Старый Пат совсем из ума выжил? Не может натаскать своих щенков?
Юноша стиснул зубы. Насмешливое лицо врага было совсем рядом. Человек, убивший его отца и мать, был так близок, что тепло распаренного работой тела ощущалось в воздухе. И этот человек смеялся над учителем, отдавшим его обучению всего себя!
Син зарычал и коротким злым движением сбил меч Кана. Он сможет показать всё, чему учили! Сможет срезать эту усмешку с лица. И принесёт её наставнику. Рассечёт, как и положено, лицо, помочится и потопчет соломенными сандалиями. Кожа сойдёт так, что можно будет натянуть на деревянного болванчика. То-то будет трофей!
Враг отодвинулся раз, другой, третей, пропуская мимо бешеные атаки. А четвёртуювстретил. Словно вихрь метнулся под ноги к летящему с поднятым клинком противнику. Присел, воткнув свой меч рукоятью в землю. Да и отошёл из-под опускающегося лезвия. Сел на обрыве.
Ощутив холодную сталь в теле, Син застыл. Чужое остриё упиралось в живот. Рукоять стояла на земле. И никто не держал меча. Но движение атаки заставило напороться на его остриё Тяжело дыша, юноша взялся за лезвие и вытащил его из тела. Схватился ладонью за ткань рубахи, скрутил, чтобы удержать кровь и внутренности. Неуверенно стоя, оперся клинком о камни.
Плохо, констатировал Кан. Никуда не годится! Нужно тренироваться. Ты слишком рано решил, что готов! Пока не будешь уверен, вызов мне не бросай.
Повернись и дерись! крикнул Син. Срывающийся голос даже самому показался отчаянно-смешным.
Кан не засмеялся.
Иди в дом. Я не дерусь с детьми. Подрасти и научись держаться за меч!
Защищайся! Син тяжело поднял меч. Почувствовал, как движение выплеснуло на ладонь жаркую влагу.
Иди в дом. Или истечёшь здесь.
Защищайся стремительно бледнея, повторил Син и ринулся на противника.
Враг оказался невероятно близок. Сквозь туман юноша успел увидеть, как покидает его ослабевшие ладони меч и как руки врага принимают в объятье его рушащееся тело.
* * *
Убери!
Не дергайся
Убери это! Не нужно!
Хочешь зубы покрошить или язык прокусить? Зажми во рту!
Убери!..
Как хочешь
Ааа!.. Дерьмо
Ничего. Рану прижгли. Буду шитьбудет легче.
Да чтоб тебя крысы сожрали!.. Старый осёл!.. Понос блудницы!.. Гангрена мочённая!..
А ты быстро учишься Слова-то какие нашёлзаслушаешься
Я тебя убью!
Сначала научишься это делать. А потомпридёшь и убьёшь
Уйди, сделай милость
Кан усмехнулся и, подхватив запятнанную тряпицу с иглами и нитками, вышел из дома. Постоял в проёме, ласково щурясь на заходящее солнце. Достал из-под крыльца глиняную бутылочку. Глотнул. Задумчиво вгляделся в горное ущелье И молодецки зашвырнул кувшинчик в пропасть. Усмехнулся болезненно. Тронул старый шрам на пол-лица. И прошептал незримому присутствию:
Уходи спокойно, наставник Пат. Я присмотрю за ним
* * *
Меч не слушался руки. Трудно заживающая рана не давала покоя. Вот и получалось, что вместо уверенного короткого свиста раздавалось долгое шипение. Лезвие врубалось в стволы, подсекая тонкие деревца, но удовлетворения это не доставляло.
Восходящее солнце запятнало бликами трепещущие листья со всхлипом падающих лип.
Рано.
Син поднял лицо. Конечно жекровный враг сидел на большой ветви ближайшего дерева и разглядывал его сверху вниз. Чёрный костюм для ночной разведки и едва приметный запах дыма и крови
Надо, чтобы раны поджили! наставительно произнёс он и спрыгнул вниз.
Разъярённый юноша только стиснул зубы.
Смотри, как это делается! усмехнулся Кан и вытянул из-за спины клинок.
Мгновениеи меч загудел в пространстве, выписывая смертоносные петли. Загуляло тело мастера, став продолжением меча, его балансиром в водовороте пространства. Тонко взвизгнули ближайшие деревца. И полетели вниз, как стояли, верхушками в зенит. Воткнулись влажными косыми срезами в землю. Пошатнулись. Упали. Одновременно.
