Мне-то откуда знать? пожал плечами Лео. А вообще, какая разница?
Ну, я вот сам тоже не понял, зачем ей это.
Пара секунд у меня ушла на осознание того, что они только что сказали.
Как зачем?! возмутилась наконец я. А то, что меня выебутэто пусть, да?
Но ведь секс на территории тюрьмы запрещён, удивлённо сообщил охранник, имя которого я до сих пор не знала.
О, правда? округлив глаза, спросила я.
Да, тут же подтвердил охранник Лео.
Ну, спасибо, ребята, теперь я чувствую себя в полной безопасности, с сарказмом высказалась я.
Хорошо, спокойно кивнул охранник (который не Лео), и повёл меня дальше.
Я была в полном недоумении. Тем не менее, почему-то мне даже не хотелось переспрашиватьв их голосе было что-то искренне успокаивающее, а от того я пребывала в некоем странном состоянии полу-страха полу-спокойствия.
Мы остановились у двери моей камеры. Лео достал ключ и начал открывать дверья пребывала в ожидании увидеть хату с огромной кучей вонючих мужиков и пыталась морально подготовиться к очень болезненной потере своей девственности, а может даже и потере частей тела. Ну и ладноя всегда знала, что этот момент когда-нибудь настанет. Почему бы и не сегодня? Мне уже было плеватьбудь что будет! Давайте, отжарьте меня по полной!
Дверь отворилась, и передо мной предстала картина более скучная, чем я предполагала, меня это даже разочаровало. В общем, это была не камера, а просто карцерсамая обыкновенная серая комнатка на одного заключённого: одна койка, один металлический унитаз у раковины, один душ в углу и ещё какая-то дверь рядом с ним; на потолке висела примитивная лампочка, а почти у потолка, на стене, была вентиляция, из которой веяло лёгкой прохладой.
А что за той дверью? указала я на дверь около душа.
Всё, нелепо ответил охранник (который не Лео).
Лео тут же закрыл дверь. Охранники ушли, а я осталась наедине с собойстало намного спокойнее, но, в то же время, как-то грустнее.
«Ну, по крайней мере, мне пизду не порвут», рассудила я про себя, вздохнув с облегчением. Хотя, лучше бы и порвали, а то уж здесь совсем как-то депрессивно. Я продолжала глядеть в сторону загадочной двери у душа. И что они имели в виду под словом «всё»? Типа, там «вообще всё»? Всё, что я только смогу себе представить? Звучит довольно многообещающе, но спешить проверять мне как-то не хотелось.
Я разложила своё постельное бельё на койке. Единственно что, я не могла понять: чем мне теперь заняться? Дрочить, что ли? Всё о чём я думалаэто о загадочной двери. Нужно было подойти и попробовать открыть. Но правильно ли это? Или я этим что-то нарушу? Никто ведь ничего не объяснил мне. Очень странная тюрьмавообще никаких инструкций по использованию.
Ну, ладно, попробую рассудить логически: зачем тюрьмы в принципе существуют? Наверное, для того, чтобы в них сидели преступники. А япреступница; по крайней мере, так решил Райли. Получается, мне нужно сесть где-нибудь, а потом сидеть сколько-нибудь. Хотя, сколько мне сидетья не знала, потому что никакого суда, а соответственно и приговора, не проводилось.
Я села на койку.
Через минуту мне наскучило сидеть. Делаю ли я всё правильно? Как же меня раздражала эта неопределённость.
А время, тем временем, близилось к обеду, судя по электронным часам, висящим над выходом из камеры. В животе постепенно начинало урчать от голода. Я тут же попыталась вспомнить, когда в последний раз ела. Сегодня я не завтракалаэто точно. Отсутствие аппетита по утрамэто наша с Келвином семейная черта. Нет, я, конечно, понимаю, что начинать день без завтракавредно. Вообще, я в последнее время стараюсь завтракать вовремя, просто иногда забываю об этом. Да, я могла позавтракать с Кусрамом, но отказаласьне особо люблю змеятину. Ну и вот, теперь мне это аукнулось. Осложняло ситуацию и то, что мне с утра пришлось много поработать лопатой. А последний раз я ела только вчералазанью, которую приготовила моя, только что усопшая, мачеха. И то не доела, так как сбежала с ужина, устроив истерику.
Эй, ребята! крикнула я через решётку двери в коридор. Когда обед?!
Ответа не последовало. А был ли там вообще кто-нибудь? Что-то у меня даже начали появляться подозрения, что нет.
