Это пока, улыбнулся жрец. Хворь эта проявляется не сразу. У кого-то из людей она проступает мгновенно, у кого-то через месяц после заражения. Она себя еще покажет, Марсель покровительственно улыбнулся, перебирая пожелтевшие свитки на столе. Этой улыбкой он еще больше разозлил Ринго Дервиша.
Мы не можем столько ждать, прошипел Ринго. Не можем! Надо пробуждать остальных тварей! Они должны штурмовать город! С этой болезнью мы тут прокопаемся до следующего лета! чуть ли не вскричал глава храмовых воинов. О, Сет, дай ему силу терпеть этого идиота! Как он не понимает? Как никто из них не понимает? Дервиш вздохнул глубоко, попытался успокоиться. Как ты не понимаешь, нас же могут легко вычислить! РСР нами уже заинтересовалось! Нам просто повезло. Но Бодлер-Тюрри не идиот. Он скоро все поймет. Тогда придет конец всем нашим планам, Империя Повелителя не возродится! Как ты и твоя жадная богиня этого не можете понять?! РСР в любой момент заинтересуется происходящем тут! подался вперед глава храмовых воинов.
Ты слишком сильно паникуешь, Ринго, покачал головой Марсель. Слишком, он вновь тонко улыбнулся, наблюдая за игрой пылинок в свете настольной лампы.
А у тебя в голове болотная жижа, а не мозги! взревел воин. Ты тут совсем мхом покрылся, и даже не понимаешь, что творится во внешнем мире, какие опасности нас подстерегают! Миранда не пала! Нашествие началось не в срок! Для Бодлер-Тюрри этоуже основание для отправки сюда своего агента! Эпидемия же и карантин послужат ему лишь дополнительным стимулом к действию!
Ты преувеличиваешь его прозорливость, вновь спокойно ответил Марсель.
Я знаю этого человека. Он страшен своим чутьем, признался Ринго. Ты даже не представляешь, как мы все рискуем, затягивая со штурмом Миранды.
От чего же она до сих пор не пребывает в полной изоляции, если мы так рискуем? пошел в атаку Марсель, отбросив какую-то бумагу, от чего пыль со свитков взвилась еще выше со стола.
От того, что твои твари ее до сих пор не взяли! Мои люди делают все возможное, но этого недостаточно!
Твои люди тоже не особенно стараютсякапитан Лавджой еще жив, а новый командир вертолетчиков не погряз в пьянстве и от чего-то не спешит геройствовать. Наоборот, он начал бороться с пьянством, блеснул своей осведомленностью Марсель. Вся благость и спокойствие слетели с его лица.
Лавджоя не смогли убить твои хваленные твари, припечатал Ринго, сжимая кулаки.
Оба мужчины зло уставились друг на друга. Бешенство клокотало в душе одного и поднимало ледяные волны в душе второго. Казалось, еще мгновение и оба бросятся друг на друга, но Ринго взял себя в руки.
Марсель, мы делаем одно дело и хотим одного. Марк недоволен. Поверь мне. Когда он недоволен, он смещает тех, кто вызвал его недовольство. Я не только хочу возвращения Повелителя и хочу возрождения его Империи, но я еще и жить хочу. Ты же помнишь участь Корела?
Да, мы делаем одно дело, согласился жрец, постепенно успокаиваясь. Я постараюсь перенаправить Силу на пробуждение детей моей Госпожи. И постараюсь еще что-нибудь найти в нашей библиотеке, что сможет нам помочь.
Хорошо, согласился Ринго Дервиш. Он резко развернулся и вышел из пыльного помещения, пропитавшегося запахом старой бумаги, кожи, болотной тины и забвения.
2
В один из выходных дней, Рик, Стюарт и Анна были приглашены господином и госпожой Лаввальер на небольшой семейный обед, по случаю приезда средней дочери почтенных хозяев дома. Летти с супругом вернулись в родной город из долгого свадебного путешествия.
Будучи традиционной многодетной розмийской семьей, у Лаввальеров имелось три дочери и пять сыновейгордость родителей, продолжавших семейный бизнес или же ставших довольно успешными адвокатами. Лаввальеры вообще были уважаемым семейством, где чтили традиции и задумывались о будущем семьи, блюдя ее интересы.
В просторной гостиной дома на Тенистой улице[1] расположилось все семейство Лаввальер с дорогими гостями. Высокие окна от пола до потолка были распахнуты настежь, пропуская в комнату ароматы летнего сада. Гостиная была оформлена в белых и льдисто-розовых тонах, напоминая своими красками освещенные на закате ледники Великих Гор, картины которых были развешаны на стенах комнаты. Большие букеты розовых и белых лилий стояли в хрустальных вазах, а множество хрустальных и стеклянных безделушек на камине, столиках и полках казались вырезанными изо льда. Даже наборный паркет на полу был очень светлым, почти белым.
Рику всегда становилось прохладно в этой льдистой гостиной. Он любил теплые тона или сочную зелень, а здесь он чувствовал себя словно бы в леднике!
Служанка-рабыня в бледно-розовом платье и белоснежном переднике подала легкие закуски к алкогольным напиткам, которые смаковали расслабленные после великолепного обеда гости. Лакей в черной с золотом ливрее, так же раб, замер в углу гостиной, готовый в любой момент подлить господам напитки. Речь женщин тихо журчала: легкий смех был приятен; время от времени заговаривал кто-то из мужчин, вызывая новую ленивую волну смеха; иногда тихо звякали бокалы, поставленные на один из стеклянных столиков.
Рик расслабился, и пришел к выводу, что все же, Конни ему приятна и симпатична, и такая атмосфера тоже нравится. Он ненадолго мог расслабиться и ни о чем не думать. Девушка казалась довольно милой, и вполне справлялась с ролью украшения гостиной. Очень привлекательного и даже желанного украшения. Хоть и вырезанного из цельного куска льда или хрусталя.
Пожалуй, можно было начать и ухаживать за Констанцией, чтобы впоследствии сделать предложение. От женитьбы ему уже некуда бежать, не Конни так кто-нибудь еще. Рик решил пригласить девушку в ресторан или в театр. Отступать от классического сценария ухаживаний у полковника не было никакого желания, итак понятно, что их брак состоится к вящему удовольствию семейства Лаввальер.
В Розми ухаживания были прописаны чуть ли не от и до, как и все положенные по этикету прогулки, подарки, знаки внимания и т. д. Конечно, допускались творческие отступления, но этапы ухаживания оставались неизменными, и первое приглашение должно было последовать или в ресторан, или в театр, или на прогулку на лошадях. Непременно в сопровождении дуэньи, которой надлежало вынести суждение, сможет ли молодой человек и далее приглашать девушку куда-нибудь, уже без сопровождения, если это все те же рестораны, театры, конные прогулки и не позже времени ужина. Или же молодому человеку намекали, что его знаки внимания приниматься не будут, пусть поищет счастья где-нибудь еще.
Средняя сестра Конни, Летиция, в очередной раз довольно засмеялась. Еще бы, ведь она отхватила чуть ли не самого завидного жениха во Фритаунесына владельца крупнейшей в Розми, да и на всей Дидьене, авиакомпании. Она стрельнула глазами на Рика, потом на сестру и осведомилась у матери:
Мама, а ты слышала что-нибудь о Мэри Лауре? Я ее видела последний раз на моей свадьбе, и с тех пор ни слуху, ни духу.
Дорогая, я тоже о ней ничего не слышала, на лицо госпожи Лаввальер набежала легкая тень. Женщина едва заметно поморщилась. Рик понял, что она не хочет говорить о старшей дочери. Это его очень заинтересовало. Он бросил быстрый взгляд на Анну, сидящую между ним и Стюартом на большом льдисто-белом диване.
Старшая сестра Конни и Леттиученый, она историк и много времени проводит в разъездах. Она работает в Королевском Университете во Фритауне на историческом факультете, специализируется на истории Розми, пояснила Анна. Мэри Лаура очень предана своему делу и редко бывает дома.
Ричард, весело подмигнула ему Летиция, Анна как всегда была добра и сгладила углы. Моя старшая сестра значительно старше нас с Конни, ей зимой исполнится сорок, она совершенно помешана на своей истории! Она у нас профессор! Представляете?! Женщинапрофессор! Она вечно где-то пропадает и совершенно несносна! захихикала коварная девчонка.
Летти, глаза Конни недобро сверкнули, полковнику Увинсону вряд ли будет интересна Мэри Лаура, он ее даже не знает.
От чего же? изобразил улыбку Рик. Маленькая семейная тайна? Что же не так с этой старшей сестрой, если о ней ему не полагается знать? Женщина с профессорским званием, преподающая в Королевском Университете, пропадающая в экспедициях и путешествияхдолжно быть, она совершенно неординарная личность!