Значит, ты не совсем забыла меня, говорит Торговец. Это хорошо.
Он берет мою ногу в ладони и нежно целует щиколотку.
Правда или действие?
Я не сразу нахожу в себе силы ответить.
Правда.
Его пальцы сильнее сжимают мою лодыжку.
Как ты думаешь, почему я оставил тебя семь лет назад? спрашивает он.
Да, он не теряет времени даром и сразу переходит к делу. Сердце трепещет где-то в горле, и мне приходится собрать в кулак остатки воли, чтобы скрыть чувства.
Я судорожно, хрипло вздыхаю. Нет, прошлое больше не может причинить мне боли. Ничто из прошлого, никто. Оно существует лишь в моей памяти.
Дес, какое это имеет значение?
Я чувствую мимолетное жжение в горле, хотя это ощущение не настолько болезненное, как тогда, в магазине. Это просто напоминание о том, что я должна ответить на вопрос.
Торговец ждет, ему не нужно меня торопить: за него это делает магия.
Я судорожно шарю руками по одеялу, цепляюсь ногтем за какую-то нитку.
Я вынудила тебя. Поднимаю на него взгляд. Я зашла слишком далеко, и тебе пришлось уйти. Когда последнее слово срывается с языка, магическая удавка отпускает мое горло, и я снова могу свободно дышать.
Возможно, прошлое и не причиняет мне боли, но оно по-прежнему представляется мне живым существом, чем-то реальным, осязаемым. Как все-таки это странно и непонятно, размышляю я. Почему кто-то или что-то, вошедшее в мою жизнь почти десять лет назад и затем исчезнувшее, по-прежнему имеет надо мной власть?
Торговец пытливо смотрит на меня, и его серебристые глаза мерцают в полумраке. Я не могу разгадать выражения его лица, но сердце сжимается от недоброго предчувствия.
Он снова кивает и поднимается на ноги. Только когда он протягивает руку, чтобы открыть стеклянную дверь, я вдруг понимаю, что он сейчас исчезнет, покинет меня.
При этой мысли все тело пронзает острая боль. Нет, я уже по горло сыта глупыми выходками собственного сердца. Если бы я могла, я бы разорвала его в клочья просто за то, что оно смягчилось по отношению к Торговцу тогда, когда разум мой желает навсегда забыть о наших прежних отношениях.
Вот как, Дес? окликаю я. Снова спасаешься бегством?
Он оборачивается, положив ладонь на стекло, и его глаза вспыхивают.
Ты права, хотя сама не представляешь, до какой степени, херувимчик. Ты действительно вынудила меня оставить тебя. Семь лет долгий срок для того, кто ждет, особенно для таких, как я. Но знай: больше я от тебя не уйду.
Глава 6
Ноябрь, восемь лет назад
Одно желание превращается в два, два в четыре, четыре в восемь и в один прекрасный день я обнаруживаю, что на запястье красуется браслет из ониксовых бусин.
Я собиралась провести с Торговцем всего один вечер, но постепенно это желание превратилось в зависимость. Я снова и снова хватаюсь за черную визитную карточку. Еще вечер, третий, четвертый, и я уже не могу без него. Я ничего не знаю о жизни и прошлом Торговца. У него нет причин делать мне одолжения.
Но он приходит.
Я смотрю на бусины и вспоминаю наш разговор во время второй встречи.
«Ты отдашь мне то, чего я потребую что угодно. Скажи мне, херувимчик, ты готова выполнить любое мое желание?Ты готова отдать мне свое тело?» Наверное, мне следует опасаться такой расплаты. Но, напротив, когда я вспоминаю об этом, меня всякий раз охватывают беспокойство, нетерпение, волнующее предчувствие.
Наверное, у меня с головой что-то не в порядке.
О чем ты думаешь, херувимчик? спрашивает он.
Сегодня вечером Торговец удобно расположился на моей кровати, которая ему, кстати, мала ноги свешиваются. Я смотрю на него, и мысли принимают совершенно определенное направление
Я чувствую, что краснею.
Точно, это нечто неприличное. Торговец поправляет подушку, закидывает руки за голову.
Я думаю, что сейчас он начнет дразнить меня, но вместо этого он разглядывает мою комнату. Я слежу за его взглядом и вижу, словно со стороны, свой туалетный столик, подставку для дешевой бижутерии и маленькую косметичку. Вижу постеры на стенах один с портретом «Битлз», второй с фотографией Эйфелевой башни, и еще тот нелепый постер с надписью «Сохраняй спокойствие и продолжай читать». Письменный стол завален учебниками, рядом кружка и жестянка с чайными пакетиками.
По полу разбросаны потрепанные книги, одежда, обувь.
Я чувствую себя обычной школьницей. Совсем юной и неопытной. Я понятия не имею, скольких женщин навестил за свою жизнь Торговец, но могу побиться об заклад: их спальни выглядели гораздо уютнее этой жалкой клетушки с дешевым чайником и постерами, приколотыми кнопками к стенам.
Соседки нет? спрашивает он, рассматривая складной стул, который я поставила на место второй кровати.
Больше нет.
Она переехала в комнату к своей подруге, которую поселили одну, и которой нужна была компания. Узнав об этом, я испытала одновременно разочарование и облегчение. Мне не очень хотелось оставаться одной, но, с другой стороны, мы не подходили друг другу. Она была веселой и болтливой, а я меня терзали глубоко запрятанные тяжелые воспоминания.
Торговец бросает на меня сочувственный взгляд.
Никак не получается завести друзей, херувимчик? спрашивает он.
Я недовольно морщу нос.
Перестань меня так называть, прошу я, усаживаюсь в компьютерное кресло и закидываю ноги на стол.
«Херувимчик». Вызывает ассоциации с пухлыми маленькими ангелами. Это прозвище снова заставляет меня чувствовать себя девчонкой.
Торговец в ответ лишь расслабленно улыбается.
А кстати, у тебя есть имя? вспоминаю я.
Не хочешь говорить о друзьях? с иронией спрашивает он.
Это называется «уходить от ответа», сквозь зубы бросаю я, откидываясь на спинку кресла, и ты этим тоже не брезгуешь.
Торговец по-прежнему улыбается, но избегает смотреть в глаза. Сомневаюсь, что он когда-нибудь признается в этом, но мне начинает казаться, что ему нравится общение со мной. Лично я могу себе признаться в том, что мне нравится его общество. Оно помогает мне держать на расстоянии своих демонов.
Ты действительно считаешь, что я всем подряд называю свое имя, херувимчик? С этими словами Торговец берет с тумбочки у кровати какую-то бумажку.
Прекрати. Меня. Так. Называть.
А кто такой Джордж? спрашивает он, читая надпись.
И мне хочется провалиться сквозь землю. Я бросаюсь к нему, выхватываю у него злосчастную записку, комкаю ее в пальцах и швыряю в мусорную корзину.
Ничего себе! Значит, Джордж. Его тон заставляет меня покраснеть еще сильнее. Выходит, это он фигурировал в твоих непристойных мыслях?
Если бы!
А тебе какое до этого дело? спрашиваю я.
Если парень дает тебе свой номер телефона, это значит, что ты ему нравишься. А ты хранишь эту записку. На своем ночном столике. Торговец произносит это таким тоном, словно выражение «ночной столик» само по себе является решающим доводом.
И что мне ему ответить? Что единственный мужчина, который меня интересует это сам Торговец?
Нет, спасибо.
Вряд ли мы с ним будем встречаться, невнятно ворчу я. Его сестра дружит с девчонкой, которая меня терпеть не может.
В дальнейших объяснениях нет необходимости. Торговец насмешливо приподнимает брови.
Ах, вот как.
Я чувствую на себе его пристальный взгляд, чувствую, что не могу больше скрывать своих мыслей.
Что он видит? Смущение? Раздражение? Растерянность?
Он убирает ноги с кровати, и это неожиданное движение заставляет меня вздрогнуть. Протягивает руку, заставляя меня подняться с кресла.
Бери куртку.
Зачем?
Мы идем прогуляться.
Наши дни
Утром, перед тем, как идти на работу, я заглядываю в ванную, чтобы осмотреть выломанную вчера дверь.
Дверь в полном порядке. Торговец починил ее, ничего не требуя взамен. Я чувствую, как при этой мысли сердце уже в который раз сбивается с ритма. Торговец жулик, ловкач, хитрец; он ничего не делает бесплатно. Так почему он починил эту несчастную дверь?
Вспоминаю его прощальные слова. Крепко зажмуриваюсь. Какая-то фраза не дает мне покоя. «Семь лет долгий срок для того, кто ждет, особенно для таких, как я».