Привет, ответил ему я, морщась от отвращения к самому себе за произнесенную банальность. Однако другого, более подходящего обстановке приветствия, я найти не смог.
Ну наконец-то! «Превед-медвед», - ухмыльнулся он, значит живые?!!
Да. Живые, ответил я, растерявшись от его «превед-медведа» и собираясь с мыслями относительно того, как мне стоило далее вести наш неловкий и странный диалог.
Молодцы Ты, вообщекрасавчик. Всегда таким был, - небрежно произнес он и я уловил в его словах иронию и даже сарказм, смешанные с горечью обреченности и напускной безразличностью человека, которому нечего терять, надо было тебя тогда послушать, ты ведь дело говорил, я мы тебе не поверили, - наконец, добавил он.
Еще одна долгая, липкая и мучительная пауза повисла между нами, которую я хотел прервать, однако не мог подобрать нужные слова. Я понимал, что он, скорее всего, хотел, чтобы я впустил его к себе. Однако я не мог так поступить, осознавая, что тем самым навлек бы необоснованный риск для своей семьи. Ведь я не знал наверняка, здоров ли был коллега и стоило ли нам опасаться контакта с ним.
Будто услышав мои мысли он то ли задал вопрос, то ли констатировал свершившийся факт.
Не пустишь меня
Прости, ты же понимаешь, - начал оправдывать я, ощущая себя последним подонком.
Не извиняйся, неожиданно резко отрезал он, ты правильно делаешь. Я бы тоже не пустил, будь я на твоем месте
После еще одной паузы, которая заполнялась лишь шумом совершаемых коллегой затяжек, я решился и задал ему вопрос, который более всего беспокоил меня, и который будто слон посреди гостинной висел между нами и требовал немедленного ответа.
Вы заразились?
В ответ послышался короткий смешок.
- «Заразились ли мы?»спрашиваешь ты. Как бы тебе сказать Зависит от того, про что ты спрашиваешь. И «да» и «нет».
Я не понял Поясни.
Да, вроде в порядке все. Особенно я сам. Ничего не замечаю. Чувствую себя великолепно. Вотхожу-брожу. Вышел во двор. Давно не выходил, знаешь С того самого дня Надоело в четырех стенах сидеть Крыша едет На пофиг вышел А тут, прикинь, никого нет Зря, короче, я дома сидел. Надо было не бояться!
Как жена и дети? уточнил свой прежний вопрос я, заметив, что коллега уклоняется от темы.
Да нормально все с ними! Говорю же!. Я в этом уверен. Правда, немного они приболели. Но это другое Слышишь? Другое! Не то, что ты подумал! Просто, может простудились или съели просрочку. Они скоро поправятся. Я им даю лекарства, антибиотики всякие, горячее питье, ну то, что «доктор прописал»
Я рад это слышать. Очень рад, пробормотал я, ощущая недосказанность в словах коллеги, и, вроде как, едва уловимую нездоровую неадекватность, как бывает, когда разговариваешь с человеком, страдающим легким психическим расстройством.
Передай жене и детям привет, от меня и супруги, произнес я и от сказанной нелепицы во рту моем даже стало будто кисло.
Передам-передам, когда поправятся Сейчас они пока не совсем выздоровели И я их привязал, чтобы не разбежались. Но когда придут в себя, то обязательно передам.
Что?!! поперхнулся сделанным вдохом я.
Что? невозмутимо переспросил он.
Ты сказал «привязал». Что это значит?
Привязалзначит привязал. Помнишь, нашу детскую гимнастическую стенку в коридоре? Как я с ней неделю парился и крепил к несущим перекрытиям? Не зря парился. Пригодилась. Вот к ней и привязал. Что в этом такого? Я же говорю, чтобы не разбежались. Надо только переждать сейчас, может пару дней, пока острая фаза гриппа или отравления пройдет. А потом отвяжу. И делу «тип-топ»!
В нашем разговоре повисла еще одна долгая неловкая пауза. Однако «мяч» был на моей стороне, ведь он ждал моей реакции на его последнее признание. Однако я не мог выговорить ни слова, растерянно открывая и закрывая рот, пытаясь понять суть сущего бреда, который нес коллега о его супруге и двух малолетних детях, которых он, по его словам, привязал к шведской стенке, чтобы «не разбежались».
Твоя жена и дети они точно в порядке? наконец спросил его я, не найдя более удачных способов сформулировать вопрос, и в то же время не желая злить коллегу, который вел себя, как я начал догадываться, без сомнения болезненно, и в подобном состоянии, учитывая его физическую крепость, мог бы доставить нам проблем.
Они в порядке! Я тебе уже говорил! Ты сомневаешься что-ли? в его все еще миролюбивом голосе завенели метталические нотки.
Вовсе нет! поспешил успокоить его я, решив более не задавать прямых вопросов и вести беседу так, как разговаривают с капризными детьми, отвлекая их от «опасных» тем, но при этом выуживая сведения наводящими вопросами.
Ну вот и все! Они в порядке! В порядке! вдруг вскрикнул он, но потом сбавил тон и уже спокойнее, с напускной небрежностью продолжил, дочка подхватила сезонную простуду в школе, притащила вирус домой, заразила сестренку и мать. Ну ты знаешь, как это бывает. Мы справимся. У жены, как ты помнишь, дома целая аптека лекарств
Конечно справитесь Ты хороший муж и отец. Ты все делаешь верно. Правильно, что привязал, разбежались бы, потом не соберешь сейчас это опасно Ну и, кто его знает, может быть и на друг друга напали бы Или на тебя, - затаив дыхание, закинул удочку я, ожидая ответной реакции.
Снова возникла пауза. И когда я был почти уверен, что коллега разгадал мой трюк и вот-вот последует немедленный всплеск его агрессии, он вдруг снова заговорил, на этот раз тусклым голосом, медленно выговаривая каждое слово, будто они давались ему с трудом.
Да Они и напали Сначала жена Потом дети Мне пришлось их связать, чтобы ну, чтобы не покусали
Когда он, наконец, произнес эти слова, то от понимания того, что мои самые страшные подозрения оправдались, у меня затряслись руки и похолодел лоб. Яркая и жуткая картина предстала в моем воспаленном воображении. В которой дети и супруга коллеги первыми заразились вирусом, за месяц превращающим человека в монстра, по неясной причине оставив мужика либо не зараженным, либо позволив процессу его «обращения» прогрессировать медленнее, чем у остальных членов семьи, заставив его наблюдать за страшной мутацией родных, а в итоге стать жертвой их нападения.
И вот теперь он стоит тут, через перегородку от меня, рассуждает о гриппе и отравлении просроченными продуктами, надеется на антибиотики и жаропонижающее, заковав семью в оковы, день за днем, ночь за ночью находясь с ними в одной квартире, теряя рассудок и связь с действительностью.
Я могу тебе чем-то помочь? наконец спросил его я, заставив свой голос звучать ровно, не выдавая бурю эмоций, которая клокотала у меня в сознании.
Да. Можешь. Я и пришел к тебе за этим У меня «стики» заканчиваются. Ну, эти, картриджи для электронных сигарет У тебя там, за кассой, они должны быть Подкинь пачек десять, пожалуйста, по-братски
И тут я вспомнил, что коллега последние несколько лет курил электронные сигареты, бросив обычные, веря, что тем самым снижает риск для здоровья. Еще я вспомнил сколько раз мы вдвоем стояли на крыльце перед нашим офисом и я «стрелял» его устройство, чтобы побаловаться игрушкой.
Конечно, дружище, подожди! ответил ему я и бросился в глубину магазина, к кассовой стойке, чувствуя облегчение от пустяковости его просьбы.
Упаковав в пластиковый пакет гору упаковок с картриджами для электронных сигарет, которые стояли рядами на торговом стенде, на самом видном месте, красочно и модно оформленные, я вернулся к входу. На несколько сантиметров приподнял ставни и просунул пакет с грузом, который ловко подобрали с обратной стороны.
Спасибо. Большое спасибо, донеслось с обратной стороны от преграды.
Не за что, ответил я, проглатывая комок, предательски подступивший к горлу.
Еще возьму курицу, которую вы выкинули, окей?
Проблем нет, бери конечно, ответил я, вспомнив о нескольких забитых протухшим мясом тележках, которые я выставил перед магазином прошлой ночью, решив не задавать вопросов относительно того, для чего ему понадобилась смердящая тухлятина.