Вот так надо! удовлетворённо кивнул Кан, бросая меч обратно в ножны. И, уже не отвлекаясь, двинулся по тропе наверхк дому. Из-под пояса часто закапало красным. Кровь в пыли сворачивалась в крупные шарики. Побежала по дорожке вниз, к ногам юноши.
Син не задумывался ни на мгновение. Выхватив меч, в два шага оказался за спиной неторопливого мастера. Взмахнул. Кан обернулся с выпадом. До того, как руки юноши опустили клинок. И нож уверенно направил под сердце атакующего. Син замер, не решаясь двинуться.
Ты ещё не готов! поморщился Кан и тут же усмехнулсяНо ты пробуй-пробуй! Однажды сможешь.
И, неприметным движением скрыв клинок в рукаве, отвернулся.
* * *
Не так! Кисть доверни, а спину выпрями!
Я и так уже чуть руку не вывихиваю!
А я говорюдоверни! Бестолочь!
Суровая оплеуха заставила Сина ткнуться лбом в гарду. Одёрнувшись, юноша процедил изощрённое ругательство. Кан удовлетворённо хмыкнул и почесал шрам на щеке:
Что сказал-то? Не слышу!
Сказал«да, мастер».
А Кисть доверни.
Да, мастер.
Вот так!
Кан усмехнулся, покивал новой технике ученика и, заложив руки за спину, двинулся к домику. С тихим свистом летящий дротик он поймал, не оборачиваясьна звук. Скользнул в сторону и схватил смертоносное оружие у самого уха.
Син разочарованно вздохнул и снова встал в стойку. Прилежно замахал мечом.
Надеюсь, не отравлено проворчал Кан, рассматривая короткую царапину на пальце. Лизнул капельку и назидательно сообщил:Запомни, щенок, воины, творящие кровную месть, не пользуются бабьими средствами!
Хмыкнул и, как пустую безделушку, отбросив оружие в сторону покрасневшего юноши, двинулся к дому.
* * *
Вот кто тебе сказал, что этосорняк?! Ну, вот кто?! орал Кан, размахивая толстым стеблем. У тебя головы нет?! Ты траву от лопуха отличаешь? Нет?
Син стоял молча. Смотрел в ущелье, заполненное лёгшими на камни облаками. Думал о том, что чудом уцепившаяся за дальний обрыв маленькая корявая пихта напоминает иероглиф «замок» и что, возможно, в этом есть сокровенный смысл. Поскольку твёрдость каменной постройки дворца, конечно же, устоит перед порывами горного ветра. А значит, и пихте суждено вырасти и выстоять.
Ты подумал, голова-тыква, что ты есть будешь? Что ты будешь есть, я спрашиваю?!
Заработаю! огрызнулся Син.
Заработаю? Кан развёл руками. Как? От тебя проку, как с сосны хурма! На огороде и то прибраться не можешь! Чем заработаешь? У дровосека подмастерьем? Это тебе подойдёт!
Яждущий в тростнике! вскинул голову Син. Я указываю милосердный путь! Всегда найдётся работа для умеющего убивать быстро!
Умеющего убивать быстро! передразнил Кан. Да ты меч не разобрался с какой стороны хватать! Умеющий!.. Одно-то дело мести уже год не докончишь махнул он рукой, отворачиваясь.
Син стоял молча. И рассматривал дальнюю пихту.
Кан искоса поглядел на кровника. Крякнул. Ушёл в дом. Вернулся с узким свитком. Не глядя, сунул его юноше, и буркнул:
Вот заказ а, уходя, добавил:Не сделаешьне приходи.
После недолгого молчания Син отозвался, понимая, что тот его уже не слышит:
Да, учитель.
* * *
Син вытащил ладонь из-под шерстяной накидки и тронул мечущиеся от ветра иголки маленькой пихты. Корявая, приземистая, она, словно хмурый воин, стояла против тысяч снежных стрел на каменном обрыве. И закрывала собой путника, как гостя, остановившегося подумать о вечном. Син подхватил мешок, поправил меч и, осторожно балансируя по краю, двинулся к хижине. Путь был опасен. Раньше он считал его невозможным.
Скинув мешок у крыльца, долго стоял, прижавшись к доскам, и вслушивался в тишину за стеной. Тепло, идущее от щелей, убеждало в том, что дом жилой. И запах утверждалКан там!
Проникнуть в знакомое помещение не сложно. Особенно, когда уверен, что давно не ждут. Но Син всё равно долго примерялся. Скользил, сливался, замирал
В темноте комнатки свёрнутая калачиком фигура на полу показалась хрупкой и беззащитной. Несколько одеял, накинутых одно на другое, слабая оборона от холода в горах. Но человек спал