Он легко поднялся и пошел в сторону лестницы.
Света от карманного фонарика судьи хватало ровно для того, чтобы в нужный момент не споткнуться об очередной камень или причудливый мусор. Даниил насчитал несколько древних металлических ящиков, два-три поломанных стула ибез счетапластиковых и железных конструкций туманного назначения. Все это беспорядочно было разбросано среди шпал на земляном полу.
А, я так и думал, внезапно сказал судья, наведя луч фонаря на что-то впереди.
Даниил выглянул из-за его плеча и увидел поезд, стоявший у очередной платформы.
Видишь, двадцать девятый складне первая станция, но явно последняя в черте Города, пояснил судья.
Мы вышли
Да, Даниил, мы вне Города.
Но как мы дышим?
Полагаю, металлическая обшивка тоннелей герметична и не пропускает воздух наружу. Вопрос в другомтут должна быть вентиляция, но я не могу понять, где она.
Они забрались на платформуэта станция была совсем крохотной: всего один путь, ряд скамеек и лестница, доступ на которую был перекрыт мощной решеткой и дверью за ней.
Как интересно как интересно, бормотал судья, рассматривая решетку. Ключа от этой решетки нет даже у меня. И ее очень давно никто не открывал.
Он отошел на шаг назад и стал рассматривать станцию.
Платформа слишком мала, сказал Даниил, думаю, она была незначительной. Не такой, как вокзал на складе.
Да, да, я тоже об этом подумал, кивнул судья. Хорошо, тут мы все равно ничего не найдем. Давай-ка попробуем запустить поезд.
Даниил хотел было возразить, но не посмеллорд-советник умел не только говорить тоном, не терпящим никаких возражений, но и ходить он умел с такой же несгибаемой решимостью и упрямством.
Даниил всегда восхищался этим человеком. Судья мог быть одновременно и суровым, и мягким, он всегда оставался превосходным стратегом.
И от этого-то как раз Даниилу теперь было не по себеработа, предложенная стариком, была ему не по душе. Не любил он все эти бумаги, кабинеты, подчиненных, хотя и занимался часто именно этим в последние годы. Ответственность, которая ложилась на Даниила, претила ему. Он не хотел быть лордом-советником. Нет, он непременно бы справился с этим. Возможно, не сразу. Возможно, даже с кучей ошибок поначалу. Но справился бы, непременно. Но хотел ли он этой ответственности?
Судья же, пока Даниил рассматривал его тощую спину, успел найти невидимую в темноте кнопку и нажать на неедвери первого вагона открылись, внутри зажегся свет, осветив сразу же платформу.
Внутри было так же пыльно, как и везде, здесь давно никто не появлялся.
Даниил, подойди, пожалуйста, позвал его судья.
Он стоял возле входа в кабину машиниста и рассматривал дверь.
Механизм старый, сообщил старик, интересно, как он открывается? А Например
Он повернул вентиль до упора и потянул на себя дверную ручкудверь с тихим щелчком открылась.
Обычный поезд, сказал Даниил, рассматривая приборную панель. Такой же, как и любой другой в Городе.
Думаешь? спросил судья, читая плакат на стене.
Да, я увлекаюсь поездами вообще всем городским транспортом. Даниил почувствовал, как краснеет, и, отвернувшись от лорда-советника, тихо добавил: Хотел стать машинистом в детстве. Тут есть автопилот, добавил Кондратьев, запуская навигацию.
Экраны, встроенные в панель перед ним, ожилипо ним побежали строчки с информацией. Затем система загрузилась окончательно, и на экране появилась карта маршрута.
Смотрите
Да, Даниил. Я прочитал там, на стене. Подробная инструкция, как запустить поезд и управлять им. Удобно.
Получается, что эти пути идут через весь Городс юга на север.
И дальше. Судья коснулся экрана и сдвинул изображение вниз. Схема путей превратилась в одинокую линию, уходившую на несколько километров к северу.
Место высадки первых кораблей. Вы были правы! воскликнул Даниил.
Да. Теперь главное, чтобы эти корабли запустились. И смогли всех нас увезти, мрачно сообщил судья. Да и потом, сколько лететь до старой Земли? Куда лететь?
Старик вздохнул и вышел из кабины.
