Ормин осуждающе посмотрел на меня, словно я был в этом виноват.
Дагдана осталась совсем одна. Много лет дух рыцаря витал рядом с ней, наблюдая, как она сходит с ума от тоски и одиночества, как забывает речь. Эти горы превратились и для него, и для нее в горы Безмолвия. Он видел, как она стареет, как теряет разум, но ничего не мог поделать. Рыцарь оказался бессилен, даже когда она бросилась в разорвавшую ее плоть снежную лавину. Ведь в то время он был слишком слаб, еще не стал великим Духом Гор и даже представить не мог, какая могучая сила в нем дремлет. А кровь прекрасной Дагданы, смешавшись со снегом, дала жизнь нам, зенолам. Так гласит легенда.
Знание мира: +1, текущее значение: 46
Да, красивая сказка. Буду надеяться, что она мне рано или поздно пригодится.
Глава 17. Ритуалист
Между тем солнце село за горизонт, сгустились сумерки. В чашах вокруг площади зенолы разожгли костры, наполнив ее новыми цветами и теплом, а я под впечатлением услышанного молча смотрел по сторонам.
Каждый был чемто занят. Сальвана чтото с жаром объясняла отцу, а тот, впившись зубами в кусок жирного мяса на косточке, утвердительно кивал. На снегу за его спиной устроился борлингв явной надежде, что эту самую кость потом бросят ему.
Чуть в стороне несколько мальчишек метали дротики в вылепленную из снега фигуру. При каждом попадании они победно вскрикивали и вскидывали вверх руки. Прилично набравшийся Леха братался с зенольскими воинами и пил с ними на брудершафт. Верлима среди праздновавших я не увидел. Надеюсь, его не надули, и он в эту минуту любуется в кузнице починенной амуницией.
Над площадью стоял гвалт сотен голосов. Как это часто бывает в больших компаниях, охмелевшие зенолы разбились на группки и чтото активно обсуждали.
Похоже, праздник обещает быть долгим. Еще немногои я, наплевав на репутацию, напомню Кархуму про его обязательства. Но делать этого не пришлось. Он сам подошел и, похлопав меня по плечу, произнес:
Пойдем, странник, пора.
Глаза его мрачно блеснули, и я слегка напрягся. Однако, послушно встав, кивком поблагодарил старейшину с дочкой и пошел следом. Я ожидал, что мы направимся к пещере, но шаман уверенно устремился в противоположную сторону. Странно.
Когда площадь осталась позади, я заметил, что несколько крепких зенолов обходят нас справа и слева. Покрутил головой по сторонамони практически окружили меня и шамана, а за моей спиной оказалось еще не меньше двух десятков воинов. В отличие от праздновавших, эти были абсолютно трезвыми. Лица серьезные, сосредоточенные, в рукахщиты и копья. Чтото здесь не так. Меня взяли под стражу? Но зачем?
Слегка замедлив шаг, я искоса посмотрел на шаманаброви сдвинуты, взгляд суровыйвыражение лица не предвещает ничего хорошего. Попытался разгадать его намерения с помощью нового умения, но не преуспел. Видимо, забираться в чужие мысли без доброй воли жертвы на моем уровне рановато.
А если Кархум всетаки понял, что я люмен? Вон как смотрел на мои руки. Уж не вздумалось ли ему оставить меня здесь силой, чтобы иметь неограниченный доступ к крови светлого призывателя? Он сам говорил, что она нужна во многих ритуалах.
Что я могу в такой ситуации? Справиться с двумя десятками воинов вряд ли удастся. Бежать? Длинноногие зенолы моментально нагонят. Даже если нетони, судя по всему, с детства учатся метать дротики и копья. В любом случае, это не вариант, раз у них в заложниках Маруся и Леха с Верлимом.
Почему ты не позвал моих друзей?окликнул я Кархума.
Тот пожал плечами и невозмутимо ответил:
Это не их битва, пусть развлекаются.
И снова мне послышалось в его словах чтото зловещее. Похоже, ребят напоили специально, а опытного Верлима к тому же лишили оружия и брони. Верный Диоген охраняет Марусю, так что и от него помощи ждать не приходится.
Тем временем мы подошли к последним домам; позади них, словно часовые, стояли три Горных Великана, издалека почти не заметные на фоне заснеженных склонов. Так вот куда меня ведут, на растерзание гигантам!
