Это значит, что ты не должен проигрывать. Я могу заработать на тебе, стать независим от отца и его порядков. Понимаешь? Это шанс для меняшанс наконец-то всплыть. И для тебя, конечно. Уверен, ты слышал о турнире и уже грезишь о том, как выиграешь его. Я тебе помогу. Принесём успех друг другу. В этой тюрьме Арравел не уставал жестикулировать, есть человек. Его зовут Джаваха, он сициланец. Он будет тебя учить.
Чему?
Приёмам боя. Искусству южных воинов. Ты должен быть сильнейшим среди веларов. Только тогда я разбогатею, а тыв итоге получишь свободу. Это выгодно нам обоим, понимаешь? Мы должны быть заодно, сотрудничать
Брэйр усмехнулся, будто бы Арравел выдал шутку, а тот мерил шагами комнату и даже не заметил насмешки.
Если ты будешь выигрывать, я постараюсь сделать твою жизнь в заключении менее томительной. Например, ты сможешь есть мясо дважды в неделю. Как тебе это? Оно придаст больше сил, нежели параша, которую здесь суют. Я знаю, условия отвратительны, но они закаляют дух.
А этот человек Джаваха. Он велар?
Он бывал на арене единожды, как и ты, но решил, что лучше спокойно отсидит срок. Как же он сказал энторо габэ, что с сициланского «жизнь в мире». Думаю, он просто испугался Белого ока. Ходит слух, что сициланцы обладают скрытым даром, какими-то нечеловеческими способностями, а магов в наших краях всегда убивали. На арене им не место.
И ты хочешь, чтобы он учил меня? Почему он?
Джаваха хороший боец. Я видел его техники. Они отличаютсятонкостью и подойдут тебе, потому что ты не нападаешь в лоб, ты остороженкак горный барс, что следит за добычей. Арравел оскалился, изображая барса. Это выглядело нелепо, но Блэйр сдержал усмешку. Новый знакомый его забавлял. «Шут. Не удивительно, что он достиг только дна».
Я хочу отдельную камеру, изолированную ото всех.
Почему? удивился мужчина. Разве общениеэто плохо?
Там спокойнее. Думается лучше. Но хотя бы раз в неделю неплохо бы выходить на свежий воздух.
Арравел понимающе кивнул, затем улыбнулся и погрозил Блэйру пальцем.
А ты понял, как это работает, да? Ладно, я посмотрю, что с этим можно сделать. Считай это моим подарком в честь триумфа. Но нельзя расслабляться. Сегодня будь готов. Вечером тебя уведут. Я арендовал камеру в нижнем этаже для ваших занятий с Джавахой. Никто вас не увидит и не потревожит.
Безумно рад. Съязвил Блэйр, на самом деле не испытывая никакого душевного подъема. Лорд, вероятнее всего, был человеком не далёким, иначе бы не тратил своё время на это представление. Блэйр должен драться и побеждать, чтобы сохранить свою жизнь. Это ему уже дал понять священник. Арравел вновь рухнул в кресло и пожелал всего хорошего. Стражник открыл дверь и велел Блэйру выйти. На том разговор закончился. Мужчина вернулся в камеру, что не так долго пустовала без него, и был вынужден вновь сносить комментарии со стороны Косого и других ему подобных.
Глава 18 Право на свободу
Отдохнула? Ридесар показался на пороге крохотной, скромно обставленной комнаты, по обыкновению зашёл без стука и прикрыл за собой дверь. Сапоги шаркнули о каменный пол. Хаара, стоявшая в то время у окна и наблюдавшая за внутренним двором, обернулась, надеясь снова попытать удачу и выпросить у мужчины свободу. В конце концов, они посягнули на неё слишком бесчестно.
Спальня, в которой она находилась, немногим отличалось от других комнат в Лакуде. Четыре серые стены, безвкусный, абсолютно однотипный интерьер: односпальная кровать, заправленная тёмным шерстяным пледом, небольшой круглый стол, на котором лежали нераспечатанные письма и огарок свечи, задвинутый железный стул, под которым валялась пара старых сапог, и маленький мрачный комод напротив. Судя по всему, комната принадлежала самому командующему, и девушка решила воздержаться от сладких снов на его одре. Хотя предложение об отдыхе было заманчивым, Хаара ожидала подвоха. Задерживаться в этом месте ей не хотелось. Она внимательно присмотрелась к мужчине, что не был красавцем, но и особого отвращения не вызывал. Яркий шрам на шее притягивал взгляд, и девушка решила при удобном случае осведомиться об этом. Когда Ридесар успел его получить? Видела ли Хаара этот шрам раньше, когда приезжала сюда с отцом? Или мужчина заработал его годами позже?