Даниил нашел его сидящим в одном из купе первого вагоналорд-советник смотрел в окно на платформу.
Мы брошены и забыты, Даниил. На многие световые годы от дома. Да и какой для нас это дом?
Лорд Даррел, смущенно пробормотал Даниилему не доводилось еще видеть сурового главу Города в таком состоянии.
Я родился здесь и здесь же должен остаться. Городвсе, что у меня было. Все эти годы, между тем продолжал свою мысль судья. Я не отдам его без боя. Нет. Я улечу отсюда, но только как лорд-советник. Артуру Васильеву и его людям нужна лишь власть в этом Городе. Они и не подозревают, что отсюда можно улететь. А раз война неминуема теперь, нужно к ней готовиться. А послев путь.
Он покачал головой, глядя на свое отражение в окне.
Даниил тихо выбрался из вагона и встал так, чтобы из купе его не было видно.
Судья еще несколько минут просто сидел у окна и смотрел на желтые квадраты света на платформе. ИногдаДаниилу было сложно следить за нимгубы старика двигались. Он разговаривал сам с собой.
Наконец он встал и вышел из поездасвет в вагоне потух тут же, как только за судьей закрылись двери.
Уходим, мы нашли что хотели, сухо сказал лорд-советник.
От его доброжелательности не осталось и следаон снова сделался холодным и отстраненным, что еще сильнее напугало Даниила. Что задумал этот человек?
Обратный путь дался лорду Даррелу сложнее. Даниил видел, как он тяжело и медленно идет вперед, борясь за каждый шаг. Луч фонаря более не бродил по стенам, а освещал только их дорогу.
Господин Кондратьев, надеюсь, вы запомните мою просьбу и выполните ее в точности, если потребуется. Я показал вам путь из Городаесли не сумею я, людей должны будете вывести вы. Наш Городдушегубка, но этот адединственное, что у нас было до сегодняшнего дня. Жаль, что я не пришел сюда раньше. Но тогда бы это означало, что я готов сдаться и покинуть его. Что ж видимо, когда до войны рукой подать, я, пожалуй, готов.
Даниил поспешно кивнул. Судья отвернулся от него и пошел дальшевперед по платформе и вверх по лестнице. На первом уровне тоннелей им никто не встретилсяпатрульные были далеко. Судья, не простившись с Даниилом Кондратьевым, поднялся обратно в Храм, а оттудав свой кабинет. Нужно было еще подготовиться к заседанию Совета через полчаса.
А сам судья между тем был весь в пыли и грязи. Вслед за ним в кабинет попытался протиснуться мальчишка, ожидавший его в приемной, но судья строго взглянул на него.
Подожди, после Совета, буркнул он и скрылся в своем убежище.
Совет заседал в просторном зале с множеством окон; вдоль противоположной от входа двери был установлен шкаф, в котором помещались все законы Города. На памяти судьи их ни разу оттуда не доставали и, вероятно, ни разу не протирали от пыли. В центре зала стоял массивный стол с пятью мягкими креслами, три из которых были занятылорд-канцлер Кирилл Богушевский, лорд-мэр Джереми Грей и барон Алистер Франку, директор городского банка, ждали судью на своих местах. Пятое кресло, предназначавшееся Архитектору, пустовало много лет.
Судья мог только предполагать, что этот человек, кем бы он теперь ни был, попросту прячется в маяке. Прежнего Архитектора судья запомнил дряхлым заносчивым стариком в кресле-коляске, который долгие пять лет после вступления Даррела в должность не давал ему возможности проявить себя, ограничивал исключительно судейскими обязанностями.
Доброе утро, милорд, приветствовал судью Кирилл Богушевский.
Канцлер был моложе всех присутствовавшихему было всего сорок три года. Невысокий плотный мужчина, крепкий и статный, он вошел в состав Совета всего три года назад, сменив отца, решившего, что уже достаточно положил сил на благо Города.
Судья все еще не мог определиться со своим отношением к нему. Как и отец, Кирилл Богушевский оказался крайне, а иногда даже чрезмерно деятельным человеком. Законы, которые он придумывал и предлагал Совету, были хороши и правильны, но порой настолько сильно оторваны от бурлившей в Городе жизни, что в итоге, когда дело все же доходило до их принятия, оказывались мертворожденными.