проулок между посудной лавкой и жилым домом, пройти насквозь грязную темную арку и оказаться наконец на тихой, глухой площади, примыкавшей к городской стене. Вот и вся улицаодна площадь, по краям которой теснилась дюжина трехэтажных бедняцких бараков. Света здесь постоянно не хватало: серый пятачок земли со всех сторон был зажат тенями от домов, и в часы, когда солнце только поднималось к полуденной своей вахте, тень от стены создавала полумрак.
На первом этаже дома Саймона встретила Катерина, фамилии которой он не знал. Тихая, замкнутая девушка с короткими русыми волосами и крохотным мышиным личиком никогда не нравилась Саймону, но сейчас, встретив ее, он неожиданно обрадовался ей.
Катерина тихо позвал он, подходя ближе.
Девушка стояла к нему спиной, читала Писаниекнигу, составленную первым настоятелем Храма по памяти и экземплярам священных книг со старой Земли, когда стало ясно, что связь с домом потеряна. Книга скорее представляла собой исторический анализ, чем самостоятельный трактат.
Саймон? Ты! Тебя отпустили, но как? От неожиданности она растерялась.
Раньше они редко общались друг с другом. Саймон не любил девушку за ее участие ко всем, и особенно за то, что она однажды предложила устроиться ему дворником и охранником на свечной завод Ильи Ларина, приходившегося освободившей Ясмине мужем.
Меня оправдали. Сказали, что я этого не делал, соврал Саймон.
Как хорошо! восторженно воскликнула Катерина и замолчала. Видно было, что ей стало неловко за проявленные эмоции, но при этом выражение лица у нее изменилосьстало более спокойным.
Что такое? спросил Саймон.
Нет, нет, ничего. Я просто рада. Правда рада, что тебя отпустили. Но твои вещи Тут она снова погрустнела. Их раздали, все. Даже одежду. И в комнату уже жилец новый въехал. Мы не думали
Ничего не осталось? Совсем ничего? Последняя надежда рухнула.
Катерина покачала головой.
Ну а слышно что-нибудь? неуверенно спросил Саймон.
Разговаривать им было больше не о чем, прожив в одном доме несколько лет, они плохо знали друг друга. Саймон только слышал, что Катерина попала когда-то давно в какую-то плохую историю, связанную с ее сестрой. По слухам, они что-то украли, но сестра бросила ее и сбежала куда-то на юг, подальше от полиции. А всю вину едва не свалили на Катерину. Каким-то чудом девушка выпуталась из этой истории.
О чем ты говоришь? переспросила Катерина.
Наверняка соседи меня обсуждали. И вообщекто и чем живет в Городе?
Катерина покраснела.
Не знаю, не слушаю я их, твердо сказала она.
Почему? Ты же в Храме работаешьвсегда свежие слухи рассказывала. Саймон был удивлен такой ее переменой.
Нет, тебе показалось.
Я пойду, наверное, сказал наконец он, когда молчание затянулось, и внезапно даже для себя усмехнулся, не знаю куда и зачем, но пойду.
Постой, я могу поискать тебе работу, хочешь? встрепенулась девушка. Помнишь то место, у Ларина? Я могу договориться
Нет, спасибо. Саймон покачал головой. Я уже нашел себе работу. Не дворником даже.
Сказал, а самому тут же стало противно. Он смешно дернул головой на прощание и выбежал из дома.
Снова он оказался на Желтой улице. Саймон чувствовал, как онистарые и страшные дома с крохотными вонючими комнатами, общей кухней на каждом этаже и огромной душевой на первом этажесмотрели на него со всех сторон.
Прочь, прочь от затхлости и пыли этого места, сквозь длинную арку обратно на проспект, в толпу людей!
Оказавшись на проспекте, Саймон огляделся. Нужно было где-то переночевать, найти одежду. Тихонов! Конечно. Старый приятель, который помогал ему с работой, даже пытался взять к себе в подмастерья.
