Ты, что ли, Дубок? Вика не смогла сдержаться, чтобы не поморщиться. Юнта была права на все стоот браконьера даже не пахло, а смердело. В спёртом воздухе подземелий, как ни странно, смрад меньше ощущался, чем на свежем морозном воздухе. Давно тут сидишь?
Браконьеру было лет тридцать-сорок, точнее пока было сложно сказать, настолько он оброс и покрылся грязью. Одежда его, хоть и довольно тёплаяиз кожи и мехаизорвалась и истёрлась.
Тебе-то чего, наёмница? Сижу и сижу. Да и не Дубок я больше, а Обрубок. Он поднял руки, продемонстрировав отсутствующие пальцы. Мешаю, что ли? Так это не ко мне вопросы.
Во дворе в такую рань сновали только слуги. За браконьером никто и не присматривал, что, в общем-то, было понятноего ноги заковали в тяжёлые кандалы на очень короткой цепи: не набегаешься. Да и как из крепости бежать увечному?
Вообще-то, я не наёмница, Дубокили и вправду дать тебе погоняло Обрубок? а твоя нанимательница. Только я заказывала себе знатока леса, гор и звериных троп, а не опустившегося вонючего, но дерзкого нахала. Я не пойму: тебе что, в самом деле хочется быть разрубленным на куски на потеху толпе? Скажи, если так. Я ведь мигом передам, чтобы тебя вернули туда, откуда привели. Ну?
Умирать мучительной смертью браконьер явно не хотел и отвёл глаза.
Прости, буркнул он. Не знал. Мне вообще ничего не сказали. Выволокли из тюрьмы ещё до рассвета и пригнали сюда. Вот и сижу, мёрзну. Браконьер вновь посмотрел на Вику. Не покормили.
Эй, иди сюда! Вика позвала пожилую кухонную рабыню, выносившую в кучу мусора ворох каких-то старых тряпок.
К тому времени, когда «принцесса» Эрна вместе со своим коллегой, другом, наставником и любовником Флеммом соизволили проснуться, попаданка уже организовала помывку и питание своего нового служащего, потренировалась со своими бойцами и ребятами из дежурной смены замковых стражников, а заодно переговорила с десятником Оникаром насчёт выезда.
Всё необходимое для дальнейшего путешествия было сложено во вьюки ещё вчера вечером. Сегодня оставалось только навьючить лошадейи можно трогаться.
Давно? уточнила Вика у Торика, нашедшего её возле кузни, где заканчивали перековку Эрниной лошади, и сообщившего, что его хозяин с госпожой магиней проснулись и ищут свою охранницу. Из номера-то хоть вышли или ещё нежатся в постельке?
Не вышли, но воду я им уже принёс, улыбнулся раб.
Тарику не было ещё и четырнадцати, когда его купил Флемм. И с тех пор он служил бывшему декану, выполняя практически все работы по дому и во дворерабыня Зура до «Омоложения» Викой была так стара, что годилась только на то, чтобы бурчать на хозяина и ругать молодого слугу.
Познакомившись с этими рабами Флемма Орваля, Вика поняла его столь настойчивое стремление вернуть ихочень неплохие люди.
Сейчас Тарику было уже двадцать три года. Он был умён, приветлив, умел и расторопен. Да и внешне весьма привлекателен, Вике он понравился. Ну, не в смысле как парень девушке, а как человек.
Она уже заметила, что хоть и не считает подневольных людей вещами или скотиной, да и в прошлой своей жизни никогда снобкой не была, но, видимо, и в самом деле власть меняет любого. Теперь смотреть как на мужчину даже на такого привлекательного парня, как Тарик, она уже не могла. Ей виконта теперь подавай, не меньше. И желательно, чтобы тот был из Глена, и чтобы звали его Дебор.
Ну, тогда пошли к нашим магистрам.
Вика приветливо попрощалась с кузнецом и его помощником и пошла рядом с рабом к гостевому дому.
Вика, а зачем нам ещё этот беспалый браконьер? спросила Эрна за завтраком. С нами ведь десятник егерей пойдёт?
Стол на троих им накрыла Зура в комнате, где проживали оба магистраЭрна и Флемм своих отношений уже не скрывали. Да и перед кем? Перед начальницей своей таиться, что ли? Так она раньше них самих об этом узнала.
В своём номере попаданка давала возможность подольше поспать Юнтета заслужила; а от любезного приглашения коменданта позавтракать в штабе с офицерами крепости Эрна с подачи Вики отказалась, сославшись на необходимость обсудить дела в узком кругу.
