И слава Супругам. Одного военного в их семье вполне хватает, Лан встала с кресла, подошла к небольшому бару, взяла два стакана и налили в них янтарную настойку. После чего подошла к ней и отдала один из стаканов. Ну, давай. За нас, за будущее.
За нас, за будущее.
* * *
Марек сидел возле кровати сына как когда-то в прошлом, когда Ян болел или боялся засыпать один в темноте. Или как в тот раз после его инициирования. Только сейчас все было одновременно и похоже, и нет. И в той, и в этой ситуации его сын проходил через перестройку организма, но в прошлый раз это вышло случайно, а в этот он подверг себя этому совершенно осознанно. Еще храбрился и шутил.
«Я могу так весь день».
Когда им с мистером Арисано рассказала об этом Лан Йонг, в его сердце была гордость за сына. Если хотя бы половина из того, что ему описал в процессе возвышения мистер Арисано правда, то Марек не был уверен, что сам бы смог пройти через такое. Даже выжженный источник казался мелочью на этом фоне. А уж в свое время мужчине казалось, что ничего больнее быть не может.
«Зрелище должно быть поразительным».
Ян был правэто зрелище было поразительным. Поразительным и пугающим. Жутким. Когда эти непонятные черные штуки кинулись в сторону его мальчика и спеленали словно в какой-то кокон, Марек уже хотел нестись туда на всех парах и спасать его. Но его остановил мистер Арисано. Остановил, даже удержал силой и все объяснил и рассказал.
Марек протянул руку и взял небольшую чашку с кофе. Темный и горячий напиток оставлял во рту приятный терпкий вкус и хорошо бодрил и это было именно то, что ему нужно. Лишь Супруги знают, когда проснется Ян, но Марек хотел быть в этот момент рядом с сыном.
* * *
Ян проснулся спустя только десять часов. Уже была практически ночь. Первым он увидел своего отца, который в этот момент сидел в удобном кресле и читал какую-то книгу. С виду было все хорошо, но красные глаза и чашка с кофе говорили о том, что тот специально ждал его пробуждения.
Доброго времени суток, пап.
Ян? Отец поднял голову от книги и посмотрел на него.
Он самый, Ян хотел улыбнуться, но, судя по реакции отца, вышло у него это плохо.
Как ты себя чувствуешь?
Словно заново родился, только мышцы еще плохо меня слушаются, ответил парень. Хорошо хоть говорить уже нормально могу.
Ну что же, я пойду, позову Ирэн, Марек отложил книгу на прикроватную тумбочку.
Ирэн да? Ян вновь попробовал улыбнуться, и эта попытка у него получилось гораздо лучше. А ты зря времени не теряешь.
Шутник, хмыкнул на его подначку отец. Погоди, я быстро.
С этими словами он вышел из комнаты. Спустя минуты три отец вернулся в сопровождении целительницы. Та быстро провела его диагностику, и Ян заметил, что за эти несколько минут она очень сильно вымоталась. Оказалось, что скорость его переработки элана увеличилась на порядок. Не самая приятная новость, ведь теперь услуги целителей стали для него практически бесполезны, но по заверениям и Ирэн, и Иелены, которая ему объясняла последствия процесса возвышения пропорционально скорости переработки или же, как еще говорили, усвоения им элана должна была возрасти и его регенерация, точнее выработка стволовых клеток для залечивания ран, что исключала потребность в целителях и существенно продлевало его жизнь. Конечно, все это работало несколько иначе, более сложно, но суть их объяснений сводилась именно к этому. Если раньше Ян, как ведун мог прожить лет сто тридцатьсто сорок, то теперь и двести лет не было пределом. В среднем, ведуны Дома Золотого Меча, прошедшие возвышение, жили до двухсот двадцати трех лет.
С одной стороны, хорошо, а с другой, очень плохо. Ведь это означало что он переживет всех своих близких людей. Но Ян решил подумать на эту тему позже. Сейчас все его тело было словно чужим, и ему нужно было привыкнуть к этим новым ощущениям. Ведь помимо долголетия, возвышение сильно увеличило его физические показатели, сила, скорость.
После осмотра к нему в комнату пришли сестры Йонг и, поинтересовавшись его самочувствием, спросили, когда он хочет официально вступить к ним. Ян тянуть с этим не стал и согласился сделать это сейчас же. На что те одновременно кивнули и вышли, а когда вернулись, то с ними было еще две женщины.
Сам же официальный процесс вступления был до ужаса простым. Ян бы сказал, что даже простым и бюрократичным. Он в присутствии своего единственного кровного родственника, данные матери из его документов о рождении изъяли давным-давно, подписал согласие на вступление, потом поставил свою подпись под монументальным списком членов Дома Золотого Меча, который был в виде огромного свитка. Позже расписался еще в нескольких документах, таких как страховка, владение небольшой недвижимостью в виде двухэтажного дома с аккуратным задним двором, владение счета, получении налогового индивидуального кода, и в ведомости о получении денежного перевода «подъемных» денег для нового члена Дома Золотого Меча.
При виде суммы этих самых «подъемных», его отец пораженно приподнял брови, уж очень впечатляющей она была, а Ян лишь слегка поморщился. Сколько он не бился над этим пунктом договора о его вступлении, но так и не смог переубедить оппонентов в лице Ланы Йонг и главного законоведа Дома Исюль Нам. Последняя, кстати, была уже женщиной в годах, но не потерявшей своего очарования, после этого спора очень уважительно на него смотрела и перед отъездом поинтересовалась, не будет ли он против, если она как-нибудь познакомит его со своей внучкой, которая и умница, и красавица, прямо вся в нее, и одинока пока. Парень тогда сильно удивился, но виду не подал, и под хитрую улыбку главы службы безопасности Дома ответил, что был бы весьма польщен таким знакомством. По сути, у него и не было иного варианта ответа, конечно, если он не хотел нажить в лице Исюль Нам недоброжелателя. А знакомство, оно его ни к чему не обязывало.
Его отцу, под тихое ворчание «бюрократия, везде одна сплошная бюрократия» и веселые и понимающие улыбки женщин, тоже пришлось подписать пару бумаг, главной из которых было его согласие на вступление его сына в Дом Золотого Меча и документ об отсутствии претензий на этот счет.
Под конец всего этого Ян стал обладателем целой кучи бумаг, которые он почти сразу же передал на хранение Лан Йонг, со словами, «что уж если они не будут в сохранности у нее, то у него тем более». Лан Йонг довольно улыбнулась, а Исюль Нам наградила его еще одним уважительным взглядом, в котором сверкнула решимость. Впрочем, он понимал причину всего этого. Его шаг с документами не был спонтанным. Еще тогда, когда он обучался у мистера Квона и тот объяснял ему некоторые нюансы структуры Домов на Авало, эта идея посетила его. Ведь Лан Йонг была не просто той, кто вел с ним переговоры, она как бы взяла его под свою протекцию, так что все было логично с его стороны, не говоря уже о том, что если она как-либо умудрится их потерять, то это будет удар по ее репутации.
Также он обзавелся белой татуировкой в виде обоюдоострого меча с эфесом в виде глаза, на проксимальной фаланге безымянного пальца левой руки. Выбор такого места и цвета был обусловлен тем, что Ян не был поклонником татуировок и потому хотел минимизировать ее размер и сделать ее максимально незаметной. А так, при большом желании герб Дома можно было нанести хоть куда, хоть на всю спину в любых цветах. Конечно, само наличие такой татуировки не делало его членом Дома Золотого Меча. В последнее время татуировки стали очень модными и по всему миру было разбросано очень много тату-салонов, где любому желающему могли набить подобную, были бы только деньги. Но его татуировка только с виду была обычной. Когда он напитывал этот участок кожи эланом, то она меняла свой цвет на золотой, что было доказательством подлинности знака принадлежности к Дому.
Глава 10
Была уже глубокая ночь, но в одном окне частного дома на окраине столицы Аскерстана все еще горел свет. В небольшой и очень захламленной комнате в большом и мягком кресле сидел пожилой мужчина с растрепанными седыми волосами, в котором каждый знающий человек мог опознать бывшего инквизитора-расследующего Яна Кица.
Знаменитого Яна Кица.
За плечами этого человека на лице которого чаще всего было недалекое, удивленно-простоватое выражение лица провинциала, который впервые попал в большой город, было столько самых разных дел, расследований, которые напрямую и очень сильно влияли на ход мировой истории, что это казалось и служило причиной его небольшой сутулости. Хотя, конечно, это было не так. Просто еще в детстве этот удивительный человек имел вредную привычку все время смотреть себе под ноги. Это доставило ему много хлопот в жизни, но также и послужило основой его маски, что он всегда показывал миру, скрывая свой острый ум.