И чем это можно объяснить? сложил руки на животе лодочкой Винсент.
Совпадение, господин генерал.
Совпадением мы вряд ли сможем объяснить сейчас, покачал головой Бодлер-Тюрри, внеочередное нашествие тварей.
Ученые и жрецы высказали предположение, что виной всему могут быть естественные причины, господин генерал. Такое редко, но случается: тварям становится нечего жрать, или болота пересыхают, или еще что, вот они и прут в поисках прокорма к городам, пожал плечами Михаэль и добавил почти забытое, господин генерал.
Этого тоже мало для определения ситуации как хрень, приподнял брови глава РСР. Даже всего перечисленного мало. Что еще вы не указали в своей цидульке? Это не доклад, а записка какая-то. Так что? Винсент испытующе смотрел на подчиненного. Тот склонил голову, потер бритый затылок, покривил губы и, наконец, заговорил:
Так что-то не так, господин генерал. Я это чувствую, но не могу объяснить. В Нерейде. Я, само собой, не общался с военными и был там инкогнито, но последил мальца за командующим их гарнизоном С ним что-то не так. Словно темнотой пахнет В Миранде отчаяние и пьянство, но нет этого запаха ощущения Нет. А от него идет этот запашок, да еще местами по всей Нерейде им пахнет откуда-то.
В кабинете повисла тишина.
Ничего необычного в словах Михаэля не было, он и в самом деле обладал потрясающей интуицией и что-то чувствовал, вот только объяснить не мог. Все в штаб-квартире РСР знали: если Ломбарго сказал, что тут что-то нечисто, надо копать глубже, что-то и вправду можно откопать; если Михаэль сказал, что будет беда, беда обязательно будет. Долгое время парень сам себя боялся, полагал, что сходит с ума, но Бодлер-Тюрри не был бы главой РСР, если бы не обладал известной широтой взглядов и гибким умом. Он понял, что этот парень с внешностью бандита самого низкого пошиба, на самом деле всего на всего может воспринимать и ощущать мир лучше других.
Я понял, спасибо, поблагодарил Винсент парня. Возвращайтесь в Нерейду, капитан Ломбарго. Надо понять, в чем там дело.
Так точно, господин генерал, ухмыльнулся Михаэль. Я могу быть свободен, господин генерал?
Можете, кивнул Винсент. Идите.
Позволите вопрос, господин генерал? улыбнулся агент.
Только один, вздохнул Бодлер-Тюрри.
А каково значение слова «цидулька», господин генерал? самыми невинными глазами воззрился на начальство наглец.
Возьмите словарь, капитан Ломбарго, и прочитайте там толкование данного слова, с совершенно серьезным лицом ответил Винсент.
Простите, господин генерал, но где можно взять словарь?!
В библиотеке, капитан Ломбарго, в библиотеке.
Как жаль! Меня туда уже три года не пускают, после того как я их с публичным домом перепутал, они там рядом как раз находятся
Рядом с какой библиотекой публичный дом находится?! изумился генерал, даже сонливость с него спала.
С центральной библиотекой Джорджии, господин генерал, пожал плечами нахал.
Там модельное агентство!
Вот я и говорю: публичный дом, господин генерал, улыбнулся Михаэль и направился прочь.
Капитан, где ваша форма на сей раз? традиционно осведомился Бодлер-Тюрри.
В шкафу, господин генерал.
И почему же она не на вас?! Вы же получили новый комплект на складе?
Так точно, господин генерал, получил, старательно закивал Михаэль, но в глубине глаз у него уже плясали веселые демонята. Но, видите ли, господин генерал, пока я был в Поясе Желтых Туманов, ее съела моль в шкафу. Разрешите идти, господин генерал?
Идите, отпустил его Винсент.
Когда за Ломбарго захлопнулась дверь, глава РСР устало потер покрасневшие глаза и погрузился в тяжелые раздумья. Очень плохо. Очень. Несмотря на его приказ, ему не сообщили ни о неурочном нашествии, ни о гибели агента в Миранде, ни о гибели летчиков там же. Или это халатное отношение к своим обязанностям, или это осознанное нарушение его приказа. И это генерал Бодлер-Тюрри собирался выяснить лично.
3
Эх, все боги Света и Тьмы тоже! Есть ли в мире хоть кто-то, кто может объяснить женщинам, что не стоит пытаться познакомить своих незамужних подруг с холостыми друзьями своего мужа?! Ну, чтобы впоследствии дружить парами, семьями, так сказать.
Этот вопрос мучил Рика Увинсона уже давно, и с каждой встречей с Анной Грейсстоун он становился все более и более актуальным. Вот и на сей раз Анна под самым благовидным предлогом (посмотреть, как обживается Рик в новом доме, и начал ли он там, в конце концов, ремонт) пришла в гости и притащила двух подруг, одна из которых не была замужем.
Сия особа принадлежала к благотворительному кружку, занимавшемуся вязанием и вышиванием в пользу детских домов, где и познакомилась с Анной, обожавшей всякие благотворительные кружки, и состоявшей чуть ли не в дюжине сих благочестивых обществ. Естественно, очередная подружка Анны имела родословную способную легко поспорить с родословной какого-нибудь золотого призера лошадиных бегов (это про какого-нибудь элитного жеребца). И, естественно, эта милая подружка горела желанием не только стать женой перспективного и уже очень обеспеченного полковника и командира Первого отряда Фритауна, но и стать хозяйкой этого огромного белого дома на богатейшей улице столицы.
Стю, можно я все же пристрелю твою жену? сквозь зубы поинтересовался Рик, наблюдая через приоткрытую дверь за тремя женщинами, расположившимися на веранде.
Нет, я ее все же люблю, отказал в такой маленькой просьбе другу Стюарт. И она мать Киси
Твою дочку я трогать не собираюсь, она хорошая девочка. Что с Анной сделал Фритаун? Пока жили на базах и в Нерейдебыла совершенно нормальной женщиной! А теперь превратилась в мой ночной кошмар! фыркнул Рик.
Она всегда такой была, просто на базах ей развернуться было негде, Стюарт пытался быстро пригладить растрепанные отросшие волосы. Помнишь, она на базах театральные кружки организовывала, а в Нерейде ходила в детский дом волонтером и в больницу? Тогда мы с тобой на это особого внимания не обращали, а сейчас у нее простор для деятельности огромный, вот она и развернулась.
Да я не только об этом, Рик с тоской покосился на Дилси, несущую на серебряном подносе чайник и чашки для прибывших дам. Она раньше не пыталась меня женить! Сейчас же проходу не дает!
Так все ее подружки-приятельницы из Фритауна были. Пока мы по границам шатались, ей особо и не с кем общаться было, все дамыжены солдат и офицеров. Когда мы сюда вернулись, она старые знакомства возобновила и новых приятельниц приобрела. И по меркам нашей старой доброй Розми тебе уже давно пора жениться! Такой жених пропадает, когда столько девиц незамужних кругом вьются! хмыкнул Стю.
Сейчас в нос дам, пообещал Рик.
Ладно, пойдем, хватит тут прятаться, ждут же, Стю кивнул на рассевшихся в плетеных креслах леди. К тому же, если Анна не возьмется за твой дом, так и будешь жить в запущенном лесу. Хоть ремонт начнет тебе делать, да помощников твоему старому садовнику и пару горничных прикупит. Ты же офицер Розми, и ты должен вести соответствующий образ жизни, даже если этого не хочешь, а не изображать из себя детеныша человеческого, воспитанного волками! хмыкнул Стюарт.
Ха-ха, огрызнулся Рик. Я Анне за ее усилия на самом деле безмерно благодарен, но еще не добавлялись бы к ним многочисленные возможные невестыи цены твоей жене не было бы! Приперлись опять, не дали посидеть, поговорить, выпить в конце концов!
Пойдем, дитя человеческое, Стюарт вытолкал друга на веранду, пихнул в сторону очаровательных леди, восседавших за столиком с изящными кружечками чая в руках.
Три молодые элегантные женщины больше напоминали стайку фей: на головах аккуратные широкополые шляпки с цветами и перьями; изящные летние светлые платья, дополненные элегантными бусами и серьгами, не менее элегантные кружевные митенки на ручках, и крошечные туфельки, украшенные бантиками или цветочками в тон и модель шляпкам. Само воплощение феечек и изысканности.
Как известно, Анна Грейсстоун обладала потрясающим вкусом и являлась эталоном изящества и красоты. О том, что в случае необходимости этот эталон совершенно спокойно мог огреть по голове дубиной неприятеля, или застрелись врага из пистолета мужа, не знал никто из высшего общества. Ее подружки были под стать госпоже Грейсстоунэлегантные и красивые, несомненно, обладающие утонченным вкусом, но вряд ли способные взять в руки пистолет. В этом было их главное отличие от прелестной жены Стюарта.