Джиан кивнул. Доложил:
Пацаниз клана Хуа. Много про нас слышал, хочет предложить свои услуги.
То есть, переметнуться от Хуа к нам?
Угу.
Зачем?
А то сам не знаешь,усмехнулся Джиан,для чего к нам бегут из других кланов. Мне парнишка, понятное дело, ничего не сказал, но тут дураком надо быть, чтоб не догадаться. Я пообещал, что доложу о нём тебе, а там ужкак решишь.
Ясно,кивнул я.Скажи, чтобы приходил завтра. Посмотрю, кто таков. Люди нам нужны.
Это точно.Джиан сунул в зубы сигарету. Заметил:А дедушка-то у вас совсем засыпает. Того гляди, прямо тут вырубится.
Я посмотрел на Гуолианга. За время моего диалога с Джианом он действительно начал задрёмывать. Плохо. Я с ним ещё не закончил. Но если и правда отключится прямо тут, придётся тащить его в дом на руках. Я потряс Гуолианга за плечо.
Ты засыпаешь. Иди к себе.
Помог старику подняться и проводил до комнаты, там усадил на кровать. Предупредил:
Я вернусь. Нам ещё нужно поговорить.
Гуолианг, постаравшись выразить лицом понимание важности момента, покивал. Скорее всего, заснёт сразу после моего ухода. Ну, ничего. Будет нуженразбужу.
Я снова вышел на крыльцо. Между Джианом и Дэйю за это время явно пробежала чёрная кошка. Дэйю по-прежнему сидела на ступеньках, ухмыляющийся Джиан уселся на перила, к ней спиной.
Что не поделили?спросил я.
Кое у кого слишком длинные руки,проворчала Дэйю.
А кое-кто мог бы словами сказать: «Не лезь»,огрызнулся Джиан.Чего по морде-то сразу?расстроенным он, впрочем, не выглядел.
К отношениям с девушками Джиан вообще подходил философски, в духене срослось с одной, срастётся с другой. В крайнем случае, с третьей. И если к моей избранности Джиан относился с благоговением, то Дэйю воспринимал скорее как ходячее недоразумениехотя уже не раз бывал свидетелем того, на что она способна. Девчонкаи избранная. Надо же.
Донести до Джиана, как и до других парней, простую мысль о том, что женщины, в общем-то, тоже люди, у меня пока не получалось. Натыкался на непробиваемую стену.
А ну, успокоились оба,приказал я.Джиан, у тебя всё?
На сегоднячувствую, да,покосившись в сторону Дэйю, ухмыльнулся он.
Ещё полезешьяйца оторву,мрачно пообещала она.
Джиан беспечно гыгыкнул и, вертя на пальце ключи, пошёл к машине.
А я в который раз подумал, что о Дэйю, в сущности, ничего не знаю. Например, о том, как ей жилось у Киангав окружении, если я правильно понял, других подростков-избранных. Навернякаодних только мальчишек. И через что пришлось пройти для того, чтобы доказать: она не хуже них. Доказать, прежде всего, Киангу. Она-то не могла знать, что он прибыл из мира, где к женщинам принято относиться, мягко говоря, по-другому. Что Кианг смотрит на неё другими глазами
Кианг! Меня вдруг осенило. Понял, что за мысль вертелась в голове перед тем, как нарисовался Джиан.
Дэйю,позвал я.
Она неохотно обернулась.
Слушай. Как думаешь. Если Гуолианг выпил мою таблетку и стал видеть моими глазамиозначает ли это, что если он выпьет таблетку Кианга, то сможет залезть в голову к нему?
Мне стоило больших трудов удержать сердцебиение в тех пределах, в которых сердце ещё не разрывалось бы на части. Быть не может, чтобы мне в руки попало такое богатство! И этоне тонкая ниточка, ведущая к Киангу, этонастоящий трос, стальной, и чтобы его оборвать, понадобится и серьёзный инструмент, и время. Главноеудержать, главноесамому не выпустить. И чем меньше людей будет об этом знатьтем лучше.
Я, Гуолианг и Дэйю, которая тенью скользнула за мной в дом. Кажется, впервые вошла сюда, во всяком случае, явно. Гуолиангдвинут на теме уничтожения Кианга ещё сильнее, чем я, он ни словом не обмолвится об открытии. Дэйю я доверяю целиком и полностью. Вот и всё. Пусть этот круг больше не расширяется.
Стой!прошипела Дэйю, ухватив меня за рукав.
Что?
Лей, это всё-таки неправильно!
Что неправильно?Я искренне недоумевал, о чём она говорит.