Эй! Эй! Эй! повторяла я монотонно, но отчётливо и громко. Пидоры! позвала я. «Может, хоть так кто-нибудь услышит?».
И опять тишина. «Ладно, подумала я, насрать». Я легла на койку и принялась «с интересом» разглядывать серый бетонный потолок.
Прошло десять минут. На самом деле, скучно мне не былохотелось только жрать. Я всё размышляла о том, как мы сегодня с Кусрамом чуть не переспали. Не знаю, может, сама вселенная решила нам помешать совершить этот грех. «Да и не очень-то и хотелось, если честно, вселенная», обратилась я в мыслях. И мне действительно было плевать. Кусрам меня не привлекал, хоть и был весьма миленьким. Иногда мне кажется, что мой сводный брат и то посексуальнее будет, а мне он, между прочим, как-то даже и противен в последнее время стал.
Я продолжала вспоминать Келвина и думать обо всей той херне, что между нами происходила. Воспоминания о событиях на Хакензе всплыли в моей голове, и меня от них чуть не стошнило. Я целовалась с ним! Целовалась с этим чмошником! И зубы забыла почистить перед этим, и теперь я ему противна. А чего он вообще на меня запал? Всё из-за того, что я один раз попыталась ему в пещере поправить костюм. Ну, ладноя пыталась его изнасиловать. Вернее, как «пыталась»? Не пыталась, а просто хотела посмотреть на его реакцию, а он взял, да и оказался не против. Что за херня вообще? Я, конечно, понимаю, потеря памятивсе дела, но неужели парни действительно соглы переспать с первой же встречной, и даже прыщавой и уродливой, девушкой? С другой стороны, я сама виноватане надо было мне его разыгрывать. Я вообще много чего, оказывается, делала неправильно в своей жизни. В последнее время я даже думаю, что мне стоило бы слегка попридержать коней и начать вести себя более адекватно.
А что может быть лучше, чем пребывание в тюрьме, для того, чтобы начать вести себя адекватнее? Я привстала, закрыла глаза и начала медитировать. «Ом-м-м», произносила я, формируя большими и указательными пальцами кольца.
И тут я почувствовала связь с космосом. Я отринула все свои переживания и страхи, полностью отрекаясь от материального мира. Моей любимой мантрой раньше было: «Мне по-о-охуй», но на этот раз я не стала так говорить, а просто попыталась отключить все мысли, ибо та мантра и вправду была несколько туповатой, несерьёзной и непрактичной. Моей задачей было: промедитировать хотя бы двадцать минут. К сожалению, чувство времени у меня от природы немного притуплённое, поэтому приходилось иногда слегка приоткрывать глаз и поглядывать на часы.
Во время медитации я услышала странные постукивания, словно по металлу, где-то в отдалении. Прислушавшись, я осознала, что перестук имел некую систематичность. «Азбука Морзе», догадалась я. Должно быть это единственный способ, каким заключённые могли общаться здесьв тюрьме, где все сидят в карцерах. По крайней мере, те, кто ещё не свихнулся, судя по всему.
Наконец-то время прошло, и я открыла глаза полностью. Ощущение было такое, словно я находилась уже не в камере, в тюрьме, а просто в пространстве, и вокруг меня была просто материя. Я чувствовала себя даже свободнее, чем в последнюю неделю, не говоря уже о последних двух месяцах. Голова мыслила яснее, и я была готова отдаться в объятия железной логики.
Ячеловек. Человекэто живой организм. Основная функция любого живого организмажить. Для поддержания жизни организм должен удовлетворять свои физиологические потребности, такие как, например: дышать, есть, пить, спать, а также спариваться и рожать, чтобы не вымереть как вид. Как правило, организмы способны чувствовать, когда испытывают потребность в чём-либо, а значит и яспособна.
Теперь, после очищения разума, я готова прислушиваться к своим физиологическим потребностям внимательнее. Неприятное чувство в животе намекало мне на желание кушать. Еды мне не давалисоответственно, еду мне стоило поискать самой.
В камере не было еды, насколько я могу судить. Если еды нет в камере, а на зовы вертухаи не отвечают, то единственное что мне оставалосьэто либо ждать дальше, либо открыть загадочную дверь, за которой находилось «всё». Если там находится «всё», то там должна быть и еда, верно? Еда мне нужна, ведь если я не поемя буду голодной, и мне будет неприятно продолжать существовать дальше. А соответственно, ждать дальше мне тоже будет неприятно, а потому нужно было действовать.