Затем был эпизод с двумя молодыми халфлингами, которые были найдены в интимной близости под фургоном Норбреда Стерни, и Барундин был вынужден прибегнуть к ведру воды, чтобы разрешить ситуацию, прежде чем некоторые из старших гномов взорвались от возмущения.
Как раз в тот момент, когда он терял волю к жизни, по округе распространилось приглашение, что гостиница «Красный Дракон» готова предоставить бесплатный эль и еду смелым защитникам Мидгуотера. Барундин, хотя и был благодарен за проявленную щедрость, но затем занялся долгим и сложным процессом планирования того, как заманить восемьсот жаждущих гномов в гостиницу размером не больше кузнечного горна, убедившись, что осталось достаточно дварфов, чтобы защитить лагерь от жадного внимания халфлингов.
Когда он наконец смог сам насладиться гостеприимством таверны, поздно ночью, после того как многие другие ушли спать, он был менее чем взволнован, обнаружив, что старый халфлинг, Шейла, полюбила его. Он был уверен, что его ягодицы будут черными и синими от ее игривых, но болезненных знаков привязанности.
Тут с некоторым облегчением освободился столик, стоявший рядом с закутком, и Барундин со вздохом поспешно занял его место. Однако облегчение было недолгим, когда двери открылись и вошел его отец, громко требуя кружку лучшего эля. Барон Вессал, пригнувшись, вошел в низкий дверной проем, за ним следовал его маршал Кульфт.
Троица увидела Барундина и направилась к нему через весь трактир, мужчины согнулись в поясе, чтобы не задеть балки потолка. Барундин с трудом поднялся на ноги, чтобы освободить место для вновь прибывших, Шейла тем временем принесла три пенящихся кружки и с грохотом поставила их на стол. Она протянула руку, чтобы якобы вытереть пролитую кровь, и Барундин попытался втиснуться в кирпичи стены, когда халфлингша прижалась к нему в попытке протиснуться мимо.
Когда она ушла, они устроились поудобнее, и Барундин сумел очистить свой разум и сосредоточиться на своем пиве, блокируя случайные разговоры, которые проходили между остальными. Он смутно услышал, как снова заскрипели ржавые петли дверей, и почувствовал, как рядом с ним напрягся отец.
Клянусь развевающейся бородой Грунгни пробормотал Трондин, и Барундин поднял голову, чтобы посмотреть, что происходит.
Перед дверью стоял торговец, все еще закутанный в свой рваный дорожный плащ, с тяжелым рюкзаком за плечами. Он оглядел постоялый двор на мгновение, пока его взгляд не задержался на Трондине.
Когда он пересек комнату, коробейник вытащил из-за пояса трубку и принялся набивать ее табаком.
К тому времени, как он добрался до их столика, он уже деловито пыхтел трубкой.
Приветствую тебя, король Жуфбара Трондин, коротко поклонился гном.
Это что, ваш друг? сказал Вессал, подозрительно глядя на новоприбывшего.
Вовсе нет, проворчал Тронд. Я думаю, он как раз собирался уходить.
Я остаюсь здесь только благодаря гостеприимству громболги, а не по приглашению короля Жуфбара, ответил торговец, пробираясь на край скамьи и толкая Кульфта в барона.
Король ничего не сказал, и воцарилась тревожная тишина, нарушаемая только потрескиванием огня неподалеку и бормотанием за другими столами.
Значит, завтра ты будешь драться? сказал незнакомец.
Да, ответил Тронд, уставившись в свою кружку с элем.
У вас здесь прекрасный отряд воинов, сказал незнакомец. А ты уверен, что этого будет достаточно?
Я думаю, мы справимся с несколькими орками, сказал Барундин. У нас также есть люди барона. Почему ты спрашиваешь, ты что-то знаешь?
Я много чего знаю, безбородыч, сказал коробейник, прежде чем сделать паузу и выпустить три кольца дыма, которые поплыли вокруг головы Кульфта. Спутник барона громко кашлянул и смахнул их рукой.
Незнакомец посмотрел на Трондина.
Я знаю, что тот, кто тверд, как камень, раскрошится, как камень, сказал торговец, глядя на барона. И тот, кто тверд, как дерево, сломается, как дерево.
Послушай, бродяга, мне совсем не нравится твой тон! ответил Вессал. Он посмотрел на Трондина. Не могли бы вы установить контроль над своими людьми, что распространяют повсюду подобную клевету?
