Женщины уложили детей, приведённых из детского сада. Справа и слева от большой двуспальной кровати стояли детские кроватки.
Постелили Пашке в маленькой комнате, на диване. И все улеглись.
Дугин лежал, смотрел в тёмный потолок и размышлял.
Он понял, что его буквально натаскивают, интенсивно восстанавливая его прежние таланты и дары. Натаскивают для решения совершенно определённых задач. Точнее, задача одна - выжить. Как минимум. Остальное уже в приложении - собрать вокруг себя единомышленников и организовать пространство с более-менее сносным существованием, более-менее похожим на жизнь в прежнем, нормальном мире. В принципе, нормальные биологические задачи - выжить и доминировать.
Так, на философской ноте и уснул.
Проснулся от какого то движения. Прислушался - кто-то дышит рядом.
Протянул руку прикоснулся к мягкому. Женщина сдавленно ахнула. Чёрт Женская грудь. Пашка отдёрнул руку, как обжёгся, а Тьма в темноте горячо зашептала.
- Паша, я Я ничего, Паша Я просто рядом полежу Не обижайся, Пашенька Можно?
- Да ладно. Лежи, - пожал плечами Дугин.
А из большой спальни выходила Ну а кто там ещё мог выходить, Бабка конечно. С фонариком.
Она подошла к Пашкиному ложу, посветила в лицо.
- Не спишь?
- Нет, не сплю.
- Таня у тебя?
Таня из-за его спины ответила:
- Да, Мила. Я здесь.
- Паша, проглоти вот это и запей, - Бабка протянула жемчужину и пластиковый стаканчик.
- Это что?
- Пей, Паша. Не бойся, не отравлю.
Потом горестно вдохнула, положила фонарик на столик, лучом кверху и присела на край дивана.
- Тьма, вот что ты за человек?
- Мила, он мне разрешил Я же не просто так. Он мне разрешил.
Пашка покивал в подтверждение.
Но Бабка не вошла в положение и не перестала укорять.
- Ты думаешь - я не соскучилась? Ты думаешь - мне не хочется к нему прижаться? Я такая же женщина, как ты. Но я не делаю глупостей
Дугин смотрел на этих двух несчастных баб и чувствовал, как им хреново. И вроде прекрасно понимал, что любят они не его, а того мужика, которому, некоторое время назад, снайпер разнёс голову. А он тут так Замена Суррогат Но обижать этих женщин ему совершенно не хотелось. Павел остро чувствовал их боль от утраты и слёзы стоящие в глазах, и у одной, и у другой. И их какую-то неприкаянность. Чёрт Он слегка подвинулся.
- Мила Львовна, если это настолько для тебя важно - ложись рядом. Нет, ну правда Ничего предосудительного в этом нет.
Повисла минутная тишина, потом Бабка видимо решилась:
- А чего мы будем на диване тесниться? Пошли в спальню.
В темноте кровать в спальне выглядела как аэродром. Павел забрался на неё и залез под одеяло. С одной и другой стороны, к нему прильнули две женщины, уткнулись носами в его плечи.
Он только предупредил:
- Только девочки Я на большее
Бабка прошептала:
- Да я лично и не претендую Мы обе ни на что не претендуем
И всхлипнула.
Что он мог сделать? Как он мог утешить этих его "жён"? В их бедных головах перемешалось всё. И боль от потери, и странное ощущение сиротства, и надежда Женщины! Да он и сам теперь сирота
Пашка пригрелся меж двух тёплых тел, и, на этой печальной мысли, уснул.
Глава 12. День второй. Утро хлопот
Проснулся со светлой головой и с ощущением лёгкости в теле. Что-то в организме изменилось. Обычно ведь как - встал утром, то - там отлежал, то - тут кольнуло, то - то тянет, то - это давит. Полтинник! Чего же ты хочешь? А тут - ничего подобного. Давно он себя так свободно не чувствовал.
Разбудили дети.
Кристинка сползла с кроватки, что-то зашептала матери. Та подхватила её, понесла в туалет.
Виталик тоже спустился с кроватки и молча потопал следом.
- Видел, - восторженно шептала Тьма, - ужасно самостоятельный.
Пашка сладко потянулся, подумал:
- Прилично ли будет в одних труселях щеголять?
А потом махнул рукой, - да чего уж там
После утренних процедур, одели ребятишек и оделись сами.
Экипировались по серьёзному. Женщины броню напяливать не стали, но в кевлар залезли. Пистолеты прицепили все.
- А почему у всех по одному пистолету, а у меня два?
- Потому, что ты наша огневая мощь, - ответила Бабка, подгоняя кобурные стропы, - пошли на завтрак.
Спустились в столовку. В дальнем углу, у большого окна, стоял пяток маленьких столиков, на четыре человека каждый. Там уже сидела и галдела куча детишек. Кристинка с Виталькой утопали туда и привычно заняли места. Две женщины обыденно ухаживали за ребятишками.
Бабка уловила Пашкин взгляд:
- Две детсадовские воспитательницы. "Там" всю жизнь в садиках проработали и тут та же история. Профессионалки.
Взрослые подходили к раздаточному окну, шутили с поварами, отходили с подносами. За столами ели, переговаривались, смеялись. Даже инвалиды не сидели хмурыми, а перекидывались шуточками, по мере сил, ухаживали за единственной женщиной в больничном халате и с перебинтованной головой..
- Община, - констатировал Пашка.
Довольная Бабка усмехнулась:
- А ты как думал. Давай в темпе завтракать и на планёрку.
Только расставили тарелки, как нарисовался Савва.
- Бабка, у меня тут куча вопросов.
- Поешь, Женя, потом с нами вместе, на планёрке всё и решим.
Когда вышли в тамбур, к лестнице на второй этаж, из пищеблока вышла повариха, та, что Варвара, и осторожно потрогала Бабку за рукав.
- Что у тебя, Варя?
Варя бегала глазами и мяла в руках передник.
- Подождите меня, - сказала Бабка и отошла с Варварой в сторонку. Зашептались.
У Вари глаза вдруг намокли, она вытирала слёзы фартуком и что-то тихо говорила шефу. Та развела руками:
- А чего ревёшь? Радоваться надо.
Варвара горько отвечала:
- Грех, матушка, Мила Львовна. Грех-то какой!
И опять: Шу-шу-шу.
Через минутку, у Варвары слёзы высохли, она заулыбалась, быстро обняла Бабку и убежала в пищеблок на раздачу.
Бабка пошла к лестнице, пояснила:
- Варя забеременела.
И усмехнулась:
- Ну, Севостьяныч. Ну, старый хрыч.
Мимо промчалась Янка. Бабка её тормознула:
- Заря, пошли, обсудим кое-что.
- Сейчас Бекас придёт, продукты надо принять.
- Ага. Ну ладно, дуй.
Поднялись всего на полпролёта, когда снизу окликнули. В тамбуре стояла девушка, беленька, худенькая, в самовязаной сиреневой кофтёнке.
- О, Зина! Ты чего?
- Бабка, я
- Ага, - догадалась Бабка, - тебя тоже уволили.
- Нет, - пожала плечиками Зина, - я сама ушла.
Бабка постояла, подумала.
- А ну, пошли с нами.
Всем гамузом ввалились в кабинет, расселись.
- Подождите. Я тут один вопрос решу, - отпросилась Бабка и покрутила ручку телефона. - Соня! Дай мне Деда Не отвечает? Ладно Тогда дай Кэпэпэ Клин? Дед не у тебя?... Ага. А ну, крикни его
Через пяток секунд строго:
- Дед, что у тебя с Варварой?... Нормально?... Точно нормально?... А ты знаешь, что она беременная?... Дед!... Алё, Дед!
Удивлённо покривилась.
- Алё... Клин, Дед там что - трубку уронил?... Ага. Побежал на кухню? Ладно, отбой.
Бабка положила трубку, хмыкнула:
- Мда Ещё одна свадьба. Так Ладно Теперь с тобой, Зина. Что там случилось?
И забралась в кресло.
Зина вздохнула горько.
- Бабка, у тебя есть для меня работа?
- Найду. А что в администрации? Приставать начали?
- Нет. Гадко там как-то. Люди гадкие. Я же их насквозь Мне противно.
- Понятно Расклад сил можешь изложить?
- Бабка, ну я же не шпион Так же нельзя.
- Нет, радость моя, так можно. И даже нужно.
Бабка вылезла из-за стола, пошла к девушке, и ласково, почти по матерински, начала уговаривать:
- Зиночка, против нас готовится какая-то пакость. Пострадают все, в том числе и твой Толик. А ты, так вообще - в первую очередь. Ты слишком много знаешь.
Посмотрела на молчащую Зину и снова подняла трубку.
- Соня, дай мастерскую Минус? Толя, тут твоя супруга пришла, поднимись ко мне Подождём.
Через минуту вошел парень в замасленной и местами прожжённой брезентовой спецовке. Поздоровался, и сходу:
- Короткий, я тут кое-что придумал
- Погоди, Минус. Слушай внимательно. Твоя жена ушла из администрации.
- Ну?
- Вот тебе и "ну" Если бы она ушла от Алмаза Ну, ушла и ушла. А эти суки её так просто не отпустят. Могут и того Убить. Она знает слишком много, чтобы так просто уйти. Понял?