Да просто чтобы был, пожала плечами Вика. К тому же, считай, нас трое, наши слугитоже трое, четвёрка Миоки и десятник Оникар. Что получается? Одиннадцать. А счастливое числодвенадцать. Дюжина. Вот я и взяла этого бродягу.
Прости, госпожа Вика, уставился на неё Флемм. Это по каким поверьям двенадцатьсчастливое число? Я не
Тебе надо чувство юмора прокачать, Флемм. Попаданка двузубой неудобной вилкой взяла с тарелки из-под носа Эрны приглянувшийся кусок буженины и с удовольствием откусила. В моей нашей команде ещё нет ни одного знатока дикой природы. Ты сам ещё не раз к нему с вопросами обратишься, гарантирую. И потом я котёнка хочу. Дубок поможет мне в поимке.
Кого?
Магистр науки и магистр магии спросили одновременно. Эрната вообще чуть не подавилась.
Котёнка, повторила Вика. Желательно пушистого. Но сойдёт любой. Ладно, не к спеху. Флемм, ты карту посмотрел? Понял, как я хочу пройти к Адаю?
Целью этого Викиного похода являлось граничившее с Датором Адайское герцогство королевства Фридланд. То самое, где второй год герцогиней была восемнадцатилетняя Жагета, дочь герцога Янинского и плод кровосмесительной связиеё родители были двоюродными братом и сестрой.
Даже на Земле в средневековую эпоху, где священники категорически возражали против браков между близкими родственниками, подобное в среде высшей аристократии случалось. А уж в этом-то мире, где церковь Единого вообще не вмешивалась в вопрос кровосмешения, как и в дела политики, подобные семейные узы возникали очень часто. С соответствующими рисками при деторождениях.
Несчастная Жагета родилась кривобокой и с наполовину парализованным лицом. Собственно, это уродство молодой владетельницы и легло в основу плана попаданки расширить влияние Ордена за пределы Датора и устроить одно из значимых комтурств практически в самом центре Алернии.
Да, я понял уже, кивнул Флемм. Мы и в самом деле так срежем путь и заодно обойдём места боевых стычек герцогских отрядов. Только тропы в обход тракта несут не меньше опасности.
Ах, Флемм, нам ли быть в печали по этому поводу? Наоборот, встречи с Насмешником мы сами будем искать. Я пообещала Оникару.
Магистры ещё были не в курсе печальной истории семьи десятника егерей, но сейчас Вика сочла нужным обоих в неё вкратце посвятить.
В этом мире не додумались с детства уродовать людей ради развлечения. В земном средневековье детей специально подолгу держали в маленьких ящиках, чтобы они не вырастали и становились горбатыми, или связывали им ножки в обхват толстых чурбаков, чтобы сделать их кривыми, или разрезали рты до ушей, создавая «смеющихся мальчиков» и «смеющихся девочек».
Но мысли и идеи человеческиеособенно мерзкие, похоже, могли передаваться между мирами и без помощи какой-либо сверхмогущественной Сущности.
Вот и в густых горных лесах границ Датора, Фридланда и Шройтена самому известному и жестокому главарю крупнейшей банды пришла в голову весёлая идея перед убийством своих жертв делать из них «смеющихся» людей, разрезая им рты. Из-за этой весёлой придумки он и получил прозвище Насмешник.
Жестокая истина заключалась в том, что те банды, которые не оставляли живых свидетелей, убивая подряд всех попавших к ним в рукисуществовали и вели свою грабительскую деятельность намного дольше, чем те, кто проявлял хоть какую-то человечность.
Это все понимали хорошо. Поэтому мало кто из разбойников отпускал своих жертв. Но даже в таком отнюдь не гуманном мире различали жестокость по необходимости и изуверство ради удовольствия.
А я заметила, что с Оникаром что-то не так. Эрна глубоко вздохнула. Слишком уж мрачный.
Говорят, что местьплохое дело. Вика закончила завтрак и поднялась из-за стола. Но мне почему-то кажется, что нашему егерю встреча с подонком, жестоко поглумившимся над его женой и детьми, будет во благо. Так. Миока с Клойком вчера под вечер привели из Нола недостающих вьючных лошадок, а заодно подкупили тёплых вещей. И комендант в очередной раз проявил любезность, выделил нам два отличных шатра. Небольшие, правда, но, как говорится, в тесноте, да не в обиде.