У Зигмунда долго не открывали, Гуннар уже почти решил уходить, когда за дверью все же раздались шаги. Седая женщина вопросительно на него посмотрела, поклонилась, приветствуя, но в дом, как должно бы, не позвала. Оставила переминаться на пороге на виду у всей улицы. Гуннар поклонился в ответ.
Примите мои соболезнования. Мы с Зигмундом, пусть Творец примет его душу, сражались вместе. Если нужна какая-то помощь
Ты не одаренный, перебила она.
Значит, остальные у нее уже были. Все втроем?
Нет.
Тогда почему ты жив, а мой сыннет?
Глава 5
Гуннар не отвел взгляд.
Не знаю.
Если эти, с даром, способны спасать кого-то, кроме себя, почему спасенным оказался ты?
Мне правда очень жаль, но его нельзя было
Мне рассказали, снова перебила она.
Интересно, у кого из троих хватило духа рассказать матери, как именно погиб ее сын? Ингрид, наверное. Все-таки она была старше и хладнокровнее остальных. Или очень хорошо умела скрывать настоящие чувства.
Вывы все, стояли и смотрели, как его убивают.
Гуннар покачал головой. Некогда там было стоять и смотреть. Наверное, если бы клинков из небесного железа оказалось больше, смогли бы успеть Нет. Не успели бы. А плетение просто рассыпалось. Отдельные капли получалось жечь невозбранно, но то, что собралось, разрушало плетение не хуже небесного железа. Так сказала Вигдис, и у Гуннара не было причин ей не верить. Только что проку в этом знании женщине, потерявшей единственного сына?
Он поклонилсянизко, до самой земли, безмолвно прося прощения за то, в чем его вины не было вовсе. Развернулся и зашагал прочь, чувствуя спиной неотрывный взгляд.
Очень хотелось напиться, но разве это когда-нибудь могло кого-то вернуть? Гуннар мотнул головой и направился к Руниглядишь, удастся отвлечься неотложными делами.
На стук дверь открыл слуга, с поклоном провел в дом. С лавки у окна, отложив пяльцы, поднялась Сив, женщина Руни. Лет на пять младше Гуннара, а приятеля, значит, на добрые десять. Поклонилась:
Прошу за стол. Руни сейчас выйдет.
Не утруждайтесь, поклонился он в ответ. Я не голоден.
Желудок, словно протестуя, заурчална самом деле Гуннар с утра не ел, а в доме одуряюще пахло пирогами. Девушка улыбнулась:
Позвольте вам не поверить.
Она жестом указала на лавку, пришлось подчиниться. Приятель, появившись из соседней комнаты, кивнул вместо приветствия, сел напротив.
Ешь давай, и не отнекивайся. Отощал, в чем душа держится. Хотя после такого немудрено.
Значит, не почудилось тогда, в самом деле приходил.
Были бы кости, мясо нарастет.
Зато Руни, некогда худой и узколицый, за последние полгода, что они толком не виделись, раздался в поясе, да и в щеках, хотя дородным его и сейчас назвать было трудно. Ничего, на таких пирогах скоро гладким станет.
Гуннар отодвинул тарелку, поняв, что больше в него не влезет ни кусочка, а жаль. Хозяйка сноровисто собрала со стола, вернулась к пяльцам. Сев, помедлила, положив руку на живот и глядя куда-то словно внутрь себя. Надо же Хотя когда он ее в дом взял, года полтора как?
Вот теперь рассказывай, зачем пришел, сказал Руни. И не говори, будто просто мимо проходил или только проведать решил.
Не буду, усмехнулся Гуннар.
Руни глянул в сторону девушки, шевельнул бровью, та послушно снова отложила пяльцы.
Не стоит, Чего ее гонять, в самом деле, пусть себе вышивает. Скрывать мне нечего. Дела не найдется?
Не слишком торопишься? Может, отдохнешь сперва?
Больше недели отдыхал, уже бока болят.
Оно и видно, что отдыхал, фыркнул Руни. Зайди к Эрику. У него дело есть, хотя заработать едва ли удастся.
Гуннар удивился: у Эрика он был не далее как утром, и тот ничего не сказал.
При Вигдис, видимо, не хотел, правильно истолковал его выражение лица Руни.
А она-то тут при чем?
Руни снова посмотрел на Сив, и та молча вышла из комнаты.
