- Вот теперь все хорошо, - говорит она с улыбкой.
- Отлично, - кивает Данила. - Инсекты настроили костюмы на людей, поэтому все так быстро получилось. А теперь давай наденем все остальное.
Данила закрепляет снаряжение на бронепротивопехотный гранатомет на левом плече, аптечку на левом бедре, пристегивает контейнер с пистолетом и запасными обоймами к правому бедру, на спину водружает ранец с пайком.
- Гранатомет и пистолет местного производства, у инсектов они другие, - замечает Наташа.
- Правильно, ведь костюмы предназначены для людей. Инсекты предусмотрительны и заботливы - просто зануды!
- Что дальше, умник?
- Дальше- задумался Данила. - Ну, с таким вооружением можно попробовать атаковать в лоб, ведь охрана минимальна.
- А что нас ждет внутри, ты не подумал?
- Полуживые уроды в капсулах и лаборанты, присматривающие за процессом регенерации. Справимся!
- Но как попасть внутрь!? - воскликнула Наташа. - Вход не только охраняется, он еще и заперт.
- Положись на меня! - «расправил крылья» Данила. - Проблему открывания ворот я решаю быстро и эффективно.
- Ну-ну, орел! - с сомнением говорит девушка.
Глава 6.
Наряд рептилоидов солдат, расположившийся в небольшой будке, заметил две приближающиеся фигуры, когда до ворот осталось чуть более полусотни метров. Разморенные жарой рептилы с трудом разлепили тяжелые веки, разбуженные криком дежурного «духа».
- Чего орешь, салабон? - ворчит старший наряда, налитой жиром и мускулами рептил старослужащий.
- А кто-то идет! - срывающимся от волнения голосом отвечает молодой служивый.
- И чо? - спрашивает второй рептил, худощавый, с вытянутой мордой и покрытый по шею татухами на тему службы ратной государевой.
- Спроси, чо надо! - визгливым голосом приказывает третий рептил солдат, не открывая глаз и не отрывая угловатой башки от столешницы, на которой так хорошо дремать после обильного приема пищи.
- Ладно, - кивает дух.
И опять наступает блаженная тишина, в которой слышно сопение трех дремлющих рептил старослужащих и взволнованное пыхтение салабона, ожидающего приближения неизвестных с оружием.
- Чего это они? - нерешительно спрашивает Наташа.
- В смысле? - не понял Данила.
- Ну, не реагируют?
- А, этоуверены в безнаказанности. Видишь ли, рептилоиды в массе своей страдают одной довольно распространенной на Земле болезнью. Это так называемый «имперский синдром». Память о былом величии страны и нации. Людив данном случае рептилоиды, - все еще считают себя гражданами великой страны, жителями «сияющего града на холме»! - усмехнулся Данила. - На Земле многие народы через это проходилиИспания, Португалия, Франция, Британия, американские штатыувы, все преходяще в этом миреужасные ящеры превращаются в пичужек, великие нации исчезают под натиском варваров, былое величие сменяется унижением и гибелью. Цивилизация рептилоидов умерла, но они, - кивнул Данила на солдата с выпученными от усердия глазами, - этого еще не осознали.
Наташа смотрит на рептилоида в странной чешуйчатой броне. Солдат стоит по стойке смирно, рот полуоткрыт, глаза распахнуты, забрало поднято, руки крепко сжимают «ствол». Служивый явно в растерянностипальнуть, крикнуть «назад» или спросить чего надо? Уж больно уверенно идут люди в непонятной броне и с невиданным оружием. Однако долг службы берет верх над и солдат по-уставному окрикивает неизвестных:
- Стой! Сюда нельзя!
- Я знаю, - тотчас отзывается Данила. - Но нам очень надо.
- Э-э, зачем?
- Да спалить этот клоповник и всех тут поубивать! - широко улыбаясь говорит Данила. - Ты еще молод и глуп, грешно таких убивать. Так что спи!
Лицо солдата расслабляется, напряжение мышц уходит. Рептилоид глубоко вздыхает, голова падает на грудь и в таком положении он бредет к будке, по-старчески шаркая ногами. Прислоняется спиной к стене, тело безвольно сползает на землю, автомат выпадает из ослабевших пальцев. В следующее мгновение солдат рептилоид засыпает глубоким сном.
- Это ты его? - шепотом спрашивает Наташа.
- Боишься разбудить? - чуть прищурившись интересуется Данила. - Конечно, нет! Сомлел от счастья, тебя увидев.
