Да, без консультаций, кивнул Армад, и мне привиделось, что в глазах его, направленных на Сакрана, проскользнула ироническая искра. По-моему, во всяком случае, мне так показалосьпослы уже обговаривали такую возможность. Вдруг снизошло озарение: они же ломают передо мной комедию! А я думалэто я даю перед ними представление. А ведь они уже все просчитали, они дали себя уговорить, они сейчас со мной играют! Две кошкии маленькая мышь по имени Аран Торнхелл, которую они перебрасывают лапами друг другу!
Хитрые и коварные сукины дети! Они уверены, что дожали меня, но в глазах, в жестах, никакого упоения победой, сплошной холодный расчет, слегка подчеркнутый иронией. Очень опасные противники, очень. Это не буйный Трастилл Маорай, не самовлюбленный Таренкс Аджи и не маниакально-самоуверенный Ренквист. Эти в разы опаснее. Деловые люди Средневековья, местные бизнесмены-рейдеры, перед которыми поставили четкую задачуотжать империю.
Тогда я жду от вас денег господа! Жду как можно быстрее!
Не волнуйтесь так, господин Торнхелл, проговорил Армад отечески. Деньги будут. Главное, чтобы вы остались неизменны в своем решении отречься от трона.
Я воздел глаза к потолку, к мучениям святых и непорочных, указал на них дрожащей рукой.
Я тверд и неизменен в своих решениях, как эти святые! И даже под пытками Не изменю своему слову!
Мы верим вам, господин Торнхелл, молвил Сакран с неясной улыбкой.
Конечно же, верим, следом повторил и Армад. Особенно под пытками
Я схватился за желудок, протяжно икнул.
Господа прошу прощения господа сейчас я буду блевать
Оба синхронно встали и направились к дверям.
Но пятьдесят тысяч я требую! Требую! Требую пятьдесят тысяч прежде, чем подпишу отречение! крикнул им в спины.
Они ушли, немного погодя вошел Блоджетт. Я встретил его широкой улыбкой.
Должен принести извинения, старший секретарь. Я не предупреждал о нюансах спектакля, мне нужна была ваша непосредственная реакция.
Все, что вы г-говорили здесь
Разумеется, спектакль. Но, я полагаю, они поверили, что я отчаялся и хочу бежать, прихватив пятьдесят тысяч. Думаю даже, они привезут мне эти деньги задолго до прибытия Варвеста. Но главноея так полагаю, по крайней мерея убедил их, что не буду готовиться к войне, что я отчаялся и готовлю бегство. Рассуждая так, они не будут удивляться моим перемещениям из Варлойна в Норатор и обратно. Я, можно сказать, значительно ослабил их подозрения и заработал для насущных нужд пятьдесят тысяч. Теперь же, Блоджетт, прямо с этой секунды, мы начнем подготовку к будущей войне.
Глава одиннадцатая
За окном было рваное серое небо. Краски заката таились далеко на горизонте, за клочковатыми тучами цвета мышиных шкур. В парке ветер гулял по верхушкам деревьев, и, как обычно, над деревьями кружились не выбитые до сих пор вестники лихолетьявороны. Тоже серые. Гнусные.
Я созвал ближний круг в ротонду, в свой кабинет, вместо вина приказав Бришеру доставить хороший бочонок горного виски, каковой капитан и принес с радостью. Винопраздничный напиток, водкакризисный, и не важно, что вместо нее пьется выдержанный в дубовых бочках самогон.
Борьба за власть делает духовно нищим, но только не в том случае, когда ты планируешь употребить полученную власть на всеобщее благо. И не в том случае, когда те, кому ты можешь уступить власть без борьбы, готовы превратить страну в еще большее болото, чем она есть сейчас.
Под конец речи я показал ультиматум и, пока он ходил по рукам, отпил приличный глоток из своего кубка.
У стола сидели Бришер, Фальк Брауби, Литон, Бернхотт и Амара Тани, моя берегиня. Эвлетт в одежде служанки рядом с Шутейником, и по тому, как держатся рядом, сразу ясноночи они проводят совместно, разумеется, тогда, когда работа позволяет. Шутейник теперь распоряжается Тайным приказом, набирает шпионов, создал небольшое ядро будущей секретной службы Нельзя сказать, что от работы он в восторге, однако исполняет ее весьма ревностно. И пьет. А кто не пьет в кризисные времена?