Спасибо, не жалуюсь, скромно ответила она, умолчав о том, что не ложилась вовсе.
Я думал, ты спишь.
Я не могу здесь спать. Послушайте, сир, я очень благодарна за всё, что вы сделали, но мне нужно вернуться в столицу. Меня там хватятся, подумают, что случилась беда, отправят ищеек.
Из-за помощницы лекаря? Вздор.
Хотите сказать, что моя жизнь ни для кого не важна?
Если важна, пусть отправляют. Я способен перебить несколько собак.
Мужчина остановился в метре от девушки, и Хаара насторожилась. Он снова пристально глядел на неё, и от этого взгляда девушке хотелось спрятаться. Внутри нарастало тревожное чувство.
Я заложница в этой башне, сир?
Ты здесь гостья.
Гостья может уйти, когда пожелает?
Нет.
Но разве таковы законы гостеприимства?
Ридесар лукаво прищурился.
Ты слишком напряжена. Разве, тебя что-то беспокоит? Кто-то обижает?
Я чувствую себя в безопасности со столь благородным воином, но мне хочется домой, не обессудьте.
Ты замужем?
Нет, сир.
Значит, тебе не к кому возвращаться. Идём, он протянул ей загорелую рубцеватую руку, я покажу то, что тебе понравится.
Хаару предложение ввело в замешательство, но в то же время любопытство вынудило её согласиться. «Чего он добивается? недоумевала девушка, протягивая ладонь, что хочет получить? Думает о выкупе? Или пытается соблазнить? А может, он меня узнал? Нет, не может бытьЧто тогда?»
Рука Ридесара оказалась шершавой, и Хаара слегка поёжилась. Её собственная кожа успела слегка огрубеть, но ей было далеко до той, которой она коснулась. Мужчина вывел её из комнаты и провёл по узкому мрачному коридору к лестнице. Периодически девушка озиралась по сторонам, стараясь делать это незаметно, и оценивала обстановку для возможного побега. Они миновали ступени, а оказавшись на первом этаже, вышли ко двору. Хаара отметила, что построена башня немудрёно.
Здесь тренируются мои подчинённые, похвастался мужчина, указав Хааре на небольшую огороженную площадку. Чтобы достойно выполнять работу, воин не должен лениться, не должен забывать о том, как выглядит оружие и как его нужно применять. Даже в мирное время мы проливаем кровь. Известно ли тебе, Хаара, что каждый человек, хоть раз взявший в руки оружие, проклят?
Нет, сир, я не слышала о таком.
Я думал, ты понимаешь, хотя то, что у тебя был меч, вовсе не значит, что ты пускала его в ход. Тебе доводилось убивать?
Нет, сир, солгала Хаара, облизнув при этом нижнюю губу. Она вспомнила, как её стошнило в тот роковой вечер, как обозлился Карлайл, и как погибли сразу трое по вине её вспыльчивости.
Стоит один раз убить человека, и потом оружие будет звать тебя. Меч, он как пёстребует крови, и, если ты не дашь её, он возьмёт сам. В этом наше проклятье, проклятье этой страны.
Хаара не заметила, чтобы в ней проснулась жажда убивать. Она чувствовала бы себя комфортно и без клинка, если бы ситуация к тому располагала, и проливать чью-то кровь не собиралась вплоть до арены. Девушка даже не думала о том, что прежде, чем удастся добраться до Лонгрена, ей придётся отправить в Аридон немало людей. Раньше времени ей не хотелось об этом переживать. Они приблизились к площадке, и Ридесар махнул кому-то рукой.
Вардис, начинайте! Сейчас ты увидишь, обратился он к Хааре, как сражаются настоящие воины, а не смазливые рыцари, за которыми ты наблюдала в столице, девочка. Хаара почувствовала, как мужчина сжал её руку, и попыталась унять беспокойство.
Считаете, что рыцари столицы сражаются недостойно?
Они сражаются, как девчонки. Единственные, кто ещё достоин уважения в этом прогнившем местевелары. Они хотя бы осознают, насколько серьёзна их битва. И то лишь финалистов турнира я бы достойными соперниками.
Думаете, что так сильны? Хаара невольно усмехнулась, лишь мгновением спустя сообразив, что этим могла оскорбить мужчину. Ридесар пристально посмотрел на неё.