Вообще, конечно, службе внутренней безопасности дорогу лучше не переходить. Этоодна из тех организаций, которая имеет полномочия во всех княжествах союза. И служат там часто выходцы из знатных семей. Сам факт вмешательства ГСБ уже говорит о том, что дело серьёзное. Я кажется, перегнул палку, вёл себя слишком нагло, как будто мнеморе по колено, но то скорее от стресса, поскольку за эти дни я был не на шутку вымотан, вот и притупилось чувство опасности. Казалось, могу этих ребят и на хрен запросто послать прямым текстом. Даже страха никакого не осталосьравнодушие полнейшее, словно уже и терять нечего.
К сожалению, поразмыслить над этими вопросами толком не получилось. Вскоре за мной снова явились полицейские и куда-то повели. Только на этот раз не в допросную, а как оказалось, на выход. Дальше ещё лучше: офицер сообщил, что за меня внесли залог и снял с моих запястий наручники и браслет. Я был свободен.
Гадать, что за добродетель вытащил меня, долго не пришлось. Перед КПП ждал большой чёрный седан, шофёр открыл мне дверь. На заднем кресле расположился коренастый господин с закрученными вверх усами.
Здравствуй, Артём! мужчина протянул широкую ладонь и крепко пожал мою руку. Ты меня, кажется, не знаешь. Меня зовут Геннадий Востряков, ябрат покойного Эдуарда Вострякова, царство ему небесное. Решили мы с Николаем, что здесь для тебяне самое подходящее место. Да и адвокат тебе понадобится хороший. В общем, сейчас поедем в усадьбу, поговорим, со своими встретишь, а то мало им одного горя, так ещё и ты за решётку угодил. Ну а дальше решим, как быть.
Глава 5
Мы сидели в просторном кабинете на чёрных диванах, поставленных вокруг журнального столика. Уголок этот был отгорожен деревянной складной ширмой, убранство помещения отдавало стариной. Меня привезли в усадьбу на берегу озераместо, которое являлось практически моим вторым домом. Я жил тут до семи лет, пока не пошёл в школу, а потом иногда приезжал на выходные или каникулы. Вот только в особняке я никогда не был. Родители жили в отдельном здании, предназначенном для слуг, которое располагалось возле парка. А теперь пригласили в господский дом.
Рядом со мной сидел Геннадий Михайлович, а напротивНиколай Востряков, старший сын Эдуарда Михайловича. Внешне Николай походил на брата: ростом они были примерно одинаковы, черты лица тоже схожи. Вот только Николай виски не брил и чёлку не отращивал, а носил короткую стрижку, длинные узкие бакенбарды и эспаньолку, придающую ему весьма респектабельный вид.
Странно, что в следственный изолятор за мной приехали лично брат покойного князя, а не какой-нибудь дружинник. И зачем за меня внесли залог? Зачем я им понадобился? Возможно, дело в моей силе. Если уж ГСБ ей заинтересовалась, то роду, которому служит моя семья, грех не полюбопытствовать. А это значитопять расспросы, и опять придётся говорить, что я ничего не знаю. Наверное, ещё и за инцидент в баре мне устроят головомойку. Но хоть не тюрьма и не полицияи то ладно. Впрочем, Геннадий Михайлович, казалось, был настроен благодушно.
Ну вот, Артём, наконец, ты здесь, сказал он. Полагаю, догадываешься, почему? Нас интересует, что произошло в среду вечером в клубе «Белая ночь». Ты всё-таки сын уважаемого дружинника, и мы должны лично во всём разобраться, прежде чем дело дойдёт до суда. Расскажешь, как всё было?
Я рассказал. И про то, как мне позвонила сестра с мольбой о помощи, и про то, как я проник в клуб через чёрный ход, и про то, как Алексей не пожелал отпускать Иру, а в итоге я набил лицо ему и за компаниюшестерым боярским отпрыскам, вступившимся за Алексея.
Алексей говорит иначе, сообщил Николай, который был настроен не столь дружелюбно, как Геннадий Михайлович. Он утверждает, что Ирина согласилась поехать с ним, а ты вломился в клуб и насильно поволок её домой, сказав, что её, якобы, ждут родители. Он врёт?
Да, ваше сиятельство, произнёс я. Он врёт. Вы Ирину спрашивали? Где она?
Здесь в поместье. Слушай, Артём, тут мы задаём вопросы.
Тогда я ещё раз скажу: Алексей запугал её и повёз в клуб против воли. Неизвестно, чтобы они там с ней сделали, если бы я не вмешался. Не веритеспросите её.