Он не из моих людей, проворчал Тронд.
Что ж, похоже, за один день ничего не изменится, сказал незнакомец, убирая трубку и вставая. Даже такой старый дурак, как я, может сказать, когда ему рады, а когда его мудрость остается без внимания. Но ты вспомнишь об этом в свое время, и тогда ты всё узнаешь.
Они смотрели, как он отвернулся и пошел обратно к двери.
Узнаешь что?! крикнул ему вдогонку Барундин, но незнакомец не ответил и, не оглянувшись, вышел из гостиницы.
Группа охотников-халфлингов вернулась рано утром следующего дня, предупредив, что их предостережения оказались верными: орки стремительно двигались вниз по Аверу, прямо к Мидгуотеру.
Тронд был совершенно спокоен, поскольку именно на это он и рассчитывал. Он вышел из деревни халфлингов, не обращая внимания на бродячих собак, бегущих рядом с ним, и посмотрел на поля к востоку от города, где его армия и люди барона готовились к битве.
Гномы держали самые северные поля, их фланг был защищен стремительными водами реки Авер. Позади армии дварфов, на вершине линии холмов, которые недавно были домом для нескольких семей халфлингов, теперь изгнанных из-за их собственной безопасности и здравомыслия Трондина, стояли четыре пушки, которые были принесены с собой. Паровой локомотив стоял позади них безмолвной тенью, его маленькая пушка еще ни разу не стреляла. Утреннее солнце сияло золотым светом от полированных железных бочек и позолоченных лиц предков, и Трондин на мгновение остановился, чтобы насладиться этим зрелищем.
Его воины рассредоточились по полю в шахматном порядке, группы громовержцев, вооруженных пистолетами, заняли позиции за заборами и изгородями, его вооруженные арбалетами противникина склонах холмов перед пушками. В центре стоял Барундин со штандартом Жуфбара, охраняемый Молотобойцами Царствателохранителями самого Трондина.
В самом конце шеренги стояла толпа халфлингов с луками, охотничьими копьями и прочим оружием. Они прибыли на рассвете, объявив о своем намерении сражаться за себя, и у Трондина не хватило духу отправить их восвояси. Они выглядели такими нетерпеливыми, и у многих из них был опасный блеск в глазах, который заставил короля гномов на мгновение остановиться. Он пришел к выводу, что им гораздо лучше находиться на поле боя, где он может их видеть, чем они будут причинять неприятности где-то еще.
Посоветовавшись с капитаном Кургерейхом, Трондин распорядился, чтобы халфлинги расположились между вооруженным топором Стражем Очага Трондина и телохранителем барона, стараясь держать их как можно дальше от опасности.
На юге расположились копейщики и алебардщики барона, а его рыцари держались в резерве позади них, готовые к контратаке. Основной план состоял в том, чтобы укрываться под канонадой как можно дольше, прежде чем гномы двинутся вперед, чтобы закончить сражение лицом к лицу. Барон должен был позаботиться о том, чтобы ни один быстро движущийся волчий всадник или колесница не обогнули конец линии гномов и не напали на них сзади. Все было просто, и Тронд и Кургерейх согласились, что это к лучшему.
Ожидание продолжалось в течение нескольких часов, вплоть до обеда (в случае халфлинговдо завтрака) и до полудня. Тронд начал опасаться, что орки не доберутся до Мидгуотера в дневное время, но сомнения начали возникать только тогда, когда он заметил облако пыли на горизонте. Вскоре после этого восточный ветер принес зловоние орочьей орды, распространяющееся над армией, заставляя лошадей топать и ржать, а халфлингов задыхаться.
При малейшем намеке на запах орков у гномов возникало странное настроениерасовая память о разрушенных владениях и убитых предках. Они начали скорбную панихиду, которая прокатилась вдоль линии и набрала силу, когда Тронд вышел из рядов своих молотобойцев, чтобы посмотреть на приближающуюся орду. Низкий звук боевых рожков сопровождал мрачный гимн, эхом отдаваясь от холмов, окружавших поле боя.
Люди испуганно ахнули, когда орки появились в поле зрения. Их было гораздо больше, чем кто-либо ожидалнесколько тысяч жестоких зеленокожих дикарей. Орда растянулась от берегов реки на милю, их изодранные знамена и тотемы с черепами подпрыгивали вверх и вниз над зеленой массой, когда они приближались.