Потом что? прозвучал дрогнувший голос младшего.
Потом он заболел. Лежал в бреду, всё стонал и вопил, твоё имя повторял, слезами заливался. Целитель из храма приходил, но только руками развёл. Ни травы, ни волшба не помогли.
«Если бы я тогда сдержался, раскусывая в кровь губу, думал Кай, если бы просто попросил прощения и стерпел все нападки»
У начала забора Элай остановил телегу. Спрыгнул на землю и, что-то объясняя, вытащил пустые ящики из кузова. Кай не слушал. он, ссутулившись под тяжестью вины, взирал на серо-бурое небо, утопая сознанием в шуме поднявшегося ветра, от которого, по идее, должен был давно продрогнуть.
«Наверное, мне стоило остаться в том замке, ворошила скорбь его думы. Заточённым навеки в глубинах. Как же теперь матушке в глаза смотреть?..»
Пока он так сидел, не заметил, как Элай отнёс короба к амбару, забежал домой и вернулся со стопкой чистой одежды.
Вот, ты пока это надень, всучил он ему сложенный хлопковый жилет, штаны и пару лаптей. Семейству представим тебя, а затем баньку растопим! Отогреешься там.
Быстро накинув на себя одежду, Кай потопал за ним, но как только они прошли через калитку, Элай остановился и ткнул ему пальцем в грудь.
Про то место колдовское никому не рассказывай. И это он прикрыл обожжённое место с серебряной паутиной краем жилетки, тоже никому не показывай. Потом с тобой решим, что делать. Как спросят, где был все эти годы, скажи, что прожил в доме охотника что тебе память отбило от холода после того, как ты в лес убежал и потерялся. Дурость, конечно, но уж лучше это, чем матушку историями о колдунах и неведанных существах пугать. Боюсь, не справится она с этим, с тоскливым вздохом проговорил он.
Я понял, Элай, спокойно сказал Кай и, подняв голову, выглянул из-за его плеча.
На пороге дома стояла женщинане мамав белом сарафане и красной косынке, за которой виднелась длинная русая коса. Взволнованно сведя брови, глядела в сторону телеги, прикрываясь ладошкой от лучей заходящего солнца, и, похоже, пыталась понять, кого же это привёл Элай.
Уже после того, как старший брат упомянул «семейство», которому Кая надо представить, юноша догадался, что ждёт его там не одна только матушка. Проходя мимо будки, заметил, что та пустует. Неужели, эти семь лет унесли не только их отца? Вопросительно глянул на брата, и тот, скорбно скривив губы, утвердительно качнул головой, что означалоих любимой овчарки Малли тоже нет.
Мира, смотри, кого я нашёл! громогласно возвестил Элай, по-дружески хлопнув младшего по спине.
Когда они приблизились к порогу, подруга детства, кажется, начала узнавать в нём своего друга и главного напарника по рыбалке в Большой Гальке. Спешно подошла к ним.
Кай?.. неуверенно спросила она.
Младший кивнул.
Кай! с радостным возгласом бросилась она к нему на шею. Какой ты стал! Округлив свои красивые голубые глаза, посмотрела на него снизу вверх.
А ты какая!
Вот счастье-то! прижалась она к нему крепко-крепко. Мы и мечтать уже перестали увидеть тебя вновь! И тут столько всякого разного случилось!.. И вдруг ты!.. А мы!..
Прямо луч света среди пасмурного неба! пояснил её слова Элай.
Юноша краем глаза скользнул по братубогатырь, скрестив руки, стоял рядом и тоже улыбался. Каю даже показалось, что по его щеке пробежала слеза.
Ох. Да! Мира закивала. У меня что-то на радостях язык окостенел, со смехом сказала она и, оторвавшись от младшего, подошла к Элаю.
Кай и сам готов был расплакаться. Хотел уже сказать, как рад их всех видетьон действительно чувствовал все эти прошедшие годы, хотя и не помнил ничегошеньки, но тут всех отвлёк плач ребёнка. Они оглянулись ко входу в избу. На пороге стояла мама с младенцем на руках. Её круглое лицо очерчивали глубокие морщины, а отстранённый взор серых глаз упирался в вернувшегося сына. И во взоре её не нашёл тот ни капли радости, ни следа волнения. Не последовало ни бурных эмоций, ни слёз, ни всхлипов. Она смотрела на Кая, как на незнакомца да не просто, как на незнакомца, а как на человека, принёсшего весть о гибели её родственника. Смотрела, убаюкивая тихо хнычущего ребёнка и чуть покачивая головой, будто смиренно соглашаясь с прихотливой волей судьбы или Богов.
