Брэзен не успел договорить, его слова утонули в крике. Обернувшись, он увидел подполковника Рихлэ в компании пациента. Несмотря на то что Брэзен находился достаточно далеко, пациента было слышно отчетливоего голос срывался на крик. Однако Рихлэ спокойно и с достоинством отвечал на выпады. Вскоре, видимо ничего не добившись, больной резко развернулся и, явно рассерженный, направился в противоположную сторону. Быстро закончив менять повязку, Брэзен, не скрывая беспокойства, подошел к Рихлэ.
Извините, я видел, что произошло. Что-то случилось?
Нет, все в порядке. Ничего страшного. Просто очередной ополоумевший.
О чем Вы?
Хочет выписаться.
И он тоже?
Тоже?
Да, офицер Хрдинстви тоже решил покинуть госпиталь и вернуться на фронт.
Подполковник протяжно вдохнул.
И этот туда же. И чего им не сидится?
Много таких?
Не поверишь, каждый день ко мне подходят и просят поскорее их вернуть обратно. Понимаю их рвение, всё-таки война идет, но они еще не в лучшем состоянии. Им отдых нужен. Но что поделать.
Вы их отпустите?
Ну, если жизни ничего не угрожает, не могу их держать, их выбор. Мое делоподлатать. Что они собрались со своей жизнью делатьменя не касается. Войнаона такая. Раненые приходят постоянно, если к каждому привязываться, то себе больнее сделаешь. Приехал новенький, полечили, и пусть идет. Погиб? Ну что ж. Не погиб? Хорошо.
Но как это так? Они ведь тоже люди, не просто
Брэзен, чем быстрее поймешь, что всех не спасти, тем лучше. Просто делай свою работу, а об этом не думай. Ты мне, кстати, зубы не заговаривай.
Простите?
Я ж к тебе направлялся. Пришел приказ. Тебя наконец переводят. Будешь работать в полевом госпитале. Послезавтра прибудет поезд, тебя и еще нескольких человек доставят в штаб. Там уже сам разберешьсягде что.
Брэзен знал, что это неизбежно, однако он надеялся: произойдет что-то, что отменит это назначение. Он уповал на то, что это ошибка, что однажды важный человек с усами подойдет к нему и скажет: «Брэзен Наивни? Это касается вашего назначения. Досадно сообщать, но произошла ошибка, Вам следует вернуться в столицу». Но этого не произошло. Суровая реальность. А значит, что ему действительно нужно ехать, жить в полевом госпитале, зашивать тяжелораненых, быть на линии огня и подвергать свою жизнь опасности. Все его представления о тихой размеренной жизни были не более, чем блажью.
Да, сэр. Я буду готов к отъезду.
Подполковник уже развернулся, чтобы уйти, но, вспомнив что-то, остановился.
А, и вот еще что, пока не забыл. Помнишь, что сегодня школьники придут?
Да. Я уже все организовал. Они придут после обеда.
Хорошо. Сам проследи за этим. Меня вызывают.
Да, будет сделано.
Получив удовлетворительный ответ, Рихлэ энергично зашагал прочь.
Госпитали были довольно тоскливым местом. Всюду больные, запахи лекарств, стоны, наполненные болью. Несмотря на показное воодушевление, все тяжело переживали пребывание здесь. Само это место было средоточием тоски и печали. Все располагало к унынию, и хочешь не хочешь, а начинаешь хандрить. Заняться нечем, поэтому мысли возвращались к безрадостным перспективам. Солдаты проводили здесь от нескольких дней до нескольких недель. Большинство возвращались обратно на фронт, не успев толком отдохнуть. Поэтому, чтобы снять напряжение, сюда зачастую приглашали всевозможных гостей, которые могли бы развеселить пострадавших или, по крайней мере, отвлечь их от тяжёлых мыслей.
Сегодня обещали прийти ученики местной школы. Они заглядывали время от времени. Конечно, они были еще слишком малы, чтобы идти на фронт, но и они хотели внести хоть какой-то вклад в победу, поэтому приходили с песнями и стихами. А когда они пришли, послышались возгласы приветствий и улюлюканьеих тут уже хорошо знали. Поздоровавшись со всеми и ответив на приветствия, они расположились у стены. Сегодня в репертуаре были песни.
Пока дети готовились, все больные стянулись около, образовав полукруг. Большинство развалились на близлежащих койках, кому не хватало коек, те стояли, некоторые сидели прямо на полу. Расположившись, солдаты начали свистеть и хлопать, вынуждая детей поскорее устраивать представлениездесь их ждали с нетерпением. Дети затянули веселую песню. Голоса были высокими и плохо поставленными, однако, казалось, этого никто не замечал. Все наслаждались песней. И только Брэзен не слышал слов, он думал о своем. Его мысли были далеко.
========== Глава 13 ==========
Брэзен был на станции вовремя. До пункта назначения можно было добраться только поездом. Раньше это направление использовали довольно часто, однако в последнее время ввиду близости боевых действий оно используется только военными. По нему с передовой доставляют раненых в эвакуационный госпиталь. В обратную сторону движение не такое частое. Раз в несколько недель снаряжают военно-снабженческий поезд, который везёт оружие, медикаменты, одежду, инструменты, еду, одним словом, все то, что необходимо солдатам. С ним же отправляют и военный эшелон, в который входят бывшие пациенты госпиталя, смогшие восстановиться, и новые мобилизованные солдаты. Таких было видно сразуони не скрывали воодушевления. Лица светились в предвкушении. В противоположность им бывалых солдат выдавали лица хмурые. Те уже знали, что война не развлечение, но чувство долга заставляло солдат снова идти на передовую. Среди них были и Брэзен, и еще несколько, как он, новоиспечённых врачей. Всем предстояло сесть на поезд, который унесет их прочь от мирной жизни.
Поезд, выпуская серый дым, вскоре подвалил к перрону. Брэзен не стал задерживаться и залез в него одним из первых. Он уже смирился, что ему все-таки придется ехать, поэтому решил сжечь мосты: сесть в поезд и не оглядываться назад. Оставшуюся часть погрузки он пропустил. Вскоре она закончилась, и поезд не спеша тронулся.
Брэзен спрятался вглубь. Ему не хотелось ни с кем разговаривать, отвечать на вопросы, слушать истории. Закрыв глаза и отстранившись от окружающего мира, он ждал конца, ждал конечной остановки.
Состав неторопливо бежал по рельсам, мерно раскачиваясь в такт. В окнах проплывали одинаковые серые пейзажи. Плавный ход успокаивал и на время дарил обманчивое чувство покоя и мира. Но это было только на время. Оно закончилось быстро. Уже через пару часов прибывшие оказались в пункте назначения.
Первое, что ошеломило Брэзена, когда он вышел на перрон,это шум. Рёв стоял невероятный. Поезд гудел, возвещая о прибытии. Из него гурьбой вываливались люди, которые тут же разбегались, направляясь к встречающим. В небе слышался грохот. Он был ни чем иным, как эхом далеких взрывов. Повсюду гам, вскрики и громкие разговоры. Вся эта какофония звуков, смешиваясь в единый гул, резала уши.
Людская волна отнесла Брэзена в сторону встречающих. Доложив о цели прибытия, Брэзен был направлен к небольшой группе людей: все врачи и санитары. Их ждал грузовик, который должен был отвезти их напрямую к полевому госпиталю. Когда все собрались и залезли в грузовик, он тронулся. Спустя минут пятнадцать их высадили у госпиталя. Там уже ждали.
Статный мужчина с роскошными усами двинулся к ним навстречу. Его усы закрывали почти большую часть лица и, очевидно, являлись гордостью мужчины. Он приветливо улыбался. В зеленых, глубоко посаженных глазах видна мягкость, которая контрастировала со строгими чертами лица.
Добро пожаловать. Хвала Червене!
Мужчина приложил кулак к груди в районе сердца, изобразив традиционное военное приветствие.
Хвала Червене!
Группа новоприбывших, хоть и не в унисон, но повторила приветствие. Было понятно, что они новобранцы и не привыкли отдавать честь. Это не смутило мужчину, и он продолжил:
Меня зовут Книр. Я заместитель главы этого полевого госпиталя по медицинской части. То есть я ваш начальник. Отчитываться будете напрямую мне. Давать вам поручения тоже буду я. Это понятно?
Так точно!
Сейчас проведем быструю экскурсию по полевому госпиталю. Потом дадим вам назначения.
С этими словами он направился к палаткам.
Полевой госпиталь являлся ни чем иным, как скопищем палаток. Несколько десятков тентов стояли впритык друг к другу, образовывая цепочки. Каждая такая палатка предназначалась для какой-то определенной операции, а вместе они сливались в один большой госпиталь.