Кархум, однако, спокойно прошагал мимо них, а следом за ним и все остальные. Я шел, сжимая рукоять меча, готовый дать отпор любому противнику.
Но вот деревня осталась позади, а совсем скоро и плато, на котором она располагалась. Начался спуск по довольно крутому склону. Я оглянулся: за нами вниз по горе шли уже не меньше полусотни зенолов.
К тому моменту, как спуск закончился, и мы оказались на дне глубокого оврага, я был готов сразиться со всем миром. Но место, где мы остановились, мало тянуло на яму смертников. Посреди небольшой площадки, очищенной от булыжников, на двух здоровенных, одинаковых по размеру валунах стоял гроб из чистого серебра. На стенках его играл тенями искусный барельеф: страшные лица с выпученными глазами и всклокоченными волосами. Пламя факелов поблескивало на металле, придавая рожам жутковатую мистичность.
В стороне, в тени скалы, я увидел ту самую клеть, что стояла в пещере Кархума. Сверху на прутьях сидел филин, а внутри, как и прежде, находилась Маруся. Шаман подошел к ней, снял замок и распахнул дверцу.
Похоже, приступ миновал, и сейчас девушка сидела в углу, обхватив колени руками.
Диоген, если что, взлетай повыше и лечи,прошептал я филину.
Он скосил на меня удивленные глаза и кивнул. Я помог Марусе подняться, и она прильнула ко мне, тихо всхлипывая.
Ложись,приказал ей Кархум, кивнув на гроб.
Маруся отшатнулась. Я шагнул вперед, заслонив ее собой, и потребовал:
Объясни, что происходит, шаман!
Шаман в удивлении поднял брови.
Разве не ты пожелал изгнать из своей подруги иную сущность? Свет дня миновал, настал час ритуала.
Я в растерянности отступил. Мысль о предательстве зенолов так прочно засела в голове, что такое простое объяснение на ум не приходило. В самом деле, вампир вроде как существо потустороннее, очень может быть, что для его превращения в нормального человека требуется кладбищенский реквизит.
А великаны на краю деревни? Зачем они?
Я же тебе рассказывал,Кархум смотрел на меня с откровенным недоумением.Охраняют племя от снежити,он перевел взгляд на Марусю и нетерпеливо спросил:Так мы будем проводить обряд?
Она беспомощно посмотрела на меня и с содроганием пошла к гробу. Я физически ощущал ее страх, видел, как тряслись ее плечи.
Не сводя с нее глаз, я забрался на здоровенный валун, лежавший у тропы, и теперь смотрел на это действо сверху.
С другой стороны этого жуткого саркофага из небольших камней была выложена лестница. Амазонка поднялась, выдохнула, как перед прыжком в ледяную воду, и залезла внутрь гроба. Ни матраса, ни подушки не предусматривалось, так что ей пришлось улечься прямо на заиндевевшее от мороза дно.
По знаку Кархума воинызенолы затянули то ли молитву, то ли унылую песню на непонятном языке. Сам же он, стоя на месте, начал раскачиваться и водить плечами.
Ритм песни постепенно ускорялся, набирал и набирал темп, пока все зенолы дружно не выдохнули, одновременно ударив копьями о землю:
Хух!
Татуировки на лице Кархума засветились, как в замке Снежного рыцаря. Он закатил глаза, и, вскинув руки, чтото громко выкрикнул. Потом, взбежав по каменной лестнице, наклонился над гробом и осыпал его неведомо откуда взявшимся серебристым порошком. Чтобы ненароком не помешать ритуалу, я отошел за спину шамана и теперь смотрел на подругу через его плечо. Маруся, до того лежавшая без движения, широко распахнула глаза и приподняла голову. Ее лицо исказилось, она стала сучить в воздухе руками, будто пыталась разорвать невидимую жертву. По телу прошли судороги, девушка извивалась на своем серебряном ложе, словно уж, но неведомая сила сдерживала ее.
Кархум ловким движением плеснул несколько капель крови из моего пузырька прямо ей на лицо. Из груди Амазонки вырвался звериный рык, она безвольно уронила голову и замерла на дне гроба.
Опять начался медленный речитатив, сопровождаемый легким завыванием. Я стоял, напряженно наблюдая, и не уставал удивляться, насколько все это выглядело необычно и както не почеловечески, что ли.
Зенолы, притоптывая в такт мелодии, снова запели все быстрее и быстрее, пока не дошли до повторного: