В итоге, из этого состояния меня вывела мысльраз уж звездолет взорвался, на смену ему обязательно появится новый. А там уже неясно, будут ли следующие летчики так равнодушно ко мне настроены, или все же решат меня здесь по-тихому закопать. Нужно было свалить нахрен, подальше от проклятой Котловины, пусть даже на Северный Полюс, пусть даже в самую дальнюю и глухую пустыню. К тому же, что-то я вдруг неожиданно соскучился по дому, по своему поселению, озеру и комфортной температуре окружающей среды. Подобрав оружие, я направил лыжи в противоположную от Котловины сторону, совершенно забыв, что нахожусь внутри заколдованного круга, откуда нет выхода. И лишь вернувшись на то место, откуда начал, снова сдался, и полез обратно в дупло. Идите все на хер, спать хочу.
Глава сорок пятая: Бой над Котловиной
Большой аппетитный сэндвич приковывал внимание, заставляя слюнки бежать, а желудокурчать в сладостном предвкушении. Мягкий, пшеничный хлебушек; кусочек швейцарского сыра высшего качества; листик салата, что так приятно хрустит на зубах, неся в организм витамины; поджаренное месиво яичного омлета, сваренного на деревенском, натуральном коровьем молоке без всяких примесей; такое же натуральное без всяких примесей масло, нанесенное на обе половинки хлеба; а в качестве приправывсего лишь одна, но такая важная для вкусовых ощущений капелька острого соуса. И все это издает такой запах, что заставляет все во рту пересохнуть от волнения, а языкначать двигаться, восхваляя хвалебную оду чуду кулинарного искусства. А руки сами тянутся к нему, и вот он уже в рукахсвежий, сочный, способный удовлетворить самого изысканного гурмана. А для простого человека, никогда в жизни не евшего ничего, кроме жареного мяса и грубого хлеба, это просто глоток свежего воздуха, приобщение к высокому, благородному; это деликатес, которым надо наслаждаться медленно, кусочек за кусочком, пережевывая и утопая в нахлынувшей гамме вкусов. Вот он уже близко, и вот уже губы широко распахиваются, а зубы нетерпеливо клацают, готовясь задействовать все свои тридцать три собратьев, лишь бы не упустить ни малейшей секунды удовольствия
Маузер! Ау? Ты где, блин?
Выйдя из оцепенения, я обнаружил себя, стоявшим посреди леса, и держащим в руках кусок древесной корыи как раз подносил его ко рту, собираясь начать есть. Тьфу ты, вашу мать! Вот, до чего голод доводит, уже крыша поехала. С отвращением я отбросил кору в снег. Но желудок, уже приготовившийся получить хоть какую-то, но пищу, тут же взбунтовался с такой силой, что я начал сомневаться в своем поспешном решении. Может, если включить воображение, и представить то, что я представлял десять секунд назад, оно не такое уж и несъедобное? Зайцы же едят, и ничего. Опять же, натуральный продукт, от самой матушки-природы, никакой химии и вредных веществ. Конечно, можно запросто скопытиться, но ведь от одного кусочка ничего не будет, правильно? Все равно, что один раз курить попробовать, от первой и единственной за всю жизнь сигареты рак легких не появится. Чисто попробовать, чисто для интереса, чисто для себя.
Наверное, не успей мои друзья вовремя, то они бы застали своего любимого командира за занятием, про которое даже на старости лет вспоминать стыдно. Но, к счастью, прозвучал новый крик:
Маузер! Да откликнись же ты, биомать!
Здесь я, здесь, вздохнув и бросив прощальный взгляд на кору, я встал на лыжи, и двинулся в ту сторону, откуда доносились крики.
Всего каких-то пятнадцать метров по снегу, и вот они, все четверо. Салам, мрачный и насупленный; Лю, улыбающийся и выражающий искреннюю радость; недовольный Лобанов, тащивший на спине все оружие и едва поспевающий за товарищами; и невозмутимая, чувствовавшая себя даже здесь, как рыба в воде, Мафую. Все целы и невредимы, и ни на одном не наблюдается следов ожесточенного боя или тяжелых страданий. Как будто и не прощались (хотя, мы же реально не прощались). Кажется, мои худшие опасения не подтвердились.
Я уже хотел сказать что-нибудь в своей обычной манере, типа: «вы там что, чай пили, какого хрена так долго?», но Салам в этот раз начал первый.
Слышь, Маузер, заявил он, с трудом переводя дыхание. Я вот не пойму, нах. ты реально хочешь нас в могилу загнать, или просто притворяешься?
В смысле?
На коромысле, нах.! Ты какого черта сюда попер? Не слышал разве, как мы тебе кричали?
Все это было настолько неожиданно, что я сбился с мысли.
Мафую, о чем это он?
Самой бы хотелось знать, отозвалась маленькая охотница.
Лю?
Короче, я сидел на сопке, в засаде, и, как ты и приказал, контролировал ситуацию, китаец похлопал по своей снайперской винтовке. И вот я вижу, как ты начинаешь пытаться взорвать звездолет. Выпустил в него один заряд из гранатомета, потом другой.
Ну, это я знаю.
Потом ты зачем-то кинулся на снег, и лежал там какое-то время. Потом встал, и начал палить из пистолета в пустоту, истратив все свои помеченные крестом пули. Потом бросился бежать куда-то за деревья, исчез из виду, а когда опять появился, то уже был на лыжах, и шел в неизвестном направлении. Потом перешел на ту сторону Котловины, и совсем пропал.
Ну, да. А вы где все это время были?
Как это где? рыкнул Салам. Там же, где и раньше, нах.! Ты промчался мимо нас на расстоянии каких-то тридцати метров, и, как мы тебе не кричали, даже не заметил нашего существования.
А я махал тебе с сопки, добавил Лю. Даже рискнул один раз выстрелить. Но ты и на выстрел не обернулся.
А я попробовала тебя догнать, сказала Мафую. Но после того, как ты встал на лыжи, это оказалось даже мне по силам.
Я посмотрел на Лобанова, тот пожал плечами, и кивнул: мол, так все и было.
Погодите минутку, что-то я не врублюсь. Значит, вы никуда не пропали, и все это время были там же, где и раньше? А я вас в упор не видел?
Наконец-то! Салам воздел руки к небу. Спасибо тебе, Господи! Кстати, ты где лыжи взял, чудак-человек?
Нашел. А дальше что было?
Мы отправились тебя искать, продолжил Лю. Я-то сразу смекнул, что у тебя с головой не в порядке, наверняка пришельцы постарались. Но ты, идиот, так промчался по мосту, что он не выдержал, и рухнул, едва мы до него дотронулись. Пришлось идти в обход Котловины. Пока шли, ночь наступила. Решили отложить поиски до утра. Утром продолжили, и вот, нашли.
Я уставился на него в ожидании, но китаец молчал.
Чего?
А ночью вы ничего не слышали?
Слышали, саркастически ответил Салам. Где-то белочки еб@**сь. И судя по звукам, не один раз, нах.!
Да погоди ты со своими белочками! И вообще, минуточку, как вы меня нашли? Здесь же заколдованный круг!
Какой-какой круг? переспросила Мафую.
Заколдованный. Я вчера весь день потратил, чтобы из него выйти. И даже ночью одну попытку сделал, после того, как инопланетян расстрелял. В результате застрял на этом самом месте, как проклятый.
Товарищи переглянулись.
Слышь, Сань! осторожно сказал Лю. Может, тебя к врачу, а?
Ага, к травматологу. Только не мне, а вам, потому что я вам сейчас, нахрен, все конечности переломаю, шутники! Вы что, не слышали, как ночью звездолет взорвался?
Вроде бы, нет.
Ладно, а то, что я из сначала из гранатомета, а потом из пистолета стрелял?
У меня очень чуткий сон, невозмутимо сообщила Мафую. Такое я бы точно услышала.
А я вообще почти не спал, сказал Лобанов. Блин, ты что, нас за дураков держишь? Мы тебя искали, устали и замерзли, как собаки, а ты тут охотничьи байки сочиняешь!
Ну, допустим. Тогда последний вопрос: как вы меня нашли?
Мафую залезла на дерево, и увидела, как ты на месте топчешься, кратко ответил Салам. Так и нашли.
А еще я видела кое-что интересное, маленькая охотница чуть более заметно, чем обычно, прижмурила левый глаз, что должно было обозначать подмигивание. Вкусно, да?
Я сделал вид, что не понял ее намека. Да и было мне сейчас не до того. Кое-что начало проясняться, и совсем не в положительном свете. Дурацкая аномальная зона сыграла со мною злую шутку, и все, что было ночьювсего лишь плод моего воображения. А чуть ранее Асмодей заполоскал мне мозги, заставив думать о том, чего совсем не было на самом деле. Таким образом, я оказался в глазах друзей натуральным идиотом, еще и поехавшим. Горько, и обидно.