Глубоко вздохнув, Михаил нырнул в открывшийся проход и тут же пожалел о вдохе. Амбресродни химической атаке. Лязгнул позади засов, знаменуя новый этап в тюремной игре. Надо признать, яроттская команда пока лидировала с явным отрывом, но пути фатума неисповедимы.
Михаил осмотрелся. По левую руку молчаливо и грозно высились створки ворот, по правуючерез небольшой отнорок коридора виднелся дуговой изгиб залы со скошенным ступенчатым потолком. Вдоль внешней стены выстроились кельи- камерысумрачные норы с гнилым тряпьем, распиханным по углам. В них молчаливыми призраками ютились заключенные. Апатичные вялые силуэты, бесцельным движением колыхавшие смрадный воздух. Они сидели, лежали, общались, спорили и совокуплялись, но кто-то вынул из них искру жизни, лишил воли, подчинил ритму безысходности Дух обреченности валил с ног сильнее вониосознал Михаил.
Выбраться он сгорбился в попытке стать незаметным, в попытке укрыться от жадно пьющей силы отравы этого места. Выбраться
Стоило поторопиться с освобождением, чтобы не сойти с ума. Но вот бедаверилось в свободу с трудом.
Михаил медленно двинулся по великому кольцу центрального и единственного тюремного блока. Заглянул в первую келью Сквозь чадящую тьму проступили серые пятна лиц. Он поспешно отвернулся и взглянул на внутреннюю стену залыотмеченную рядом бойниц, сквозь которые доносились скандирующие вопли толпы. Вывод о целевой роли тюрьмы сделать не труднодешевле военнопленных гладиаторов не найти. Сражайся или умри, вырви у судьбы еще денек Или же найди избавление, сведя счеты с жизнью на потеху публике.
Ведомый неясным предчувствием Михаил оставил попытки отыскать свободную келью и неуверенно двинулся к бойницам. Он не хотел идти, не хотел видеть В толпе заключенных мелькнуло знакомое лицо.
Шарет!
Михаил устремился к стегардцу, растолкал вяло огрызнувшихся узников и достиг проема бойницы, сочившегося дневным светом.
Корноухий, раздался безжизненный голос Труга. И тебя сюда.
Чего киснете? спросил Михаил. И замер.
На видневшемся сквозь бойницу кусочке арены стояли две женщины. Холодом и смертью блестели клинки в смуглых руках. И если на безвестную ваарку, отдавшуюся на корабле на потеху матросам, Михаилу было наплевать, то на ее соперницу
Саада Он растерянно оглянулся в поисках объяснений.
Шарет зло выругался
Глава 9
Мечи со звоном скрестились. Блокировав выпад, Саада отпрыгнула назад. Приготовилась к защитеклинок у пояса и готов отразить удар в любом направлении. Удар пришелся в лицо. Стальное жалотусклая серая смерть.
«Как глупо!»успела подумать женщина. Легким движением руки она отвела сталь, сместилась чуть вперед и совсем близко увидела по-детски испуганное лицо Роми. Сланное имяредкое для Ваара. Саада чуть довернула кисть и ударила снизу вверх. Клинок тенью скользнул у груди Роми срезал лоскуток растрепанной куртки.
Женщины сблизились вплотную. «Вот и все», решила Сада, взметнув меч. Роми испуганно закрыла глаза и ударила.
Волной низвергся из поднебесья радостный рев толпы.
Вцепившись побелевшими пальцами в камни бойницы, Михаил подался вперед. Красный песок Красный. Алые брызги из шеи Саады сложились на песке в ржавое пятно.
Трибуны не умолкали.
Глупо, раздался чей-то голос.
Медленно повернувшись, Михаил смерил яростным взглядом стоявшую неподалеку женщину. Высокая несколько крупноватая в кости блондинка с резкими чертами лица, едва различимыми за ретушью грязи. Космы волос сальными прядями ложились на остатки униформы. Она желанная жертва для ненависти.
Поясни, процедил Михаил.
Шарет попытался вмешаться и был проигнорирован.
Ты разве не понял? Женщина скрестила руки на груди и апатично привалилась к стене. Ни грана волнения или злости. Сухая констатация фактов. Благородно, конечно Но глупо.
Полагаешь, она специально? Михаил сник, злость схлынула желчным потоком. Зачем задавать вопросы, на которые знаешь ответ. Тратить воздух Но как же так? Саада
Сдается мне, никто не узнает правды, вклинился в паузу Шарет.
Стегардец прав. Михаил отвернулся от ржавого блеска арены. Апатия и безысходностьих царство здесь объяснимо. Хозяин придумал интересную игрудрузья, братья, сестры, жены, мужьятолько мясо, вооруженное сталью. И мучения выбора, случись таковые, только раззадоривали толпу.
Да ну на хрен! Михаил отчаянно замотал головой. Его искра с ним. И с ним же и останется.
Понял? спросил Труг, внимательно глядя Михаилу в глаза.
А если я откажусь?
Тогда тебе конец. И, возможно, не только тебе.
Разом сгорбившись дгор побрел прочь, растворяясь во мраке залы. Михаил глубоко вздохнул и не спеша выдохнул. Хаос мыслей и образов чуть притормозил страшный бег. Думать! Подмечать мельчайшие детали и анализировать! Искать надежду! Михаил кивнул:
Считайте, твари, я взял подачу.
Хочешь бежать? с усмешкой спросила незнакомка, все так же подпиравшая стену.
Кто ты?
Дзейра, шестой отряд Велунарда. Ктан пятьдесят четвертой.
Чем задавать глупые вопросы, Дзейра из Велунарда, просто признай, вот прямо так и скажия в заднице и мне все по хрену, я готова убивать готова нести радость в яроттские массы, зло предложил Михаил.
Лепурка распрямилась пружиной. Шарет чуть посторонился.
Насчет яроттских масс я не поняла. Но мне все сильнее хочется оторвать тебе яйца!
Да ты уже совсем бодрячком! Михаил сплюнул.
Придурок! Там, женщина яростно ткнула в сторону арены. Там для тебя важно только одно Твоя жизнь!
На этом и закончим. Михаил мрачно кивнул и повернулся к Шарету. Идем, мне надо кое-что спросить.
Заглянув в алое пламя глаз Корноухого, стегардец поежился. Грядут переменыпугающие в своей неумолимости, способные раздавить и возвысить, швырнуть в водоворот событий или же оставить догнивать на обочине. Надо лишь выбрать. И только одно можно сказать навернякаскучно не будет.
В ответ на внезапную бледность Шарета Михаил усмехнулсявыбор сделан.
Пойдем. Шарет вздохнул. Если уж ему предначертано находиться рядом с психом, то так тому и быть.
Стегардец провел Михаила к одной из келий. На пороге камеры Михаил остановился. Серыми полутонами у стен шевельнулись фигуры узников. Эльф, пятеро ваарок и Труг. Молча обогнув Корноухого, к ним присоединилась Дзейра. Взбила пинком кучу непонятного тряпья у стены и устроилась на оной в ожидании.
Располагайся. Шарет устроился в уголке. Спрашивай.
Михаил несколько секунд молчал, приноравливаясь к шероховатостям и холоду камней.
Спрошу, сказал он, поворачиваясь к сегардцу. Сколько здесь заключенных?
Много, пожал плечами Шарет.
Издеваешься?
Ну откуда я могу знать точное число? Здесь полно ваарцев, дгоров и лепурцев, чуть меньше алькарийцев. Годок есть. Нормальный такой годок, злой только
Годокэто хорошо, кивнул Михаил. Смертоносные когти, сила, природная броня и отвратительный нрав, при правильной подаче, доставят яроттцам немало проблем. Михаил сделал мысленную пометку под грифом «Набор команды». Расскажи мне о местных порядках.
Порядках? удивленно переспросил Шарет. Ты спятил?! Оглянись. Каждый сам за себя. Прав сильнейший.
А стража?
Яроттцам плевать. Мы существуем только на арене, за ее порогом мы лишь номера. А кому интересно как живут номера?
Меньше контроля, меньше проблем, пробормотал Михаил. Еще один плюс. И как тут проходит день?
Просто. Мужчина хмыкнул. Не передать, до чего просто. Ближе к полудню начинаются бои. До полудня ты сам себе хозяинходи, броди, спи, сри С бабой можешь покувыркаться.
Без подробностей. Как тут кормежка?
Два раза в день! Шарет оскалился в подобии улыбки.
Ты злишься что ли?
А ты слушай
Заключенные притихли. Воздух загустел, придавленный стылой тишиной, мгновенно растекшейся по тюрьме.
Семьдесят шестой! Сто сорок пятый! На выход! прогремел голос. Михаил приложил ладонь к ухузвенит или нет? Казалось, сами стены вздрогнули под акустическим ударом.