- В будке еще трое, остряк!
- Ты сразила их наповал издалека, они даже опомниться не успели, как лишились чувств.
- Прекрати свои дурацкие шутки! - шипит Наташа. - Нас могут подстрелить в любую минуту.
- Не-а! - беспечно отмахнулся Данила. - Снаружи охраны больше нет, стрелять некому. Да и автоматная пуля не пробьет такую броню, как у нас. Наблюдатель на внутреннем посту видит, что конфликта с охраной нет, тревогу не поднимет.
- А ворота? Ворота как открыть!?
- Только пожелай, дорогая и ворота распахнутся! - дурачится Данила.
- Я желаю! - мрачно произносит девушка.
В широко распахнутых глазах заметен страх, лицо покрыто пергаментной бледностью, руки дрожат. Данила останавливается, поворачивается лицом к будке со спящими рептилоидами. Сосредоточенный взгляд останавливается на одном из охранников. Словно механическая кукла он встает, выпрямляется во весь рост и так стоит несколько мгновений, не открывая глаз. Затем деревянными шагами подходит к пульту, протягивает руку. Пальцы ловко сбрасывают откидную крышку, под которой прячется выпуклая красная кнопка, похожая на шляпку гриба. Охранник решительно нажимает и массивные раздвижные ворота приходят в движение. Недовольно ворча и повизгивая плохо смазанным рельсом, створка ползет в сторону, освобождая проход. Черная пасть пещеры раскрывается, солнечный свет вползает внутрь, освещая грубо обработанные стены и дорогу, испещренную трещинами и сколами.
- Вот так просто? - спрашивает девушка, остановившись перед входом и глядя неверящим взглядом в глубину пещеры.
- Не совсем, - отвечает Данила и охранник, нажавший кнопку, падает на пол, как тряпичная кукла, с гулким грохотом «приложившись» угловатой башкой к краю стола. - Главные проблемы там, внутри.
- Темно и страшно? - ехидничает Наташа.
- Нет, в нашей броне есть режим зрения во всех известных диапазонах. Оружие у нас тоже хорошее. Инсекты даже позаботились о том, что бы патроны к пистолету сорокового калибра были с пулями дум-дум.
- Чего? Что еще за пули «дум-дум»? - удивилась Наташа. - И что такое сороковой калибр?
- Крестообразный надрез на головной части говорит о том, что пуля при ударе о препятствие раскрывается наподобие цветка, увеличивая таким образом площадь поражения в несколько раз, - монотонным голосом усталого лектора сообщает Данила. - Одним точным выстрелом можно свалить быка. Или крупного ящера. А сороковой калибр, если не ошибаюсь, чуть больше сантиметра.
- Откуда ты все это знаешь, если не служил в армии? - не унимается Наташа.
- Боевики смотрел! - огрызнулся Данила. - По многу раз пересматривал!
- И что же тогда тебя пугает?
- Скажем так, настораживает, - поправил Данила. - Видишь ли, моя способность «глушить» рептилоидов хорошо работает на разумных особях. А там, - кивнул он на черный провал распахнутых ворот, - могут быть твари с поврежденным мозгом или вовсе без головы. Вроде дождевых червей. Но с молниеносной реакцией и полностью атрофированным инстинктом самосохранения. Моя «глушилка» не сработает.
- Тогда «сработаю» я! - безапелляционно заявила Наташа. - Моей первой игрушкой был пистолет. Отец из каждого разбойничьего налета привозил мне стволы, гранаты, миныособенно нравилось делать мины-ловушки! Куколки такие симпатичные, голубоглазые, светловолосые. Придавишь ее как следует, она пищитмямя-мямя! Бывало, заложу взрывчатку, установлю дистанционный взрыватель, потом развешу кукол на ветках и взрываю по одной пультом дистанционного управления. Листья летят, ветки в щепки, головы в стороны. А папины подельники в ужасе глаза таращатчто за пальба? А я хохочу до упаду!
- Звонким детским голоском, - деревянным голосом произносит Данила. - Счастливое детство однако!
Они входят под нависающий свод. Толща камня давит на нервы, грозя вот-вот обвалиться и раздавить в лепешку обнаглевших до предела людишек. Шаги гулко отдаются приглушенным звоном стальных шипов на подошве, хрустят мелкие камешки, тускло горят потолочные фонари, кривыми клыками свисают редкие сталлактиты. Пройдя несколько шагов Данила оглядывается и в сомнении глядит на ворота.