Глава пятьдесят вторая: Игра. Уровень второй
Придти в себя меня заставило целое облако, даже скорее целая туча пылиона забилась мне в нос, заставив изойтись в надсадном кашле. Не знаю, насколько реалистичным создавался первый уровень треклятой Игры, но после взрыва часть замка натурально рухнула, не выдержав чудовищной мощности ударно волны. Чуть не выкашляв вместе с пылью кусок легкого, я подполз к окну оценить плюсы эффективности и минусы последствий моей очередной гениальной идеи.
От трех сотен орков, которые еще пару минут назад заполонили собой внутренний двор, в живых не осталось никого, всех сожрало пламя взрыва. На том месте, где находился фургон, зияла черная воронка глубиной в несколько метров, все остальное пространство усеивали изуродованные до неузнаваемости трупы. Вспомнив про вертолет, я поднял глаза к небу, и испытал облегчение, увидев его на том же месте. Кроме того, к востоку быстро подходил дирижабль, а на земле к навесному мостувся остальная армия охотников, три колонны вооруженных людей и спецтехника.
Нихрена себе! ожившая рация очень хорошо передала удивленный возглас Ника. Что это взорвалось?
Отвечать ему не хотелось, да из-за кашля я не и смог бы. Между тем из завалов двух стен замка начали выбираться те орки, что в момент взрыва находились внутри. Бросая оружие, они в ужасе удирали к навесному мосту, стремясь как можно скорее покинуть страшное место массового геноцида своих собратьев. И, конечно же, просчитались, потому что на выходе их встретили не менее решительно настроенные охотники. До меня донесся крик Салама: «Мочи их, нах.!», и началась яростная пальба. Я позволил себе сползти на пол, и уже там, лежа на спине, вскинул вверх руку со сжатым кулаком. Победа! Так вам и надо, твари.
Багира, Пироман, вы там как?
Я нормально, кошкодевочка тоже кашляла, но деликатно прикрывала рот ладошкой. А вот он не очень.
Я заставил себя подняться, и посмотреть на подрывника. И тут мне чуть самому не поплохело, потому что Пироман лежал и сучил ногами, глаза закатились, обнажая белки, на губах выступила кровавая пена, пальцы скребли пол. Стрела в груди таинственным образом исчезла, но рана осталась, и сейчас под телом подрывника быстро расползалась большая темно-красная лужа. Он быстро отходил в райские угодья, не собираясь дожидаться остальных.
Твою же! я подорвался, и упал перед ним на колени. Схватил рукупульс слабый, нитевидный. Хотя, тут и без пульса ясно, что дело дрянь. Пироман истекал кровью, это было также очевидно, как тот факт, что крокодилы ходят лежа.
Зажми рану, я полез было за вещевым мешком, и только сейчас понял, что оставил его в большом зале, чтобы не мешал пробиваться наверх. Вот блин!
В компьютерных играх в такие моменты раздаются крики: «Врача! Нам нужен врач!», а игрок, сидя за компом, цинично улыбается, и думает: «Паталогоанатом ему нужен, а не врач, я ему только что башку снес, а пусть в следующий раз не лезет». Здесь кричать что-либо было бессмысленно, легкие раны нашими охотниками лечились самостоятельно, при помощи походной аптечки и спирта, а всеми тяжелыми случаями обычно занимался Ахилл, в сознание которого я еще год назад предусмотрительно загрузил базовые навыки полевой хирургии. Но Ахилл далеко, и сейчас наверняка занят, да и вряд ли у него найдутся нужные лекарства, либо же медицинские инструменты, чтобы реанимировать Пиромана. Тяжелые случаи у нас бывали крайне редко, обычно монстр не откусывает человеку ногу, а потом уходит, решив, что ему хватит; уж если схватил, так насмерть. Самый тяжелый случай на моей памяти произошел с Трегубомбежал, споткнулся, покатился с холма, и сломал ключицу. Откуда бежал? Да неважно, ну подумаешь, это я за ним гнался, потому что он мою командирскую палатку случайно чуть не спалил. И то, это был такой тяжелый случай, что сейчас белорус живой и здоровый, как ни в чем не бывало. К сожалению, Пироман так легко не отделается, у него болезнь-то посерьезнее будет.
Саш, сделай что-нибудь! Багира в отчаянии закусила губу. Он же сейчас умрет!
