Напряжение сохранялось. С той ночи, когда отряд Мколла попал в заварушку, обстрелов больше не было.
На второй день противник атаковал линию в двадцати пяти километрах к северу от станции 317, но в остальном всё было тихо.
Треть полка вышла на позиции, оставив две трети в резерве, в Ронфорке. В конце первой недели они должны были поменяться и продолжить по схеме, которая предполагала, что ни один солдат не находился на фронте более недели, и при этом из трёх недель две отводились на отдых. Гаунт, конечно же, надеялся, что танитцы не задержится на передовой так долго.
В окопе Призраки обросли грязью спустя всего несколько часов и обзавелись вшами к концу первого дня. Спали они, как могли, свернувшись калачиком под бруствером или внутри вырытых вручную блиндажей.
Криид настолько испачкалась, что решила больше не бороться с этим. Она размазала грязь по лицу и по волосам.
Какого феса ты творишь, сардж?спросил Скин.
Камуфляж,пояснила она.
Пятнадцать минут спустя, все кроме двоих во взводе последовали её примеру и обмазались грязью. Колеа не стал, потому что не понимал, что происходит.
Ну, а Куу просто потому, что это был Куу.
«По крайней мере,поздравила себя Криид,похоже, что большая часть взвода сплотилась. Наверное, я неплохо справляюсь».
Десятый взвод занял станцию 290, одиннадцатый взвод Обеля встал к северу, а шестнадцатый, Мароя, к югу от них.
Каждая станция представляла собой приблизительно километр огневой траншеи, разделённый траверсами на двадцатиметровые отрезки. У них был земляной бункер с полевым телефоном и воксом, но благодаря личным вокс-линкам Призраков, это оснащение в большинстве случаев не использовалось.
Три раза в день Криид совершала свой тур в сопровождении Хьюлана и ДаФельбе. Она проверяла целостность траншеи, проверяла, как доставляют еду, инспектировала пункты наблюдения. Она индивидуально проверяла снаряжение каждого солдата, боеприпасы и даже ноги на предмет появления «траншейной стопы».
Третий день был мрачным. Дождь лил с запада под таким углом, что борта траншеи не давали никакого укрытия. Дождь тоже имел привкус чего-то металлического или химического. Кто-то сказал, что накануне на севере, в Мейсек Бокс, применили кожно-нарывной газ, и некоторые солдаты поспешили надеть респираторы или сделать повязки. Небо было низким и гнетущим, по нему быстро плыли клубящиеся, почти чёрные, облака.
Из-за этого краски дня померкли. Лица побледнели, а тени в глазницах сгустились.
Некоторые из подразделений, ранее занимавших окопк примеру, Семьдесят седьмая стрелковая бригада Лунсгаттеостались. Всего отряд, около тридцати человек, расчёты траншейных минометов, расположенных в блиндажах позади главного огневого окопа. Их командир, сержант по имени Хартвиг, присоединился к Криид, пока она осматривала минометные точки. Он был высок и начисто лишён чувства юмора. Кутаясь в испачканный грязью серый плащ, он носил шапку и зеленое кепи с кокардой, на которой было изображено какое-то животное, похожее на медведя. Его подчинённые мало общались с танитцами. Казалось, они довольны жизнью в тесных приямках своих дотов. Ещё у Криид сложилось впечатление, что Хартвиг и его люди пренебрежительно относились к подразделению, в составе которого были женщины, а тем болеекогда одна из них была командиром.
Минометы представляли собой приземистые машины из воронёного металла, называемые фельдверферами, и использовали сжатый газ для выстрела трехкилограммовым снарядом. Расчёты содержали оружие в безупречной чистоте, постоянно шлифовали и смазывали. Сами люди, напротив, были грязными, а их форма давно превратилась в лохмотья. Большинство носили шапки или свободные капюшоны, кожаные куртки и шерстяные безрукавки, у многих на груди были привязаны или нашиты пластины брони. Их руки и лица почернели от грязи.
С миномётами перемежались пружинные орудия Фавелла, тяжёлые компактные катапульты, которые напоминали Тоне Криид своего рода орга́ны. Требовалось усилие двух человек, чтобы крутить шатунный ворот и взводить длинное метательное плечо до упора. Когда спусковой шнур выдёргивался, группа массивных пружин в основании орудия резко вскидывала рычаг и отправляла гранаты или бомбы в полёт над огневой траншеей по направлению к полю боя.
Хартвиг заверил Криид, что Фавелл может метнуть гранату на расстояние более двухсот пятидесяти метров.
Хитрость заключалась в том, чтобы установить запал гранаты так, чтобы она не взорвалась в полёте. Взрыв должен произойти уже на земле или вблизи неё, но если гренадеры выставляли слишком долгий запал, существовал риск, что противник успеет подобрать взрывчатку и швырнуть её обратно. У одного из номеров расчёта катапульты всегда была под рукой глиняная трубка для воспламенения взрывателей, которая была гораздо удобнее спичек или фитилей.
Солдаты Семьдесят седьмого Лунсгатте были не единственными кто, задержался в огневой траншее. Сморщенные, гниющие части тел торчали со дна траншеи, а иногда и из стен, там, где их обнажил дождь. Криид выяснила, что тремя годами ранее во время тяжёлых боев солдаты на этих станциях были вынуждены хоронить своих мертвецов прямо в окопе. Эрозия, вызванная водой, медленно возвращала их на свет божий.
На третий день, во время своего полуденного обхода, Криид обнаружила, что Лубба и Врил пытались укрепить участок стены, которая обвалилась из-за дождя. Часть выступа парапета превратилась в желоб для дождевой воды, которая теперь лилась в траншею широким потоком. Задача стала ещё более неприятной, потому что там, где отошли брёвна, обнаружились древние трупы, скрюченные и почти мумифицированные.
Гак,сказала она, глядя на всё это.
Нам нужно больше досок,сказал Лубба.Даже если мы вернём старые на место, ничего не изменится, потому что они прогнили насквозь.
Криид посмотрела на Хартвига.Доски? Флакборд?Усмехнулся он.Ты шутишь?
Может, есть другие предложения?Она быстро устала от унылой отстранённости Хартвига.
Иногда на станции 282 бывает хворост. Они развозят его по траншеям снабжения, когда есть что развозить.
Хворост?
Да что угодно,сказал Врил.
Криид повернулась к Хьюлану.Сгоняй до 282-ой и глянь, может там есть что-нибудь.
Есть, сардж.
А как насчёт того, чтоб перекрыть этот поток?предложил ДаФелбе, указывая на жидкую грязь, текущую через край бруствера.
Придётся перебраться на ту сторону. Так что я лучше промокну, чем подохну,сказал Врил.
Тогда, как стемнеет?рискнула предложить Криид.
Конечно, сардж. Как только стемнеет.
Раздалось влажное, глухое бульканье, и ещё один кусок облицовки шмякнулся в траншею там, где Лубба пытался силой вернуть его обратно. Жирная грязь повалилась в проход, увлекая за собой ещё одно мерзкое тело.
Труп пялился на них, отвесив челюсть, словно что-то кричал, но его глазницы и рот были полны грязи.
О, гак Хьюлан! Криид окликнула разведчика. Он остановился и оглянулся.
Попробуй-ка найти ещё и Цвейла.
Хьюлан кивнул.
Они продвинулись немного дальше. Криид проверила ещё двух или трёх солдат на огневой ступени: Вулли, Джайхо, Кенфельда, Субено. Сапоги Кенфельда протекали, и теперь ему нужен был порошок для ног.
Затем они дошли до Куу или, по крайней мере, до позиции Куу. Ступень была пуста.
Мхеф!Криид окликнула следующего.Куда делся Куу?
В сортире, сержант!отозвался солдат.
Они подождали, и Куу вскоре явился. Как только он увидел Криид, он снял винтовку и молча протянул её для осмотра. Его глаза не выражали ничего. А на лице всё ещё виднелись синяки в тех местах, где она их ему наставила.
Ты оставил свой пост, Куу.
Пришлось.
Надо было ждать смену.
Он покачал головой.Не мог дождаться. Живот крутит. Гаковая здесь еда. Чрезвычайная ситуация, точняк.
Как давно ты болен?
День.Он действительно выглядел бледным и нездоровым, теперь она это заметила.В тебе хоть что-нибудь задерживается?
Нее, пролетает прям насквозь,проговорил он с неуместным наслаждением.
Найди кого-нибудь на замену,сказала она ДаФельбе, затем снова посмотрела на Куу.Доложи Дордену. Пусть он даст тебе порошок или укол какой-нибудь. И сразу назад, ты меня понял? Я хочу, чтобы ты вернулся до 13.00, без оправданий.