Кот не выдержал такой массы гостей, надул щеки и ушел на нижние этажи, только хвост мелькнул.
Ладушки-воробушки, мастер Волк проронил Шутейник с трепетом.
Мессир это Бернхотт.
Милый господин а это Амара. Краска схлынула с ее битых оспой щек.
А е это Брауби. Он ерзал на стуле, сжимал огромные кулаки.
Ах ты ж е е е Простите мою дерзость, но я е е е это Бришер. Ругательства вылетали из его рта, как свинцовые пули.
Я кивнулжизнерадостно и небрежно.
Такие дела.
Шум в кабинете нарастал, в основном это были восклицания, и почти всематерные. Самые забористые, такие, что заставили бы матроса покраснеть, я слышал со стороны Амары Тани. Сразу же после первой реакции руки потянулись к кубкам.
Прогнозируемое действие.
Брат Литон отхлебнул горячительного и молвил рассудительно:
Словом сказать: если вы возложите на себя корону Растаров, принц Варвест может объявить и, конечно, объявит вас узурпатором, в котором нет ни единой капли наследной крови!
Или что-нибудь еще придумает. Но
Но? воскликнул Бернхотт Лирна. Пылко воскликнул, как юноша горячий. Ждал от меня нужных слов.
Все ждали.
Я подошел к окну. Под деревьями виднелись силуэты Алых.
Буду говорить без церемоний: принц Варвест не получит ни шиша. После долгих раздумий я принял решение. Я буду отстаивать трон Санкструма и свою корону, ибо при Варвесте Санкструм станет всего лишь еще одной провинцией Адоры.
Откуда мою расу изгнали, как сотни лет прошли, но мы помним! Шутейник вскочил, махом опрокинул кубок. Щеки раскраснелись, желтые глаза сверкали, как куски полированного янтаря. Мастер Волк! Мастер Волк! Да если Адора придет Куда нам бежать? В горы? В Степь к этой дуре белобрысой извините за Коникам задницы намывать? Его душили эмоции. Не увидел, но почувствовал руку Эвлетт, что нервно сжала его запястье. Ох, женщины ну что вас тянет влюбляться в певцов да актеров, они же любят сразу весь мир. Даже и не думайте бросать трон! Война? Пусть война! Все хогги с вами пойдут! Дюка дюков заставим А вот если бы вы отказались
Я кивнул. В хоггах я не сомневался. И в том, что самые светлые головы из хоггов заставят Баккарала Бая раскошелитьсятоже. В деньгах, как и говорил Блоджетту, у нас не будет недостатка.
Тут же поймал долгий взгляд Амары. Глаза ее цвета стали были острыми, как хорошо наточенные засапожные ножи.
«Все еще хуже, чем я могла представить, милый господин Все намного хуже», сказали ее глаза. А шум в кабинете тем временем нарастал.
Вот зачем пушки потребовались так скоро! грохотал Брауби. Но я их не рожу! Не смогу! Проще и быстрееотнять!
Бришер просто ругался. Брат Литон совершал Знаки Ашара, словно отгонял злых духов.
Бернхот пристально взглянул на меня:
Простите меня за прямоту, мессир, но противостоять войскам Адоры и Рендора
Сложно. Но можно. И нужно. Я знаюкак.
Однако мы не сумеем удержать границы, мессир!
Не сумеем. И не будем пытаться Рендор вторгнется в пределы Санкструма, перейдя рубежи и окажется в не самом богатом краю А дальше Я скажу, что делать. Я знаю, что делать, Бернхотт.
Я не стал описывать теорию партизанской борьбы, сейчас не время. И не время ставить насущные задачиих я поставлю каждому из соратников по отдельности. Не то чтобы я им не доверяю, скорее, наоборот, доверяю слишком сильно, но в существующем положениипока я нахожусь под колпаком Адоры и Рендора и война не объявленалучше будет, чтобы каждый из моих приверженцев знал только свой фронт работ. Элементарные правила безопасности.
Если кто-то захочет отказаться Хм Я не стану препятствовать. Борьба будет тяжелой, и если я проиграювсех моих ближайших сподвижников, несомненно, лишат голов. Но время отказаться у вас еще есть. Отказаться и предать, мог бы я добавить, ибо только своевременным предательством можно было сберечь свои головы.
Лишат головэто как минимум, поддержал Блоджетт. Суровые кары обрушатся также и на родичей близких и дальних. Целые знатные роды будут стерты с лица Санкструма.