Блок-пост. Наблюдаем. Если есть возможностьберем.
И у нее сжалось от нехороших предчувствий сердце.
Отделилась от отряда и ушла вниз группа Кунгурцева. Имдобывать для «Спартака» еду, это только на трассе либо в селении, но там опасней вдвойне. Там из любого дома на заходе можно получить очередь, а на отходе атаку вызванной жителями «Саранчи».
Полковник поерзал. Достал сухпай и стал жевать, запивая из фляжки. Потом спохватился и предложил Зите. Она вежливо отказалась. Послушала раненого и решилась поставить кардиопротектор. Поставила, послушала вроде пронесло, реакция положительная. Но пальцы от волнения немножко подрожали, видела она в госпитале, как после таких вот безобидных уколов хрипят в пене и выгибаются в жутких судорогах.
Это вы принципиально отказываетесь со мной есть или как? полюбопытствовал полковник.
У него уже явно появилось вокзальное настроение. Вот-вот прилетят волшебники из Центроспаса, почему б не поболтать с хорошенькой девушкой в целях борьбы со скукой?
Это вы сейчас доедаете мой двухсуточный рацион, суховато заметила она. Или не в курсе, что в «Спартаке» еды ноль?
Откуда бы в курсе? зло сказал полковник и отложил плитку сухпая. Вы ж политические войска, главнее всех, для вас полковник авиации еще не офицер, сопливые девчонки хамят в лицо, не боятся, командир доложиться старшему по званию не соизволил! Были б на вашем месте разведчики из ДШБ, их командир ко мне с докладом на коленях подбежал бы! Вот там я был бы в курсе! А здесь СС, особая каста!
Отвлекаются на конвой, пробормотал в клипсе голос Брюханова. Отвлекаются работаем!
Она замерла в тревоге. Сейчас ее ребята стремительно бегут к блок-посту, на бегу ловят в прицелы стрелков конвоя и смену блок-поста
Скажете, я не прав? с вызовом спросил полковник.
И что, даже не догадывались, что у диверсантов жестко ограниченные ресурсы? спросила она, с трудом переключив внимание.
В клипсе ударил дикий рев, резкие щелчки выстрелов скоротечный огневой контакт!
Тихон, мля, фиксируй конвой! прорвался яростный голос Брюханова.
Она сжала в бессилии кулаки. Олег Тихонов. Ее гвардеец. Надежный, самоотверженный боец, но да, в желании помочь товарищам излишне старательный, увлекающийся не в пользу дела. Наверняка бросился прикрывать кого-то в ущерб своей непосредственной задаче
что? переспросила она.
Я сказал, неужели для командира не нашлось заначки? раздраженно повторил полковник.
В «Спартаке» за заначки выгоняют, сказала она, всей душой прислушиваясь к происходящему на трассе. Приравниваются к воровству у своих
Есть, командир! выдохнул Брюханов. Есть боеприпасы! Два ротных миномета, десяток «тубусов», станковый граник! Патроны под стандарт! Держите повороты, нам нужно двадцать минут, чтобы унести! Двадцать минут, командир!
Будут вам двадцать, отозвался далекий Димитриади. Потери?
Тихона зарезали. Прыгнули из блиндера втроем, не успел
Она прикусила губу и судорожно вздохнула. Олежка всё он успевал! Наверняка снова прикрыл чью-то спину, на себя времени не хватило
Можно нескромный вопрос? снова подал голос полковник. Что такая экзотическая девочка ищет в политических войсках? Неужели привлекает палачество?
Она опустила голову, чтоб скрыть блеск в глазах. Олежка
Нижний пост, спокойно сообщили в сети. Идет броня. Повторяю: броня. Наблюдаю машины сопровождения типа «Алсу», разведборт, трал-разминер.
Остановишь, Калемин? спросил Димитриади напряженно. Брюхан просит двадцать минут!
Принимаю бой, так же спокойно отозвался командир пятерки.
Зита подняла голову и напряженно прислушалась. Далеко-далеко внизу заметалось грохочущее эхо. Машины сопровождения колонн специально предназначенные для уничтожения диверсионных групп
Раненый капитан захрипел. Она вскинулась. Спазм горла, отказ дыхательных центров? Кислородный баллончик привычно скользнул в ладонь нет, кажется, ложная тревога
На всякий случай она прослушала, как могла, дыхание. Остро почувствовала собственную беспомощность. Как вытащить раненого, если она только догадывается, что с ним происходит? Она же не военный токсиколог!
Ты можешь, конечно, не отвечать, благожелательно сказал полковник. Но молчаниетоже ответ, и очень красноречивый!
Она огромным усилием воли вернулась в действительность, внимательно посмотрела на полковника. При совместной работе на аэродроме он показался ей одним из самых человечных офицеров бригады. И вдруг язвительность на ровном месте, нападки почему? Ее взгляд случайно зацепился за коробочку маяка. Понятно. Чувствует старший офицер нравственную ущербность ситуации, когда он сматывается в тыл, а молоденькие девчонки остаются на верную смерть. Чувствует и защищается тем, что старается принизить их, запачкать, опустить до своего уровня. Знакомо. Грязненько, но понятно. А она-то планировала рекомендовать его кандидатуру на должность командира бригады.
Я пришла в штурмовой отряд в двенадцать лет, спокойно сказала она. Пришла за помощью, чтобы бороться с детским бандитизмом и бытовой преступностью. Помощь я получила, поэтому осталась. «Спартак» предназначен для борьбы со звериной сущностью людей, как и все штурмовые отряды. Как, собственно, и политические войска в целом. Мы строим социализм, государство для всех, люди по своей жлобской сути сопротивляются, политические войска это сопротивление призваны давить, где вы увидели палачество, господин полковник? Или вам политотдел указывает, как управлять вертолетом, как планировать и проводить боевые операции? Воюйте, кто вам мешает? А политотдел искореняет феодальные порядки в армии, защищает людей от самих себя, это его работа
В клипсе внезапно взорвался дикий женский крик.
Брюхан, кто у вас?! прорвался сквозь крик голос Димитриади.
Короткевич ушла на снайперскую позицию! отозвался далекий Брюханов.
Проверь!
Уже бегут!
Зита в отчаянии прикусила губу. Крик оборвался так же внезапно, сменился тяжелыми хрипами, потом затихли и они. «Катя!»беззвучно взмолилась Зита.
Полковник снова что-то говорил, она четко видела его губыи не слышала.
«Морфей», сладкие сны навей! хрипло сказала в клипсе Катя. Зита, слышишь меня?
Кети
У Зиты перехватило горло. «Морфей», ампулу которого каждый хранит лично для себя, чтоб избавиться от сводящей с ума боли перед смертью
Я люблю тебя, Зита, ясно сказала Катя. И всегда любила. Ты для меня была мамой.
Кети
Помнишь, ты говорила, что выведешь нас к лучшей жизни? шепнула Катя. Помнишь? Я только сейчас понялаты и вела нас, все детство вела. Сама маленькая, надрываласьа вела. А мы, дурачки, сопротивлялись Прости меня, дурочку, ладно?
Кети, не сдавайся! отчаянно сказала Зита. Ты же сама медсестра, знаешь, что нельзя сдаваться! Ребята вытащат тебя, уже бегут!
Зита, как? Я на мину наступила, не убереглась У меня весь низ разорван. «Морфей» кончится, умру от болевого шока. Но я ждать не стану. Я боли боюсь, Зита, я не выдержу! А ребятаони же меня потащат, а надо патроны нести Зита, слышишь меня?
Слышу, шепнула она.
Спой обо мне, Зита! Потом спой, ладно? Пусть на своем, на грузинскомя пойму! Я тебя ждать стану там. Хорошо?
Кети сказала Зита и не смогла продолжить.
Папа! жалобно сказала Катя. Папа, больно
Щелчок выстрела.
Что это было? глухо спросил полковник.
Он наконец-то сообразил включиться в общую сеть и теперь слушал, черный от гнева.
У Кати не было мамы, сказала Зита тихо. Ее отец воспитывал. Она одна в «Спартаке» звала папу, когда больно
Фигура полковника под деревом дрожала и расплывалась, и дерево дрожало тоже.
Брюхан, не спешите! приказал далекий Димитриади. Слышал, там мины? Заберете средства связи, планшет и оружиеи уходите. Калемин! Уходим, Брюхан закончил!
Принято, командир! отозвался кто-то из штурмовиков. Уходим!
Где Калемин?!
Сожгли Калемина. «Алсучка» накрыла. Он смену позиции прикрывал