Ты видишь, в каком он состоянии? И хочешь отправить его в голову к Киангу.
Он в этом своём «состоянии» водку хлещет и с трубкой расстаётся только во сне,напомнил я.Тоже мне, нашла божий одуванчик.
Лей, ты кроме собственного носа уже вообще ничего видеть не способен?Дэйю всё ещё держала меня, крепко.Он же сказал, почему выпил твою таблетку. Ему плохо, он хочет хотя бы последние годы прожить свободным человеком.
Я поморщился. Никогда не понимал этих страданий по поводу курения. Хочешькури, не хочешьпрекращай. Когда мне было нужно, я просто смял пачку и швырнул в урнухватит, надоело. Это ведь не героин, от которого формируется настоящая зависимость. И уж подавно не таблетки Кианга. С моей точки зрения, использовать мои таблетки ради избавления от никотиновой зависимостипримерно то же самое, что забивать гвозди перфоратором. Ну и результат, как следствие, получился неожиданным.
Давай спросим его самого,предложил я и сделал ещё одну попытку идти, но Дэйю, поняв, что сил удержать меня на месте у неё не хватит, каким-то невероятным прыжком, может, даже с применением техники, оказалась впереди.
А то ты не знаешь, что он ответит!
Ну так и в чём проблема?разозлился я.
В том, о чём мы говорили на крыльце. Ты такой же, как Гуолианг. Можешь посмотреть на него и увидишь, что из тебя выйдет к старости.
И что же там такого ужасного? Я вижу человека, который готов бороться за свои идеалы до самой смерти.
А я вижу одинокого спивающегося старика, который боится взглянуть в глаза своему отражению.
Я молча смотрел на Дэйю. Выдержав паузу, она добавила:
Вы привыкли смотреть на жизнь с презрением. Да только этомаска, за которой удобно прятать свою слабость. Ты уверен, что сражаешься с Киангом, Лей? О, я уверена, что предлогов для этой битвы у тебя хоть отбавляй. Но причина, думаю, одна: ты бьёшься не с Киангом, а со своим неумением жить. Не сумел сохранить одну семьюсвалил всё на Кианга. Потерял девушку, которая тебя любилаопять из-за Кианга. И теперь
Погоди-погоди,нахмурился я.Девушку? Ты о ком?
Ты знаешь, о ком. Та, русская.
Наташа?У меня едва глаза из орбит не вылезли.
Настя,поморщившись, объяснила Дэйю.Будешь притворяться, что так и не понял, почему она всюду за тобой моталась?
«Прямо как ты»,едва не вырвалось у меня. Но я сдержался.
Насчёт Насти, моей напарницы из прошлой жизни, я, разумеется, всё знал. Только слепой бы не заметил и тупой бы не догадался. Но проводить параллели с Дэйю было бы глупо. Что бы ни тянуло её ко мне, это совершенно точно была не любовь. Я вообще искренне сомневался, что Дэйю способна на это чувство, требующее слишком сильно раскрыться кому-то постороннему. В этом мы с ней были похожи. Я тоже не умел и не хотел уметь любить.
Или жить?..
Нет, к чёрту! Я мотнул головой. К дьяволу эти мысли. Плохие, вредные мысли, которые мешают сосредоточиться на деле и выполнять свою работу. Я не в Штатах родился, чтобы изливать душу психологам и заниматься самоанализом. Я немного из другой породыиз породы людей, которые, когда им хреново, стискивают зубы и идут вперёд. А когда совсем хреновонажираются до коматозного состояния, а утром встаюти снова идут вперёд.
Откуда ты знаешь всё это?резко спросил я.Не может быть, чтобы Кианг рассказывал долгими зимними вечерами у камина.
Дэйю усмехнулась и как будто немного расслабилась.
Ну, кое-что он действительно рассказывал. Факты. А уж интерпретациямоя. Это было несложно, достаточно лишь немного понаблюдать за тобой. Называй это женской интуицией, если хочешь. Ты из тех несчастных, которые вечно должны доказывать миру свою мужественность. Никаких слабостей, никаких чувств. Только вперёд. Плевать на боль. Вам невдомёк, что обрекая на боль себя, вы причиняете боль другим. Вы убеждаете себя, что вам плевать на других. А в итоге сами не понимаете, куда и зачем шли всю жизнь.
Прекрасный сеанс, доктор Дэйю,кивнул я.Только вот одна ошибка: мне не нужно доказывать свою мужественность. Мне нужно всего лишь выполнить свою задачу. И, раз уж мы так удачно закончили с психоанализом, мне, пожалуй, пора. Ты со мной, или молча укоризненно исчезнешь?