Торкел еще какое-то время рассматривал его, а затем откинулся на плащ и закрыл глаза.
Ты прав. Делай, как хочешь. В конце концов, победим мы или проиграем, мы все равно когда-нибудь умрем.
А я, что я буду делать? Айслин почуял, что остался в стороне.
Ты? Ну, ты замялся оркТы мог бы прикрывать нашу контратаку своим огнем
Выпущу один шар Огневиков, а потом? Нет уж! Я нашел свое место! Я буду на втором смертоносце!
Торкел лишь усмехнулсяВсе-таки понравилась тебе эта пустая затея?!! Возьми тогда с собой арбалет и стрел побольше. Делайте, что хотите, но после боя я должен вас видеть живыми и здоровыми. Айслин, не торопись тратить свои силы и береги огонь на крайний случай.
Айслину приходилось несколько сложнее, чем орку и рыцарю. Он гораздо меньше них разбирался в боевых машинах и правилах ведения битвы, а потому решил сразу направиться на смертоносец и разобраться, что там к чему. Командир машины, немолодой одноглазый мужчина по имени Кадрат, ветеран Империи, закалённый боец с множеством мелких шрамов на лице, довольно холодно принял Айслина.
Кадрат никогда не любил магов, считая, что те отсиживаются в тылу, никогда не подвергая себя такой же опасности, как простой воин, а потому был очень раздосадован, когда ему сообщили, что на его машине будет маг. Однако он привык беспрекословно подчиняться приказам, а потому оставил своё мнение при себе.
* * *
Менге следуя приказу, направился в Сиент, не собираясь таскаться за беспокойной троицей по степи таврогов.
Таврогами занимался нынешний любимчик ХозяинаВокиал и именно его кереметы доложили о намерении искателей Камней нанять корабль по прибытии в столицу Чайлуна. Следовало подготовиться к их приезду.
В последнее время Менге чувствовал упадок сил и нежелание исполнять постоянно поступающие новые приказы. К тому же его начали преследовать неудачи.
В области ранее послушных Хорготу мицузу, он потерпел очередное фиаско.
Вместо того, чтобы уничтожить поселок лесорубов, и тем лишить возможности путников создать себе базу для возвращения, он потратил силы на защиту бесполезных матери и девчонки, а когда пришло время активизировать кровососов и остальных Экспериментов у него уже не хватило возможностей. К тому же кто-то активировал Осколок, и в округе творилось что-то несусветное. Ситуация была настолько запутанной, что ему не удалось даже войти в Подземелье.
Пряча от себя собственные мысли, он боялся признаться перед самим собой, что сил то может, и хватило бы, но желания причинить боль этим и, вправду, несчастным существам у него не достало.
Зато он с удовольствием вспоминал, как разнес в клочья ежей из предлеска и тем помог орку, изнемогавшему от атак на поселок
Тело его двигалось теперь совсем не так как во время проверочных боев в мире Модо. Теперь он быстро уставал, и появлялись мозоли. Он обливался потом, и радовался, когда из царапин и незначительных ран сочилась кровь.
Он приобрел способность спать и начал видеть сны, будоражащие его больше любой схватки.
Раны не беспокоили егокогда-то в своей первой жизни он был воином и умел лечить их. Он знал, что руки Модо не дотянутся до него, пока он в мире Оладафа и Драго, и наслаждался нахлынувшим на него счастьем вновь ощущать аромат цветов и давно забытый вкус ключевой воды. Жалкое подобие еды, что поднесла ему Лара, повергло его в такое блаженное состояние, что вызвало сомнения у женщины в его разумности.
Он был счастлив с тех самых пор как крыска, неведомым образом, распознала сунувшихся подсмотреть кереметов, и уничтожила их прежде, чем он смог придти на помощь гнусным соглядатаям.
А потом состоялась битваон с наслаждением потянулся всем телом и еще раз погляделся в зеркальную поверхность меча. Несомненно, он стал молодетьборода прежде седая, теперь потемнела, а черты лица разглаживались, и кожа перестала пугать своей мертвенной белизной.
Модо хочет, чтобы он шел в Сиент.
Что жон пойдет туда, и будет наслаждаться каждым шагом и каждым камешком, подвернувшимся под подошву.
