Он направился к маленькому дому с красными рамами. Богат, всю деревню в кулаке держит, а дом себе не отгрохал. Интересные дела. Дом был такой старый, что чуть ли не валялся на боку. Мы дошли до него в два счёта. Рядом с хатой сидел пёс. Чёрный пёс с рыжими подпалинами сразу побежал к хозяину. Псина чуть не запрыгнула ему на голову.
Будет тебе, молвил староста.
Староста усмехнулся, но по-доброму. На скамейке возле хибары сидел кудрявый шкет в белой рубахе.
Это мой сын, староста отвечал на мои мысли. Ты чего здесь делаешь?
Чего? сразу взъерепенился пацан.
Иди домой, сказал староста. Живо! Потом всё объясню.
А что случилось-то? спросил пацан.
Некогда объяснять, сказал староста. Зайдёшь, услышишь.
Пока мы стояли на улице возле вишнёвого садика, в окно нас увидела жена старосты. Она сей же миг отворила ворота и вывалилась к нам. Это была толстуха в цыганистом платке. Из-под платка торчали такие же волосы, как у её пацана.
Скорее всего, он что-то готовила на жратву. Весь её передник был обдербанен мукой. Она только и делала, что вытирала руки. Я же внимательно на неё посмотрел и понял, что старосте сейчас покажут.
Ты почему вышел и не сказал куда? спросила его жена.
Староста посмотрел на неё так, словно тысячу раз слышал подобное и всё это ему уже порядком надоело.
Как это не сказал? чуть ли не заорал он. Я же говорил, что иду по делам. Ты, видать, глухая.
Я-то не глухая, сказала жена. А вот тыничего не сказал!
Она стала уходить. Таких людей хлебом не корми, дай оставить последнее слово за собой. Староста даже слова не сказал, только посмотрел на меня, как побитая собака.
Мы постояли так немного; жена спохватилась. Когда она злилась, то даже не заметила, что перед ней был какой-то незнакомый мужик. Сейчас она решила нагнать упущенное.
Здрастье, сказала она мне.
После таких слов, она посмотрела на меня оценивающе. Я почувствовал себя товаром в магазине, причём ценник на меня задрали в два раза и теперь лихие покупатели ругаются с продавцом.
Здорово, сказал я.
Лучше с такой не спорить, высосет кровь не хуже упыря.
Кто это с тобой? нагло спросила она.
Низвергатель, сказал староста.
Жена хоть бы хны.
Долго ещё шляться будешь? спросила она. Я уже пироги испекла, жри иди.
Некогда мне, сказал староста. Тут срочное дело.
Какое ещё срочное дело? спросила жена.
А вот такое, отозвался староста. На деревню вампиры скоро нападут.
Какие ещё вампиры? прикрикнула жена.
Староста вздохнул. Наверное, в это мгновение он думал: такие, как ты.
Обычные упыри, сказал он, начав размахивать руками. С клыками, кусают, кровь пьют. Неужели не знаешь?
Да знаю я, сказала она. Без тебя.
Староста отвернулся.
Нам с ним надо поговорить насчёт кровососов. Это не займёт много времени, поесть успеет. Чай не помрёт с голода.
Жена сощурилась и упёрла руки в бока. Я уже думал, что она частенько бьёт мужа, но староста в этом не признаётся.
Ну смотрите, сказала она.
Смотрим, сказал я.
Мы наконец-то стали заходить в дом. Точнее, дело началось со старосты. Он первым ринулся к двери и чуть не зашиб жену.
Куда несёшься? возмутилась баба.
Староста что-то пробурчал. Не сомневаюсь, что он помянул чёрта и всех его сыновей. Но староста решил не забегать вперёд паровоза и послушно шёл за женой. Мы зашли в узенький коридор. Лестница, которая вела к двери, уже почти развалилась. Дряхлые ступеньки держались на честном слове, и я готов поспорить, что через недельку-другую, здесь кто-нибудь обязательно свернёт шею.
Староста, когда поднимался по лестнице, крепко держался за перила. Хотя перила были такие шаткие, что неизвестно, кто за кого держался: он за них или они за него. Наконец, мы зашли в хату.
Дома у старосты было так чисто, что хоть вообще не заходи. Напротив нас шла детская. Прямо в ней, на белых простынях с синими красивыми цветками, мирно спал пацан. Похоже, что это был сын старосты. Мальчуган был обрит под горшок, причём виски сняли начисто. Я даже боюсь представить, чем его бреет мать.
Сорванец лежал в длинной белой рубахе и тихонько храпел. Да, в таком доме даже похрапеть не получится, как начнёшь заворачивать, так сразу прибежит эта баба и даст по голове так, что мало не покажется. Ладно, не будем о грустном. Над пареньком, на стене висела картина. Она была ладно нарисована, на ней плавал белый корабль, по густо-синему морю. В ногах у парня лежали подушки, целой горой. Причём подушки лежали так аккуратно, словно боялись хозяйки дома. Как говорится, малейшая оплошность и
Ноги! крикнула хозяйка в мою сторону.
С таким голосом и ножа не надо. Одним выкриком можно заколоть. Я глянул на свои ноги, но ничего особенного на них не увидел.
Что? спросил я.
Что-что? отозвалась она. Снять!
Она пошла на кухню, из которой доносился дух пирогов. Я сразу узнал черничную начинку, свои любимые пироги.
Дуня! сказал староста. Не приставай к гостю, не позорь меня.
Тебя уже некуда позорить, сказала она. Осрамился не раз.
Баба хотела что-то добавить, но осеклась. Видать, у старосты были такие тайны, которые даже она не хотела выдавать. Я уже догадывался, какие секреты она хотела выдать и в душе усмехнулся.
Староста посмотрел на жену так, как волк смотрит на охотников. Дуня ушла прочь, окончательно затерявшись в кухне.
Пойдём в гостиную, сказал староста.
Я сперва не понял, где здесь гостиная. На вид, весь дом состоял только из комнатушки, где спал сын, и кухни, где ворочалась баба. Но нет: гостиная была припрятана по правую сторону от нас, за узким проходом.
Вот как, сказал я, идя за старостой.
Он зашёл в комнату. Комната и вправду была не самая просторная. В неё едва влезал старинный стол, вокруг которого приютились ветхие, низенькие стулья. Недалеко от нас, на поставце держалась зелёная металлическая ваза, на которой было показано такое страшное лицо, что даже я невольно отвернулся.
Меня, кстати, Игорь зовут, сказал староста.
Долго скрывал, сказал я.
Игорь пожал плечами.
Я не сразу говорю своё имя, сказал он. Мало ли что случится. В тот раз, мой знакомый сказал своё имя первому встречному, так его на следующий день вампиры украли. У нас такое бывает.
Я недоверчиво хмыкнул.
Давай дальше. Итак, ты что-то хотел рассказать про вожака вампиров? Давай уже быстрей, пока у тебя жена не гикнулась с концами. А то скоро разговаривать тебе не разрешит.
Она меня даже в бане запереть может, отозвался Игорь. Один раз такое уже было
Он посмотрел перед собой, задумчивым взглядом. Мысли его в это время летали где-то далеко-далеко. Я не стал углубляться в его личный конец света.
Ближе к делу. Мы так с тобой договоримся до прихода вампиров. Представь, ты мне всё расскажешь, а потом выяснится, что упыри на деревню напали. Нехорошо будет.
И правда, что это я, замялся Игорь. Давай, рассказываю. У кагана вепрей, а точнее надо говорить клан Лесных Вепрей
Да знаю я.
Уже знаешь? Вот здорово! Даже объяснять не надо. Второй клан называется Волки Севера.
Будем знать.
Вепрей у нас ещё называют «Свиньями». Лесные свиньи, говорят, вчера набегали. Так вот, у кагана вепрей есть особенный вожак, которого он хранит на особый случай.
На какой такой случай? спросил я.
Ну когда надо что-то серьёзное сделать. Или наоборот, лёгкое, я точно не знаю. Но знаю точно, что этого вожака часто на улицу не выводят. Его держат тайно в одном из подвалов. Про погреб этот надо особенно рассказать. Каган как-то раз украл чуть ли не десяток возов одежды и упрятал её глубоко под землю, чтобы она лучше сохранилась. Потом говорят, приставил туда упыря, чтобы охранял. Вампир же предателем оказался: всю одежонку продал на рынке, а потом вообще оказалось, что его крысы съели.
Да, было такое, сказал проводник у меня из-под мышки.
Кто это сказал? староста подскочил чуть ли не потолка.
Проводник успел юркнуть ко мне в карманец. Я достал его наружу и чуть не обжёгся, такой холодный он был. Проводник был в облике шара с синими глазищами. Шар был шершавый, словно побывал в царстве мха.