Дальнейшие картины в памяти Романа уже не выглядели столь отчетливоостались только обрывки. Призрак вроде бы дотронулся до его головы, Роман помнил ощущение ожога и яркую вспышку в глазах.
Затем сразу же, без всякого перехода, он вновь очутился в казарме. Было уже утро следующего дня, и горнисты трубили подъем. Именно сегодня ему была предсказана неизбежная гибель. Вспомнив об этом, Роман ощутил внезапный озноб. Затем, внутренне собравшись, натянул сапоги и решил, что, сказавшись больным, он откажется от дежурства, несмотря на все неприятности, которыми ему грозил подобный поступок.
Он совсем уж было собрался отправиться к капитану, когда внезапный удар о грязный горячий пол прервал его воспоминания и перенес в совершенно другую действительность.
Каменное ложе, на котором Роман предавался воспоминаниям, исчезло, свет погас, и он рухнул на пол. В углах камеры почти сразу же послышался подозрительный шорох, напомнивший ему о крысодухах.
Тьма была полная, она казалась особенно плотной после ослепительного света факелов, и сколько Роман ни вглядывался, кроме радужных кругов, плывущих перед глазами в тех местах, где только что горели факелы, он ничего не видел.
Но где-то в центре камеры находился каменный куб, заменявший стол. Возможно, взобравшись на него, он избавится от этой шуршащей напасти, приближавшейся к нему со всех сторон слишком быстро.
Вовремя взобраться на спасительное возвышение Роман так и не успел. Он больно ударился об угол куба, когда другая, гораздо более острая и резкая боль пронзила его лодыжку и заставила одним прыжком очутиться на каменном столе. Почти сразу же после этого вспыхнул свет, и он на мгновение смог рассмотреть своих мучителей, метнувшихся к темным углам камеры. Лишь одна из этих тварей, размером с большую кошку, продолжала висеть на ноге Романа. Ее морда, чем-то напоминавшая увеличенную морду землеройки, заканчивалась присоской, плотно приклеившейся к его лодыжке. Приступ отвращения от вида этой синеватой твари, лишенной шерсти, едва не вывернул Романа наизнанку.
Приподняв ногу, он что было силы ударил присосавшейся к нему тварью об острое ребро куба. Тварь отвалилась и упала на пол, где и лежала теперь, извиваясь в предсмертных судорогах, но боль в ноге после этого усилилась до такой степени, что Роман едва сдерживался от крика.
ГЛАВА 8
Очнувшись после визита в виртуальное пространство Управдома, Танаев прежде всего проверил меч, рукоятку которого по-прежнему крепко сжимала его правая рука, и лишь потом осмотрелся и прислушался. Звуки, долетавшие до него, о непосредственной опасности не свидетельствовали, хотя в них определенно была странная составляющая. Где-то рядом ритмично раздавалось несильное шипение, словно кто-то периодически открывал клапан газового баллона. В геометрически правильной, наполненной раскаленным воздухом пещере коммуникационного туннеля ничего не изменилось, если не считать появления нового персонажа. В первое мгновение, увидев его, Танаев крепче сжал рукоятку меча, приготовившись к отражению атаки, в этом мире любое незнакомое существо представляло собой потенциальную угрозу, но почти сразу же расслабился, обнаружив, что никакая опасность ему не угрожает.
Карикатурно уменьшенная копия одного из домов проклятого города сидела на полу туннеля и терпеливо дожидалась возвращения Танаева в реальный мир. Она именно сидела, забавно поджав маленькие ножки под свое плоское основание. Высота башенки была метра полтора, ее венчала остроконечная крыша, под которой располагались два больших, величиной с блюдце, глаза. Рот заменяла накрепко закрытая дверь, а нос отсутствовал вообще.
Ты кто? растерянно спросил Танаев, отправляя меч в заплечные ножны, чтобы не показать новому персонажу свои опасения.
Япосланец! важно заявила башенка. Пока ты спал, я охранял тебя от скелетов и крысодухов, их здесь много.