Мы подумали, что будет неправильно, если ее вышвырнут из собственного дома, сказал он. Эрик придумал способ добыть деньги, и для этого ему нужен ты. В детали я вдаваться не стал: меньше знаешьменьше можешь разболтать. Да и вообще
Несмотря на то, что от их команды Руни отдалился, на поминки по матери Вигдис он пришел. Но, подойдя высказать соболезнования, услышал в ответ, мол, если бы его подчиненные делали свою работу, соболезновать бы не пришлось. Ни оправдываться, ни спорить он не стал, молча развернулся и покинул дом.
Но обиды обидами, а справедливость справедливостью. Я в деле, продолжал он.
Выкупить с торгов? Она откажется.
Потому что Гуннарединственный среди них, кто сможет владеть этим домом. И значит, Вигдис станет полностью от него зависеть. Захочетоставит, захочетпрогонит. Нет, он никогда бы с ней так не обошелся, даже рассорившись вдрызг и если остальные вдруг не стали бы вмешиваться. Но и знания, что у него будет возможность так поступить, довольно. Сам Гуннар на ее месте тоже не согласился бы.
Не совсем. С торгов мы не выкупим и впятером: кое-кто из совета давно приглядел себе этот особняк. Даже приходил к Вигдис, предлагал освободить дом немедленно, забрав все, что считает нужным. За приличную плату.
Я не знал.
Интересно, чего еще не знает он, но знают остальные? У одаренных свои секреты?
Ты тогда был слишком занят, пытаясь удержаться на этом свете, сказал Руни. Хотя, наверное, и не должен был знать. Вигдис никому не рассказывала, насколько мне известно. Но тот человек пришел ко мне с просьбой посодействовать убедить ее стать посговорчивей.
И?
Обижаешь, фыркнул Руни.
Виноват.
Тот кивнул, дескать, забыли.
Так что торги нам не выиграть. А даже если и выиграем, оформлять собственность придется на тебя на что Вигдис не согласится, и я ее понимаю.
Я тоже.
Поэтому я покопался в церковных книгах. У деда Вигдис по матери был младший брат, который пропал после битвы у Елани
Про ту битву до сих пор песни поют. Чаще такие что, послушав их, самому удавиться хочется. Но
Наследник?
Который сам приехать не может, потому что раны, полученные в той битве, дают о себе знать. Возраст, знаешь ли. Руни ухмыльнулся. Ему сейчас должно быть чуть за шестьдесят.
Для одаренногоне возраст. Для крестьянинаглубокая дряхлость. Остальнымкак повезет. Старые раны и бурная жизнь вполне могут превратить человека в развалину.
Зато он готов вступить в права наследования заочно и, поскольку пользоваться наследством не сможет, сдать дом внаем до конца жизни нанимателя, с единственным условием: тот выплатит всю сумму единовременно.
Занятно. Впрочем, странно было бы всерьез верить, что неглупые люди, способные менять плетение мира по собственной прихоти, не найдут, как обойти запрет владеть и наследовать. Наверняка и другие способы есть, про которые «пустым» знать незачем. Значит, нужны свидетельства троих соседей, заверенные двумя писцами. Еще хорошо, чтобы нашелся кто-то, кто мог бы подтвердить, что битву при Елани тот родич Вигдис пережил, а почему домой не явился да мало ли причин, может, не хотел родне показываться со шрамом на полморды или хромым, после удара по голове и не так переклинивает порой. И желательно свидетельство двух писцов из Белокамня, что все документы оформлены по правилам. Еще представитель
Ты людей нашел?
Да. С менядокументы и свидетели. С васденьги. Если ты в деле.
В деле.
Мало ли что они с Вигдис только что поссорились. Как поссорились, так и помирятся. А если и нетВигдис вместе с остальными его от престола Творца оттащила, так что
Сколько с нас троих?
Руни назвал сумму. Гуннар присвистнул. Потом припомнил, почем в последний раз ушел с торгов выморочный особняк в соседнем кварталеи это после холеры, когда таких домов было немало! Сравнил с тем, что просят сейчас за подложные документы на дом, где жила Вигдис Пожалуй, дело действительно того стоит. Но даже если на троих Гуннар припомнил, сколько его денег лежит на хранении у ювелира. Должно хватить, и немного останется. Пусть. Серебро в могилу не унесешь.
И как вы эти деньги добудете, я не знаю и не желаю знать, добавил Руни. У Эрика была мысль, сходишь, поговоришь.