Он сорвал придорожную ромашку, принюхался и неожиданно для себя замурлыкал давно забытый мотив.
ХОРТИС
«Докладываю повелителю моему Баркату Скромному о том, что мастероммехаником Гораспом при моем личном участии и руководстве был создан механизм, могущий стать величайшим оружием Благословенных Земель.
Еще сообщаю, что в расположении вверенных мне частей появляются неблагонадежные элементы, коих прошу искоренить как зло, ввиду распространения ими ложных и сеющих смуту слухов, равно как и подрыв авторитета нашего правителя в вашем лице».
Хортис покусал в задумчивости перо.
Пожалуй, «нашего в вашем» слишком заумно.
Он зачеркнул строчку и написал просто и достойно: «в лице Великого Императора Барката Скромного».
СМЕРТОНОСЦЫ
Ближе к полудню, когда имперские силы уже перегруппировались и замерли в ожидании, на горизонте показалась армия неприятеля. Торкелу и Сауругу, занявшим свои позиции в боевых порядках, было не привыкать к таким ситуациям, а вот Айслина, также как и новобранцев, призванных Империей не далее как два месяца назад, ожидание близкой битвы поразило до глубины души. Огромная масса таврогов подобно живому существу ворочалась на горизонте, переливалась, выпуская щупальца отдельных потоков всадников. Армия таврогов, в которой пока с трудом пока можно было различить отдельных всадников, выглядела беспорядочной толпой, и казалось, в ней не было никакого порядка. Но Торкел знал, что сейчас там надрываются от криков и завываний страшные шаманы Коней, приводя в исступление и экстаз себя и полуголых воинов, мчащихся вокруг них по кругу, чтобы разогреться перед стремительным броском в объятия смерти.
Несмотря на ветерок и закрывшие небо тучи, у Торкела на лбу проступили бисеринки пота. Нет, он не боялся, но представил вдруг, как эта масса переваливает через их порядки, и рвется к сердцу незащищенной Империи, оставляя за собой вырезанные деревни и сожженные города. Будь рядом с ним сотня его товарищей, закованных в черную броню, то мало кто из таврогов вернулся бы к родовым шатрам
Орден
Уже почти забытая боль вновь ожила, и раскаленной стрелой ранило душу.
Трэз, Клест, Катберт и Наин Вождь
Он зарычал от злости, чем немало напугал стоявшего неподалеку латника, одного из тех добровольцев, которые согласились на самоубийственную попытку пробиться в стан врага и уничтожить вождя таврогов.
Торкел скептическим взглядом окинул ряды вверенного ему воинства, составлявшего штурмовую группу. Задача им поставлена совершенно невыполнимая, поскольку придется пешими добираться до далеких холмов, оставаясь в неведении, что их там ждет.
У одного из новобранцев шлем был великоват и постоянно сползал на лоб, закрывая глаза. Другой, так и вообще был с непокрытой головой.
Торкел вздохнул.
Командиры отрядов под разными предлогами не пустили своих людей в ударную группу, ссылаясь на недостаток личного состава, и поэтому решено было формировать ее из добровольцев резерва.
Торкелу по душе пришлись лишь трое бывших гвардейцев, прибывших на Линию после излечения в госпитале. Выглядели они потрепанными, но вполне дееспособными. Их он поставил рядом с собой во главе атакующего клина.
Остальным отводилась роль прикрытия с флангов и добивания раненных таврогов.
Еще раз, осмотрев команду, Торкел решительно погнал всех обменять тяжелые квадратные щиты пехотинцев на маленькие конные.
В предстоящем деле очень многое будет решать скорость передвижения, а со щитами пехоты долго не побегаешь.
Он лично проверил, как держат принесенные щиты каждый из его отряда, и показал, способ приспособить для боя второй меч, если его держать в той же руке, что и щит.
Вообще-то командование штурмовым отрядом было поручено не ему, но назначенный на эту должность Граббер, признав в Торкеле одного из героев Этарона, тут же безоговорочно сложил свои полномочия, заявив, что командовать рыцарем не будет, и если уж и пойдет в бой, так только под его командованием.
Хортис говорят, рассвирепел, когда узнал об этом, пообещав наказать непослушного сотника, но потом забыл об инциденте за заботами о предстоящем сражении.