Саймон Лившиц? окликнул его кто-то, отвлекая от мыслей о ключнике.
Позади него стоял мальчишка и протягивал записку.
От кого это? спросил Саймон.
Это от судьи Даррела. Он просил передать, что это никак не связано с вашим делом. Я ждал вас у выхода, но потерял в толпе.
«Зайдите в Храм после суда. Встретимся у класса истории. Второй поворот налево после входа в полицейский департамент. С. Д.»
Судья рассказал, где я живу жил? с кривой усмешкой спросил Саймон.
Да, неуверенно ответил мальчишка.
Что он от меня хочет?
Я не знаю, я просто доставил вам записку.
Ты ведь прочитал? Саймон внимательно посмотрел на мальчишку.
Записка не была запечатана попытался оправдаться он, но Саймон, нахмурившись, молча прошел мимо него и направился обратно к Храму.
Храмом это место называли условно; скорее это был целый Храмовый комплекс с библиотекой, залом суда, университетом и школой. Там же, среди лепившихся друг к другу церквей и канцелярий, помещались центральный департамент полиции, торговая палата и множество других служб, о которых Саймон не знал практически ничего.
Но еще выше, над куполом собора и минаретом, поднимался красно-белый маяк со стеклянными стенами последнего этажа; если верить городским легендам, в маяке жил Архитекторневидимый глава города, стоявший над канцлером, мэром, судьей и даже над бароном Франкудиректором городского банка. Кроме него в маяке обитали мрачные молчаливые людигвардейцы. И только они имели доступ к городским складам с редкими ресурсами и материалами. Проблема существовала однав маяке не было дверей.
Храм, необъятный и величественный, расположился полукругом по периметру площадитакой же огромной, как и он сам; фонтан из серого мрамора в центре площади подбрасывал к небу струи воды, омывавшие каменную фигуру короля Георга.
Обогнув фонтан, Саймон быстро зашагал в сторону вечно распахнутых дверей Храма. Напротив входа на стене холла висели указателикабинеты лордов-советников находились за учебным корпусом в правом крыле.
Поначалу Саймону показалось, что эта часть Храма была пуста, что было довольно странно, учитывая послеполуденное время. Лишь миновав с полдюжины заловбольших и малых, монотонно-серых или ярко-веселых, он наконец нашел комнату, о которой в записке упомянул судья. Группа из двадцати с небольшим человек, студентов, слушала лекцию по истории Города в просторном светлом классе. Голос старичка, стоявшего за кафедрой и тяжело на нее опиравшегося, шелестел над головой студентов, засыпавших даже на неудобных и жестких храмовых стульях.
Когда на старой Земле удалось победить все болезни, а ресурсы, за которые стоило бы воевать, были либо исчерпаны, либо стали никому не нужны, люди, наши предки, наконец-то вернулись к идее полетов в космос. Возможно, конечно, связь была обратнойкосмос так очаровал людей, что они перестали воевать. Но мне хочется верить, что это была последовательная эволюция человечества, которому остро нужна цель, новая идея. К тому времени на старой Земле удалось построить подобие идеального общества, управляемого технократами. Об этом мы с вами говорили в начале наших занятий. Я не буду останавливаться подробно на общественном устройстве старой Землиэто было единое государство с одним правительством планетарного масштаба
Мы живем в таком месте, где абсолютно ничего не меняется, шепнул кто-то на ухо Саймону.
За его спиной стоял Даррел. Он был по-прежнему одет в традиционную судейскую мантию черного цвета, на груди блестел значок лорда-советника: буква «С», заключенная в квадрат. Ростом судья превосходил не только Саймона, но и прочих членов городского Совета; чтобы прошептать эту незамысловатую фразу, ему пришлось сложиться едва ли не пополам.
Лорд-советник, вы хотели меня видеть, процедил сквозь зубы Саймон.
Я предлагаю подняться в мой кабинет, там нам никто не помешает. И, не дожидаясь ответа, судья развернулся и пошел в сторону одной из широких мраморных лестниц.