Не умрет, прорычал я, поднимая дергающееся тело подрывника с пола, и закидывая его себе на спину. Одного друга я уже потерял, хер это больше повторится! Быстро за мной.
Выскочив из комнаты, мы понеслись к лестнице, перепрыгивая через неподвижные тела орков, которые встретили смерть от нашей же руки. Конечно, доставлять раненого таким образом к месту лечениянастоящее варварство, но к сожалению, специально оборудованных носилок у нас не было, а кареты «Скорой помощи»и подавно. А позвонить, чтобы выехала, некуда. Даже полевого госпиталя, как у каждой мало-мальски приличной армии, и того нет. Давно подумывал о том, чтобы его сделать и таскать с собой в каждый поход, но все руки не доходили.
В зал мы не вбежали, а ворвались. Продолжавшие укрываться за самодельной баррикадой охотники вскинули было стволы, но я даже не обратил на это внимания, не до того было.
Разойдитесь! Переверните стол на ножки! Какого хера вы стоите, полупокеры лупоглазые?! в такие моменты я никогда не стеснялся в выражениях, говоря сразу первое же, что сорвалось с языка. Пироман умирает, млять, переверните стол!
Они испуганно подчинились, позволяя уложить подрывника на твердую, ровную поверхность. К этому моменту он уже перестал дергать ногами, и лежал неподвижно, только едва слышно постанывал от раздирающей его изнутри боли.
Дай сюда, я вырвал из руки одного из товарищей свой вещевой мешок, и вытряхнул из него походную аптечку. Так, что тут у нас? Бинты, спирт (куда же без него), пару пилюлей от головной боли (как видно специально на утро после пьянки), одноразовый шприц и больше ничего. Да вы, блин, издеваетесь?
Отойди, Александр, Никольский плечом оттер меня в сторону, и начал засучивать рукава. Я займусь этим.
А сможешь? усомнился я.
Перед тем, как заняться наукой в области изучения космоса, я всерьез увлекался медициной, ответил он, разрывая на груди Пиромана пропитанную кровью куртку. А когда служил на третьей базе, некоторое время работал в госпитале, штопал раненых. Ничего не обещаю, но сделаю все, что в моих силах.
Да, он может, подтвердила Даша. Сама видела.
Господи, спасибо тебе за то, что послал рыжей идеального жениха. Если раньше меня это бесило, то теперь я готов был заплакать от счастья. Но радоваться пока рано, еще неизвестно, насколько сил у Владимира хватит.
Быстро соберите мне все медицинское, что у вас есть, резко приказал он, и охотники послушно начали выворачивать карманы. Мне нужен помощник.
Я помогу, вызвалась Багира. Я в медицине тоже кое-что смыслю, и слегка покраснела, когда все взгляды уставились в ее сторону. Уж в чем в чем, а в понимании медицины прекрасную, но убийственно опасную кошкодевочку никто бы не заподозрил.
Владимир улыбнулся ей, и они оба склонились над Пироманом. Я же отошел в сторону, чтобы не мешать. Кулаки сами собой сжимались и разжимались, в голове слегка шумело. Сейчас я видел перед глазами только одну картинумертвое тело Витали, с ножом, торчащим между лопаток. Нельзя допустить, чтобы еще один хороший человек погиб из-за меня. Конечно, Пиромантот еще конченный псих, помешанный на взрывах, из-за чего мы чуть не нагребнулись на дирижабле, но он все-таки друг, товарищ, брат по оружию. Плохих людей я в своей новой жизни давил без сожаления, начиная с Кадмина, но Пироман никак не относился к этой категории. Пока все хорошо, все живы и здоровы, то ты даже не замечаешь, какую ценность для тебя представляет конкретно каждый окружающий тебя человек; но стоит с ним что-то случиться, и ты сразу все замечаешь. Жаль, что иногда уже поздно бывает.
Эхо! ЭХО! из шокового состояния меня вывел крик Кудасова. Маузер, мать-перемать, что там у вас происходит? Почему не выходите на связь? Что это был за взрыв? Доложить обстановку, немедленно!
Я выло козырнул, хотя полковник и не мог меня видеть. Даже хорошо, что не виделувидел бы, так прибил бы за насмешку.
Докладываю, товарищ начальник. Пироман серьезно ранен, сейчас Никольский и Багира делают все возможное, чтобы он не умер. Взорвался фургон с взрывчаткой, который также принадлежал Пироману. А на связь не выходим, потому что нет времени.