Сделав шаг вперёд, младший легко поклонился и мягко произнёс:
Здравствуй, матушка.
Всё ждал и надеялся, что вот сейчас, вот-вот, она одумается, опомнится и, ахнув, сквозь слёзы промолвит его имя. Но ничего не менялось. Только шелест ветра стал отчётливее в образовавшейся заминке.
4
Мама, это я, Кай, выразительно проговорил Кай, сделав ещё один шаг.
В дверь, протиснувшись мимо тучной фигуры матушки, выбежала на улицу девочка лет пяти. Подбежала к Элаю и прижалась к его ноге.
Пап? с шёпотом взглянула она на старшего брата. А это кто?
Твой дядя, Лаира, Элай поднял её на руки. Твой дядя. Его зовут Кай.
«Ядядя Кай немного шутливо, но по-доброму и с улыбкой, поклонился юной леди. Хотя душу рвали в клочья озлобленные уличные кошки. Да во что превратился мой мир?!»
Чего ж мы стоим! Элай нарушил вновь повисшую неловкую паузу. Давайте же
Дверь избы с силой захлопнулась, отчего маленькая Лаира испуганно вздрогнула. Все в замешательстве посмотрели на причуду недовольной матушки, удалившуюся внутрь дома, и переглянулись.
Элай виновато потупился, а затем обратился к супруге:
Мира, сходите с Каем к старику Хенну, спросите, можно ли сегодня баню растопить. И Лаиру с собой возьмите.
Когда те, ответив согласием, втроём направились к калитке, он, пробормотав, добавил:
А я пока спрошу у мамы, какие пчёлы её покусали.
5
Аккуратно приоткрыв дверь, Элай прошёл в избу.
Матушка, уложив заснувшего Нора в колыбель, сидела рядом у окна, горящего золотом заката.
Нэри старший постоял у порога, обшаривая взглядом дощатый пол под ногами и думая, с какой стороны бы подобраться к дилемме. Этот день и без того выдался длинным и богатым на события, причём не на самые хорошие. Был конфликт с одним Дарффи, который принимал «уплату» за защиту от северных налётчиков. Тому не понравилось качество мехастарый, свалявшийся, толком негодный для продажи. До этого они с Мирой поругались из-за того, что им самим не остаётся ничего на продажу в Вельфендоре, а тот мех стоило приберечь для холодов, и сделать из него новые шубки для детей. Но выхода иного просто не было! У них больше нет ничего, что можно было предложить Дарффи. Разве что всё скудеющие запасы погреба, на которые они сейчас живут. Новый урожай ещё даже не засеянЭлай в одиночку вспахивает их поле, пока жена работает в огороде, а мать возится с детьми. Был ещё вариант отправиться в лес и нарубить дров, загрузить телегу до отказа и отвезти братьям вместо оговорённых зерновых культур или меха. Объяснить им ситуацию, мол, сейчас вот так, а на следующий раз, как договаривались. Можно было самим продать дрова, хотя за них сейчас много не выручишь. В самом Вельфендоре многие дома отапливаются с помощью магии из Академии. Но платить деньгами всяко лучше, чем древесиной, пусть их и немного. Это был неплохой вариант. Разве что на добычу достаточного количества дерева ушёл бы не один день, а это означало, что он может не успеть подготовить поле к сезону. И тогда проблем станет ещё больше.
Однако теперь с ними Кай! Вдвоём с братом они и поле вспашут да засеют, и дров нарубят, и рыбы наловят, а если Дарффи вдруг начнут выступать, дадут достойный отпор!
Усевшись за стол, идеально чистый, как и всё в их доме, посмотрел на матушку, ворочая уже готовые слова на языке.
Ты не рада его возвращению? мягко спросил Элай. Ему нелегко пришлось, знаешь.
Это не Кай, внезапно заявила она, не отводя взгляда от окна.
Элай в недоумении захлопал веками, представляя себе образ того парня, которого нашёл на обочине в грязи. Его лицочуть впалые щёки, как у отца, крепкий немного вытянутый подбородок, серые глаза с едва заметной тенью печали, как у матери. Высокий, худощавый. Да это Кай! Не может быть, чтобы это был не он! Кай и всё тут!
Он жил в доме охотника, проговорил Элай и это объяснение, прозвучавшее в тишине дома, показалось ему каким-то нелепым и неуместным. Как шутка, рассказанная во время похорон.