Кто же тебя послал? спросил Танаев, приподнимаясь и осматривая пол, усеянный обломками костей и десятками полупрозрачных трупов. Охрана оказалась весьма эффективной. И следовало признать, что он поступил весьма опрометчиво, уйдя в ментал в таком опасном месте, не будь здесь этой башенки, его кости сейчас смешались бы с теми, что усеивали пол туннеля.
Меня послал наш Главный Управдом! Он знал, что ты окажешь ему помощь в важном деле, еще до того, как ты пожаловал в наш мир. Главуправдом может предвидеть будущее. Он решил, что твоя жизнь имеет важное значение для моих сородичей, и отправил меня сюда сразу, едва ты вошел в транс.
Мне он об этом не говорил, пробормотал Танаев.
Выходит, его переговоры заранее были обречены на успех. Знать бы об этом раньше: он бы попробовал выторговать более выгодные для себя условия, но и то, чего он добился, Глеба устраивало.
Так это ты будешь пробивать обещанный мне проход?
Конечно, я! Пусть тебя не смущают мои размерыовеществление каждого килограмма массы требует огромного количества энергии. Но во мне заложены все необходимые для данной операции инструменты.
Несмотря на это сообщение, Танаев разглядывал своего собеседника с некоторым сомнением.
У башенки не было рук, и ему казалось непонятным, как этому существу удалось отбить атаку такого количества здешних тварей, и уж совсем непонятно было, каким образом посланец собирается справиться с преградой, отгородившей от него цитадель Арха.
На первый свой невысказанный вопрос Глеб получил ответ почти сразу. Он не успел полностью прийти в себя и все еще сидел на полу, опершись спиной о стену, когда новая волна атакующих показалась в конце туннеля.
Впереди неслись скелеты, на этот раз их никто не стал обряжать в маскарадные тряпки, и от этого в мрачном сероватом свете горевших вдалеке факелов они выглядели устрашающе. Некоторые из них сжимали в руках какие-то огромные кости, заменявшие им палицы, одного удара такой палицы было бы достаточно, чтобы размозжить даже такой крепкий череп, каковым обладал Танаев.
Не слишком надеясь на помощь своего защитника, Танаев стиснул зубы и, опираясь спиной о стену туннеля, попытался подняться на ногиэто ему удалось лишь наполовину. Тело словно окаменело, никогда раньше он еще не чувствовал себя так плохо после выхода из ментала.
О своей былой боеспособности Глеб мог только мечтать, и окажись он сейчас один перед этой волной атакующих, ему бы несдобровать.
Однако его защитник в этой опасной ситуации в полной мере показал, на что он способен. Он встал на свои короткие и вроде бы не слишком надежные ножки, несколько секунд раскачивался из стороны в сторону, словно пытался установить положение, необходимое для поддержания равновесия. Танаев подумал было, что при первом же ударе палицы любого из мчавшихся на них скелетов посланец Управдома рухнет на пол. Глеб окрестил своего забавного союзника Литлбашем, используя для этого английское слово «литл»«маленький» и половинку русского «башня». Собрав остатки сил, Глеб приготовился к отражению атаки.
С Литлбашем происходили изменения, суть которых до поры до времени оставалась Танаеву непонятной.
Раздался щелчок, и из середины туловища посланца выдвинулся гладкий полуметровый стержень.
«Он что, собирается этой пикой напугать скелетов?»успел подумать Танаев, прежде чем со стержнем произошла неожиданная трансформация. Он разделился на четыре части, словно состоял из долек, подобно апельсину. Эти дольки изогнулись и начали утончаться, превращаясь в плоскости. Вскоре Литлбаш стал напоминать небольшую ветряную мельницу, крылья которой простирались от пола до потолка туннеля.
Когда до нападавших осталось всего несколько метров, крылья башенки начали бешено вращаться и через несколько мгновений разогнались до такой скорости, что совершенно пропали из виду.
Танаев оказался позади этого необычного пропеллера, о существовании которого теперь напоминал только непрерывный гул и тугая струя воздуха, бившая в лицо.
Почти сразу он убедился в высокой эффективности этого оружия. Первый ряд скелетов, попавший под удары невидимых лопастей, мгновенно превратился в крошево.
Очевидно, лопасти состояли из очень прочного материала, поскольку без видимых усилий перемалывали и самих скелетов, и их палицы.