На полупрозрачном крыле среди прожилок отчетливо виднелся рисунок, как бы татуировкамолот и мотыга
Ничего, не сказав друзьям, он опустил бабочку на воду и долго глядел вслед уносимому течением тельцу насекомого.
Куда интересно теперь переселится неуспокоившаяся душа?
Развесив вещи сушиться и нарубив дров для костра, друзья стали подсчитывать потери. При неясном свете костра выяснилось, что они потеряли: меч и котомку орка, где он носил половину припасов; заплечный мешок Айслина вместе с уложенной туда кольчугой, подаренной Императором; ну и Торкел потерял свой кинжал, полученный от того же Императора. Он вылетел из ножен при падении.
Посовещавшись, они единогласно признали потери несущественными. Теперь им предстоял долгий путь в обход горы Драго, ведь водопад находился со стороны противоположной той, с которой они начали восхождение.
* * *
Торкел поднялся и, полной грудью вдохнув свежий воздух, скомандовал подъем.
Орк, дежуривший последним, вскочил так, словно всю ночь ждал команды, а вот разоспавшийся маг лишь злобно приоткрыл один глаз. Вторым он, видно, продолжал досматривать нечто приятное, явившееся ему во сне.
Что такое? недовольно проворчал он.
Вставай, вставай! Некогда разлёживаться! командовал Торкел, энергично размахивая руками и разминая затекшее тело.
Айслин проворчал про себя, что, мол, некоторым из них, в отличие от других, необходимо освежить полновесным сном уставшие от напряжения мозги, каковых у, упомянутых последними, отродясь, не бывало, а даже если и присутствовали, по недоразумению в ничтожной толике, так уж точно совсем без злого умысла пользования ими на радость окружающим.
«Воистину, жизнь человека длится одно мгновение, поэтому живи и делай, что хочешь.
Глупо жить в этом мире, подобном сновидению, каждый день встречаться с неприятностями и делать только то, что тебе не нравится. Но важно никогда не говорить об этом молодым, потому что неправильно понятое слово может принести много вреда.
Я лично люблю спать. Со временем я собираюсь все чаще уединяться у себя в доме и проводить остаток жизни во сне», выдал он чью-то цитату.
Не дождавшись комментариев к своему монологу, он все же поднялся и поплёлся к реке умываться, а Торкел тем временем коротко и смачно, во-первых, высказал свое мнение о мозгах, в общем, и о его мозгах в частности.
Каждое утро, с тех пор как они оказались вместе, начиналось именно так.
Сауруг, не чуя никакой опасности, а, следовательно, никакой необходимости вставать спозаранку, желал спать до тех пор, пока его не разбудит проголодавшийся желудок. В этом, и только в этом, он был схож с Айслином, который тоже просыпался только от бурчания в собственном животе.
Рыцарь же привык просыпаться до рассвета, и потому доставлял немало неудобства своим спутникам.
У меня такое впечатление, что я живу в казарме, бурчал Айслин, с отвращением кончиками пальцев протирающий уголки глаз ледяной водой.
Орка сотрясала зевота, но и сквозь нее он пытался сочувственно покачать головой.
Что у нас осталось из еды? наконец выдавил он из себя, глянув на Торкела собирающего просохшие пожитки.
Торкел, не говоря ни слова, указал на размокший кусок хлеба, который он еще вчера вытащил из заплечного мешка, и знаком показал, что он не претендует на право обладания им.
Айслин разочарованно вздохнулпокушать он любил не меньше, чем поспать и орк даже пошутил как-то насчет того, что способность поглощать еду в неимоверных количествах и есть основное чудесное свойство мага.
Зато у нас есть вот это! Торкел подкинул на ладони увесистый кошель, который уже никак нельзя было назвать поясным.
Его доля за поход на Этарон плюс золото по списку Цитадели составляли немалую сумму, на которую он мог бы спокойно прожить до старости, взяв домик в столице и открыв какое-нибудь дело, оружейную, к примеру.
Но пока это его не прельщало.
Доберемся до городка, там и поедим, Торкел сунул кошель в мешок.
Я думаю, даже в таком захолустье найдется, чем порадовать наши желудки. А, Сауруг?
Но орк не ответил. Напрягши короткую толстую шею, зеленокожий пытался рассмотреть что-то далеко впереди.
Там что-то горит, процедил он, щурясь.
Горит? переспросил Торкел и, проследив за его взглядом, согласился:Да, и впрямь дым идёт.
ДАНЭЛЛ
Я не посмел на смерть взглянуть
В атаке среди бела дня,
И люди, завязав глаза,
К ней ночью отвели меня.
Чем ближе они подбирались к Терлигу, из которого начали свой путь в горы, тем явственнее становилось, что произошло несчастье.
Колоссальный пожар постиг город, если судить по дыму. И случился он, вероятнее всего, прошлой ночью, в то время, когда они спали. Подойдя поближе, они убедились в своих предположениях.
Спешить оказалось уже некуда городок погиб погиб полностью и безвозвратно.
Торкел подвел их к Терлигу с наветренной стороны и остановил отряд в отдалении до выяснения причин пожара. Они пригляделись, спрятавшись в редкой рощице на окраине.
Сильного огня уже нигде не было, но от каждого строения, от всего, что было когда-то деревянным в этом тусклом пропыленном городишке, валил дым черносерые клубы поднимались от обгоревших остовов, бывших некогда домами змейками пробегали язычки пламени по углям.
Айслин побледнелто ли от дыма, то ли от ужаса. А может, впервые осознал, какие страшные последствия может приносить его дар.
Орк цедил проклятия вполголоса, а Торкел хмурился и все время поправлял перевязь меча, вспоминая о Воркане, скорее всего погибшего в пламени пожара. Равно, как и другие кони.
Не заметив ничего, они вошли в городок.
Люди-то где?!! растерянно бормотал Айслин. Здесь же было полно народу. Ну, пожар, ну погасить не успели, но не могли же они все погибнуть?!!
Это не пожар! сказал Торкел и указал на тело лежащее у стены.
Это был лавочник из скобяной лавки, где Сауруг покупал снаряжение. Горло у него было перерезано.
Деревянные одряхлевшие строения сгорели полностью, а каменные, разрушенные и изъеденные огнём, грозили обвалиться в любую минуту.
Но, самое страшноеэто тишина.
Дым, бесшумно рождаясь, столь же тихо уходил вверх ни стона, ни крика о помощи, ни плача
Всё было тихо, лишь гулко, словно удары сердца, слышались их собственные шаги.
Большой дом напоминал раздавленную коробку.
Крыша провалилась внутрь, стены закопчены что же стало с его обитателями?
откуда-то сбоку послышался приглушенный стон.
Они бросились туда, но нашли только очередного мертвого горожанина, видно стон этот его был последним «прости» страшному миру.
ГОБЛИНЫ
Гоблины, выдохнул Сауруг и рухнул рядом с Торкелом и Айслином. Много очень много! Вся северная часть полна ими!!!
Торкел молчал, вытаскивая кинжал до половины из ножен, и снова вгоняя его обратно.
Так далеко от своих мест?
Вот это то и странно, пыхтел Сауруг, Кто их собрал и привел сюда? с повозками.
С повозками? Гоблины не идут в поход с поклажей.
Сауруг пожал плечами.
Значит, идут хорошо не заметили меня их там туча не отмашешься.
Айслин продолжал колдовать с раненым и тот, наконец, открыл глаза.
Что случилось? спросил Торкел.
Гоблины, сказал раненый Анил и закатил зрачки.
Торкел терпеливо ждал. Рухнувшая балка крепко дала незнакомцу по затылку и ждать, что он очнется так скоро, не было надежды, но раненый вновь открыл глаза.
С ними были люди
Люди? поразился Торкел. Люди и гоблины вместе?
Да. Они просили принять их. Они уходят от чего-то страшного. Воевода приказал не пускать их. Но люди прорвались и подожгли дома, а гоблины
Анил замолк и теперь, по всей видимости, надолго.
Тссс, сказал вдруг Сауруг.
Из-за стены сгоревшего дома показалась маленькая уродливая фигура.
Они прижались к стене.
Безобразная ящеричная головка оглянулась по сторонам и, ничего не обнаружив, утвердительно кивнула.
Из-за поворота показались еще четверо этих странных существ.