Мелкие банды, то есть партейки, объединялись в альянсы, дабы образовывать мезальянсы с теми, кто сильнее и так далее, что бы в конце концов превратиться в мерзкое, отвратительное политическое месиво во главе с наиподлейшим гадом и скотинойгосподином председателем! Таких мезальянсов, то есть партий, было несколько. В общем, как у нас. Сие сходство сильно облегчало задачу Даниле в том смысле, что бросаться на помощь сопернику не станут и можно спокойно бить по одиночке. Конечно, лучше всего собирать компромат, лгать и клеветать в средствах массовой информации, убивать исподтишка, обливать грязью близких и врать о предках. И делать все это можно, не отрывая потного зада от дивана. Конкуренты начнут убивать друг друга. А там, где пролилась хоть капля крови, хлынет поток!
Но на это нужно время, профессиональные подлецы журналисты, продажные чиновники и целая армия провокаторов, а где их взять? Это у нас на Земле их готовят на факультетах журналистики, государственной службы и социологии. Тысячами каждый год выпускают, бери не хочу! А здесь, на истерзанной гражданским противостоянием земле рептилоидов, где их найдешь? Наронгсак хорош как пилот и стрелок, Тигран всезнайка и ботаник. Так что все надо делать самому, а необходимых знаний нет и рук только одна пара.
На небольшом совещании решили начать с классикибить в лоб без всяких там благородных изысков в стиле князя Святослава типа «иду на вы», чтобы в спокойно обстановке расчленить труп, ограбить и замести следы. То есть перебить охрану, уничтожить главаря, ограбить и сжечь арсенал, натравить мародеров для затирки следов и уйти. Фундаментом успешного разбоя являются точные разведданные, эту обязанность возложили на Хруста. Рептилоид кивнул, едва заметная улыбка людоеда шевельнула узкие губыбудет все и даже больше.
Что ж, да здравствует геноцид и сопутствующие ему товары!
Съездбандитская сходка! - конкурирующей партии «Рабочая демократия» проводится в помещении для релаксации, превращенного в актовый зал. Пальмы убраны, бассейн с подогревом осушен и засыпан, картины непристойного содержания на стенах упрятаны под гобелены, расставлены стулья, для руководства оборудована трибуна и президиум. Вообще, дом бывшего рептила высшей касты приведен в партийный порядок. Ну не может один из руководителей революции достоинства жить и работать во дворце тирана и кровососа зеленошкурого! Барельефы сбили, статуи убрали, цветники скосили и посадили травку. А предметы роскоши, которыми так любят окружать себя представители любой власти, до поры до времени сложили в обширный подвал. Не выбрасывать же! В многочисленных комнатах дворца расположились секретари и прислуга, охрана разбила палатки на лужайках. Братки продолжают съезжаться, периодически вспыхивают скандалы разной степени горячности, но до стрельбы и мордобоя не доходит. Все понимают, что так можно лишиться союзников и остаться ни при делах. А то и вовсе лишиться всего, включая жизнь, ибо свора набросится.
Итак, дымят полевые кухни охраны, секретари и помощники самовыбранных (бывают другие?) депутатов шлифуют тексты выступлений, сами «народные представители» чинно занимают места. В зале стоит сдержанный гулчто-то обсуждают, рассказывают сплетни, бурчат на условиястулья жесткие, неужели кресел не нашли? На что получают резонный ответтак ведь революция же, коренная перестройка общества, история творится на наших глазах, а вы о стульях! Народнет, НАРР-РОД!!! страдает от беззакония и нуждаетсяда-да, именно нуждается в порядке и законности, терпит лишения и ждет прорыва, а вы о креслах. Разделите, так сказать, трепетные чаяния. И вообще скромнее надо быть, вы уже депутаты, а не бандиты с большой дороги.
Председательствующий, дородный белошкурый в крапинку рептил, бывший лабазник, а ныне создатель и уважаемый руководитель партии «Рабочая демократия», восходит на трибуну, дабы провозгласить повестку съезда. Что-то там об итогах, борьба за права простолюдинов, не останавливаться на достигнутом, двигаться вперед и какие будут предложения. На гул и непонятные хлопки снаружи никто не обратил внимания. Однако шум усилился, хлопки становятся громче и подозрительно напоминают взрывы. Депутаты в зале начинают прислушиваться, некоторые встают с мест. Председательствующий рептил берет колокольчик, намереваясь призвать депутатов к порядку с ужасным грохотом рушится кусок стены! В образовавшуюся брешь врываются звуки бояоглушительные взрывы, визг осколков, вопли умирающих и раненых, беспорядочная стрельба и крики. Всю эту мешанину перекрывает рев моторов и гул турбин, сквозь которые слышны очереди из автоматических пушек. Остатки стены осыпаются, поднимая новые клубы пыли, сквозь мутную пелену видно, как взлетают на воздух квадроны охраны, горят строения и пылают дома. Среди дымных разрывов суетятся охранники, беспорядочно стреляя в небо, а где-то там кружится неизвестный летательный аппарат, обрушивая вниз град снарядов.
Внезапно выстрелы стихают, шум двигателей уменьшается, словно нападающие поднимаются вверх. Спустя несколько мгновений раздается слабый хлопок. Меркнет солнечный свет, ослепительная вспышка озаряет землю, обрушивается огненный дождь. Зеленое поле, на котором располагался временный палаточный городок охраны депутатов, вспыхивает мгновенно и сразу, будто бумага, намоченная в бензине. Вырастает стена огня, жар врывается сквозь брешь в стене, опаляя депутатов. Те, что стоят ближе к пробоине, с воплями падают на пол, закрывая ладонями обожженные лица. Загорается одежда, тлеют паркетные полы, пересушенная ткань настенных гобеленов вспыхивает, как солома. Зал собрания наполняется дымом, огнем и криками. Перепуганные рептилоиды бросаются в глубь помещения, образуя плотную толпу вокруг президиума. Никто ничего не понимает, многие с испугом смотрят в пролом, но некоторые обращают взоры к председателю партииуж не его ли «фокусы»? Однако партийный вождь стоит сам не свой, лицо искажено страхом, руки трясутся, в немигающих глазах стынет вопроскто стоит за внезапным нападением?
Ревущее пламя спадает, из дымной мглы выступают две фигуры в блестящих доспехах, закрывающих тело и голову. Не обращая на огонь, двое неизвестных идут по горящей земле. Войдя в здание они расходятся в разные стороны, появляется странное на вид оружие, которое буквально надевается на руки, закрывая их до локтей. Некоторые из бандитовэ-э ... депутатов, да-да, депутатов! - узнают плазменные ружья, о которых ходят страшные слухи. Такие стволы стоят бешеных денег, их нет на вооружении ни у одной банды, армия и полиция только облизываются на картинки. А еще броня у этих неизвестных тоже какая-то невиданная, инопланетная!
Все тлантливые преступники, высокопоставленные чиновники, депутаты и директора госкорпораций обладают тонким, даже тончайшим чутьем. Но в данной ситуации любой дурак сразу понимает, что людиа это они, твари съедобные и возомнившие о себе! - в странной броне и с инопланетным оружием не подарки будут раздавать. В едином порыве, словно многоклеточный организм, толпа депутатов кидается к дверям, некоторые прячутся за столом, пара-тройка совсем лишившихся ума бросаются в пролом навстречу огню.
Мерцающие фиолетовые шары срываются с рук людей и, будто молнии, поражают рептилов сразу десятками, разрывая тела на дымящиеся кровавые куски. Запах горелого мяса и крови наполняет зал. Давка, возникшая в дверях, мгновенно превращается в гигантский костер после попадания сразу нескольких фиолетовых шаров. Рушится потолок от прямого попадания странного снаряда, хороня под обломками мертвых и живых. Бойня продолжается от силы пятнадцать двадцать секунд. Стихают крики, тухнет пламя, рассеивается дым. Горы трупов и мусора запорошило пылью, догорают остатки мебели. Посреди этого ужаса возвышается чудом уцелевшая трибуна и господин председатель, трясущийся и ставший почти прозрачным от страха.
- Уходим? - спрашивает Наронгсак по внутренней связи.
- Да, - отвечает Данила. - Скажи Тиграну, пусть садится, а я сейчас.
Он направляется к председателю, перешагивая через тлеющие останки депутатов. Иной раз оступается и тогда под тяжелыми сапогами громко хрустят кости, лопаются черепа и трещат ребра. Так как разговаривать с опущенным забралом не вежливо, это известно еще с рыцарских средних веков, Данила поднимает забрало и, придав лицу максимально дружелюбное выражение, спрашивает господина председателя: