Понч же явно не разделял разочарование девушки. Он оглядывал красный шарик со всех сторон, улыбаясь, словно только что родившемуся ребенку, радостно шепча себе под нос.
Нууууу и что дальше?спросил сам себя знахарь,Что нам с этим делать?
Ветка видела, что вопрос был задан не ей и предпочла отмолчаться, тем более, что Понч уже принял решение. Оставив зверька и жемчужину в руках девушки, он снова убежал, на этот раз во двор, и вернулся оттуда уже с небольшим, недели четыре отроду, котенком.
Знахарь подошел к шкафчику с медицинскими препаратами. Достал шприц и вколол котенку что-то усыпляющее, от чего тот за минуту затих и свесил голову набок. Понч положил его на стол и скальпелем сделал небольшой надрез на животе.
Дай жемчужину!
Девушка отдала. Знахарь осторожно развел края разреза на животе котенка и засунул жемчужину внутрь.
Сверни крысенышу бошку.
Что?!
Бошку, говорю, ему сверни.
Кому?!Ветка прижала зверька к телу и постаралась его загородить.
Ветка!Понч был настолько возбужден, что казалось, готов ударить девушку,Это мой зверь и моя работа! Дай сюда!
Последнюю фразу знахарь буквально прокричал, протягивая руку, и Ветка отдала ему зверька. Крысенка было жалко и на кричащего толстяка ей было плевать, но прерывать работу знахаря было действительно плохой приметой, да и попросту запрещено. Не послушайся онаи Понч больше не примет никого из отряда Кумника, а это равносильно выдворению из поселка, так как жить в стабе без знахаряне самая лучшая идея.
Понч сжал зверька в кулаке, поднес к мордочке скальпель и одним движением отсек голову. Ветка вскрикнула, но знахарь не обратил на нее внимание. Он смотрел на лежащего на столе котенка, трогал его живот и словно чего-то ждал.
Ну же! Ну! Работай!
Тело спящего под наркозом зверька вдруг выгнулось, как будто он решил потянуться после сна, и забилось в судорогах. Понч попытался поймать непрерывно изгибающееся тело, но так и не сумел его удержать, уронил на пол, где зверька продолжало бить в агонии еще несколько минут.
Когда тело котенка неподвижно застыло, знахарь снова потрогал его живот, и довольно улыбнувшись: «Горячий»завернул затихшего зверька в простыню. Потом подошел к клетке, достал из нее двух оставшихся крыс и выкинул, не глядя, в окно. В освобожденную клетку засунул сверток, закрыл дверцу и повернулся к Ветке, довольный и улыбающийся.
Пошли на кухню, выпьем пива. Не думаю, что ты захочешь на это смотреть.
Разговор на кухне не вязался, хотя знахарь непрерывно болтал, опустошая бутылку за бутылкой и рассказывая Ветке истории из жизни и практики, начиная с тех самых пор, как его, еще зеленого, забрали на обучение знахарству. Но девушка так и не отошла от увиденного, на шутки не реагировала, сама ничего рассказывать не стала и даже пару раз порывалась уйти, но Понч ее не отпускал.
Только поздним вечером, пошатываясь, вышел из кухни и через некоторое время позвал Ветку в приемную. Когда девушка зашла, знахарь держал руку на той самой простыне, в которую было завернуто тело котенка, только теперь ткань была накинута на крысиную клетку сверху.
Я не знаю, как тебя теперь называть,Понч буквально светился от удовольствия,Но на месте Кумника я бы тебя перекрестил.
Ветка недовольно ухмыльнулась, но знахарь продолжил с не меньшим задором, одновременно снимая простыню с клетки:
Потому что ты гребаный Иисус! И да, ты должна мне жемчужину.
В клетке, на том месте, где должен был лежать мертвый кот, теперь, мило принюхиваясь и поворачивая голову из стороны в сторону, сидел крысеныш. Тот самый зверек, Ветка поняла это сразу, тело которого до сил пор лежало на столе, в лужице засохшей крови, с отсеченной скальпелем головой.
***
«Твою ж мать, как же это больно!»тело Ветки разрывали судороги непослушных мышц. Колотило, как от жуткого озноба. Она могла открыть глаза, но по опыту знала, что все равно ничего не увидит. Руки и ноги не слушались. Пошевелить можно было только головой, повернуть ее немного, но двигаться не хотелось.
Ветка и так знала, что будет перед глазами, когда вернется способность видеть: слабо освещенные оставленным здесь несколько дней назад светильником серые бетонные стены подвала. В хорошо сохранившемся частном доме, на территории стабильного, но опасного, и потому редко посещаемого кластера. Она уже переживала это.
В самый первый раз, еще под присмотром Понча, воскресать было не столько больно, сколько страшно. Девушка не была уверена, что дар сработает на ней самой, да и вообщена человеке. Вместе со знахарем они поставили несколько экспериментов над животными, насколько у Понча хватило жемчужин, но рисковать ради изучения своего дара чужой человеческой жизнью, пусть даже это будет очень плохой человек, так и не решилась. Знахарь уверял, что все пройдет нормально и даже присутствовал при ее первой смерти, но как же Ветка боялась!
Зато теперь она знала, что будет дальше. Из-за сильных вспышек боли сознание несколько раз отключится, но еще не раз прояснится, погружая в пучину страданий и беспомощности. И в тот момент, когда начнет казаться, что все пошло не так, что ей уже не возродится, что тело спидера ей не подошло, что он был меньше, слабее и грибнице не хватило материала для выстраивания ее нового тела, судороги начнут успокаиваться, а мышцы станут эластичными. Вернется зрение и слух. Боль во всем теле постепенно стихнет.
Она приподнимется, освободится от креплений, которыми был прикован мутант, и посидит немного, привыкая к новому телу. Зажжет еще несколько фонарей. Откроет банки консервов, так как голод будет терзать как после недельной голодовки. Найдет ключ. Отопрет подвал. Сядет на спрятанный неподалеку велосипед и поедет в поселок, к отряду.
Скреббер уничтожен. До полной победы над Ульем еще далеко, да и по какому пути идти к этой цели, Ветка пока не знала. Но первый, пусть маленький, но такой важный для нее шаг сделан.
***
В гостинице Ветку еще в дверях окликнул знакомый бармен:
Тебя Кумник в своем номере ждет. Сказал, ты сегодня должна прийти.
Девушка кивнула.
У вас все нормально?обеспокоенно спросил парень,По-моему, он очень зол. Они без тебя в рейд ходили, куда-то на запад. Только вчера вернулись, поздно.
Без потерь? Сенса брали вместо меня?спросила Ветка, но бармен только пожал плечами.
В номере Кумника из-за закрытых штор стоял легкий полумрак. Командир сидел за широким столом, делавшим его комнату похожим на кабинет большого начальника, и пил кофе, скорее всего, уже не первый за день. Кумник поприветствовал Ветку жестом, подождал, когда она подойдет и, не говоря ни слова, положил на стол крупную белую жемчужину. Белую. Какие добывают только из тел скребберов.
Отряд Кумника, насколько знала Ветка, никогда не ходила в рейды на скребберов. И даже мысли об этом командир отметал сразу же, без обсуждений. Купить белый жемчуг Кумник не могза этот шарик можно было отдать весь стаб, с домами, зданиями, железобетонными стенами и запасами оружия со всех складоввот только никто бы его не продал. Кем бы ни был их командир, сколько бы лет не провел в Улье, он был всего лишь рейдером. Командиром отряда, опытным и удачливым бойцомно не больше. И если сейчас у него на столе лежит белая жемчужина, это значит, что отряд за время отсутствия Ветки или завалил скреббера или достал жемчужину уже из мертвого мутанта.
Это твое,голос командира не был грубым или злым, но Ветка почувствовала, как ее обдало холодом.
Девушка не двинулась с места.
Я много должна отряду. Пусть это будет моим вложением в общее дело.
Кумник ответил не сразу.
Нет больше общего дела. Ты исключена из отряда. Уходи и постарайся не попадаться мне на глаза.
Но почему?!Ветка ожидала все, что угодно, но только не это.
Командир говорил, разделяя предложения четко отмерянными паузами, как на докладе:
Ты получила красную жемчужину из запасов отряда. Ты должна была отчитаться о новом даре. Ты этого не сделала. Ты получила дар, но скрыла его суть и то, как он может послужить отряду. Ты ходила в рейды в одиночку. Рисковала жизнью. Жизнью бойца, в которого отряд вложил много времени, сил и средств. Ты задолжала половине стаба. Хотя получаешь за рейды полную долю бойца. Задолжала всем, кто мог и хотел дать в долг. А я, как командир, даже не знал об этом. Я только и слышу о том, что мой боец залезла в долги по самые уши. А мы, оказывается, не можем сами обеспечить ее оружием и споранами. Ты понимаешь, как это бьет по отряду? Я больше не доверяю тебе и не могу доверить тебе своих людей. В отряде не может состоять человек, которому я не доверяю. Все. Уходи.