Но если она не хотела, зачем поехала? Он насильно её затащил в машину?
Мне сейчас хотелось сказать: «Ты что, идиот?». Но сдержался. Моё положение и так было шатким.
Вы понимаете, что девушка испугалась? спросил я, пристально глядя Николаю в глаза. Она тайком позвонила мне из клуба и сказала, что её не отпускают.
Ладно, оставим споры, вмешался Геннадий Михайлович. Это сейчас не имеет значения.
На столе лежал портативник. Геннадий Михайлович вызвал голографический экран и включил видео с камеры наблюдения, заснявшей нашу драку.
Ловко ты их, с усмешкой произнёс Геннадий Михайлович. А ведь все эти ребятаэнергетики седьмого, восьмого рангов. Признаться, я не поверил, что это возможно, пока сам не увидел. Когда стало известно о твоей необычайно быстрой регенерации, мы заподозрили, что ты обладаешь большими задатками. Этот драка лишь ещё раз подтвердила это. Твой потенциал велик, его следует развивать.
Он сделал паузу и внимательно посмотрел на меня, как будто ожидая ответной реплики, но я молчал и ждал.
Только вот вопрос: что делать с ребятами, которых ты отмутузил? спросил Геннадий Михайлович. Это дети важных людей, отпрыски боярских и княжеских родов. Этот, он указал на здорового малого в белом костюме, которого я вырубил первым, старший сын боярина Лядова. Это, палец Геннадия Михайловича ткнул в парнишку в полосатой рубахе, внук боярина Кускова, с которым мы сотрудничаем. А эти двоебратья Мясновы. Дед ихглава монетного приказа, там же служит и отец. Выходцы из простонародья в третьем поколении, у которых внезапно открылись энергетические каналы. Им покровительствует сам великий князь. А вот эта рыжая бестия, он указал на девушку, которую я избил последней, княжна Ксения Белозёрскаясредняя дочь Мстислава Григорьевича Белозёрского. Белозёрскиенаши соседи и давние партнёры, они держат нефтегазовую отрасль. Девчонка, кстати, удалая. Двадцать лет и ужешестой ранг, очень способная. Но ты справился даже с нейудивительно. Так вот, Артём, как думаешь, легко ли нам будет уладить проблемы со всеми этими людьми?
Я промолчал. Нелегкои ежу понятно. Но судя по тону, Геннадий на моей стороне. Не слышал я в его голосе угрозы.
Проблему ты создал семье, Артём, Геннадий Михайлович выключил компьютер. Сам ты, понятное дело, это всё не разгребёшь. Придётся роду браться. Белозёрские требуют извинений, а боярские роды подали в суд. И они попытаются выбить для тебя самый большой срок, какой только возможен. Заседание назначено на среду, двадцать шестого мая. Хотели раньше, но я выпросил отсрочку. Судя по видео, ты действовал в рамках самозащиты, так что шансы есть. Но вот на чью сторону встанет судвопрос, если учесть, какие связи у Мясновых.
Не могу знать, ответил я. Подумал, у Востряковых тоже связей полно, так что шансы примерно равны. Хотя, конечно, если на стороне обвинителей великий князь, то скорее всего, мои дела плохи. Вся надежда тогда только на общесоюзный суд.
Ладно, Артём, придумаем что-нибудь. Главное, чтобы в это непростое время держаться вместе. Мы все потеряли близких людей. Ты потерял отца, Николайтоже, ябрата. Но это не повод опускать руки. Тот, кто сделал это, своё ещё получит. Мы позаботимся. Полагаю, ты хочешь этого не меньше нашего.
Да, я бы хотел, чтобы преступники понесли наказание. Вы знаете, кто это сделал?
Пока точно неизвестно, но скоро мы это выясним. Ну так что, ты с нами?
Можно подумать, у меня есть выбор. Отец служил Востряковым, мать служит Востряковым, брат служит. Видимо, и мне на роду написано. Ну хоть не требуют вернуться в армию.
Что от меня требуется? Спросил я.
Сферу твоей ответственности мы обсудим позже. Вначале я должен посмотреть, на что ты способен, потом ещё раз съездим в больницу, возьмём у тебя кровь на анализобычная процедура, ничего особенного.
«Опять», я подавил тяжёлый вздох. Пока в больнице лежал, меня задолбали с анализами. Но сейчас этоне самое ужасное из того, что меня могло ждать.