Надо идти. Надо идти.
Наверное, именно так и закаляется воля. Именно в таких условиях человек и взрослеет, и становится тем, кто он есть Талинда знала лишь одноона не должна стать тем слабым звеном, из-за которого их отряд будет подвергаться опасности. Она никогда не будет слабой! Она никогда не сдастся! Никогда!
С ночевкой отряду повезло: они вышли к ручью с крутыми берегами, из которого смогли напиться, промыть раны и сбитые в кровь ноги. Ночевали они под обрывом, в небольшой земляной каверне.
Розмийцы еще день пробирались по лесу, чувствовали спиной преследователей, что вышли на их след А может быть, те просто случайно увидели следы, что оставлял отряд Кто ж его знает? В любом случае в спину розмийцам теперь дышала погоня. Стюарт заметил лишь, что им пока везету преследователей нет с собой собак, иначе их нашли бы куда быстрее.
Иногда розмийцам приходилось подолгу лежать в кустах или в оврагах, пока мимо проходили патрули кершийских пограничников или группы преследователей, то ли ждавших беглецов на довольно большом участке границы, то ли понявших, куда направились розмийцы. В такие минуты Талинде казалось, что ее сердце стучит настолько громко, что враг вот-вот его услышит и тогда им придет конец! Она старалась задерживать дыхание или дышать через раз, а от страха холодный пот катился по ее спине. Она в ужасе сжимала липкой рукой рукоять пистолета и все ждала, и ждала К вечеру девочка устала пуще прежнего. Голод и жажда мучили ее непрерывно, ко всем неприятностям добавились еще какие-то слепни или другие насекомые, что следовали за отрядом по пятам и жалили непрестанно.
К вечеру небольшой измученный отряд вышел на опушку леса. Дальше расстилалась каменистая равнина, посреди которой то тут, то там виднелись выходы гранита или же целые островки, сложенные глыбами камней. Ветер волнами набегал на прошлогоднюю высокую траву, что колыхалась в долине.
Передвигаемся ползком, головы не поднимать, следить буду только я, приказал полковник Увинсон. Не стрелять без моего приказа. Если я сказал «лежать»лежать и не дышать, и не думайте, что вы знаете лучше меня, КАК пересекать открытую местность, это полковник уже обратился к телохранителям Талинды. Я тут несколько раз ходил, я знаю, как они патрулируют, вынет. Сейчас они ждут нас здесь. Они могут устроить секреты, тут могут быть патрули и собаки. Они не уверены, что мы пойдем именно здесь, но я бы устроил теплую встречу на протяжении всей границы, поэтому считаем, что нас ждут и о нас знают.
Так точно, отчеканили телохранители.
Да, кивнула девочка.
Да, кивнул выживший пилот Рика.
Госпожа Талинда, высамое слабое наше звено идете между мной и Стюартом, понятно?
Да.
Боитесь?
Да.
Это хорошо, тогда у вас есть шансы, полковник изобразил улыбку. Будете меня слушатьсявернетесь к деду живой и невредимой, дом уже близко. Не будете слушатьсяумрете и погубите всех нас. Поняли, какая ответственность на вас?
Да.
Осознайте ее. На короле Розми ответственность куда больше, так что вам еще повезло, он похлопал по плечу девочку.
На главнокомандующем армии Розми не меньшая, не осталась в долгу Талинда.
Так я всего лишь командир Первого отряда Фритауна, хмыкнул Рик Увинсон.
А я всего лишь младшая дочь кронпринца Розми, напомнила Талинда Виктория.
4
На одной из окраин Ариэль, в грязноватом баре, куда частенько вызывали полицию и скорую помощь, в этот час царило оживление. Обычные посетители сего заведения пребывали в небывалом возбуждении, от чего толстый бармен в грязной порванной по вороту футболке, был засыпан заказами на пиво, сидр, водку и дешевый виски, который пользовался тут неизменным успехом в дни футбольных матчей и боксерских поединков. Пара толстых официанток неопределенного возраста не успевали разносить заказы по грязным замызганным пластиковым столам. Их постоянно дергали и торопили, что не прибавляло атмосфере бара дружелюбия. Проклятия и ругательства сыпались и от посетителей, и от злого персонала заведения. Одна из официанток уже разбила кружку пива, уронив ее на пол, от чего ее настроение резко ухудшилось. Теперь она зло ставила кружки на столы, пиво разливалось, в воздухе к аромату пота и не слишком часто мытых тел добавлялся запах кислого пива или разлитой водки.
Посетители бара, работяги с близлежащей фабрики и небольшого завода, пребывали в нехорошем возбуждении. Они что-то громко обсуждали, продолжали угрюмо заказывать еще дешевой водки и виски, которые запивали старым пивом, стучали по облезлым столам пудовыми и маленькими кулаками, иногда хватали собеседника за ворот рубахи. Лица их раскраснелись от споров, а кто-то с тревогой потягивал свое пиво в одиночестве, нахмурив кустистые брови.
Все эти люди понимали: начинались тяжелые времена
За одним из маленьких столиков посреди полутемного зала сидели грузчик с завода, где производили известные на всей Дидьене часы, и комплектовщик со склада известной в Ариэль, Оберуне[3] и Буддограде[4] сети продуктовых супермаркетов. Оба мужичины уже разменяли пятый десяток. Их заскорузлые пальцы стискивали ручки пивных кружек, а грубые лица раскраснелись от жаркого спора и царившей в баре духоты. Оба обсуждали заявление пресс-секретаря Его Величества Джонатана II, которое только что транслировалось по телевизору, чей огромный экран располагался за стойкой бара. Именно это заявление, прервавшее футбольный матч, и повергло в шок и ужас многих посетителей бара, заставив их призадуматься о будущем. Не только своем, но и всей страны, что было вовсе не свойственно данной категории граждан.
Вот, Боб, ты подумай, предложил в десятый раз грузчик своему оппоненту, что ж теперь будет дальше-то?!
Да, что будет-то? не понимал комплектовщик, по имени Боб.
Ну, что будет-то? Что будет? Да жесть будет! грузчик Дэн стукнул кружкой с пивом по грязной столешнице. Из пепельницы упало несколько скорлупок от фисташек, поданных с пивом. Вот только что по телеку все программы прервали и сказали, что принц Лоуренс жив! А сколько ему лет-то?
Да кто ж его знает? попытался свести вместе разъезжающиеся глаза Боб.
Да сопляк он еще! За него ж этот будет править как его регент! воскликнул Дэн. А чтоб стать регентом сколько драки будет! И ведь и нас, простой народ, попытаются втянуть! А тогда Тогда кровушка наша польется! Вот попомни мои словапольется!
А мы здесь при чем? удивился Боб. Пусть друг друга режут!
Э, нет! Вот нас и отправят резать друг друга! А у кого людишек больше останется, тот и власть пригребет себе, с этими словами Дэн с глубокомысленным видом отпил из своей кружки.
С чего мы-то за них драться будем-то? Вот ноэлов у нас много, их дело воевать, вот пусть и воюют. Мы ж народ простой, нам все равно. Лишь бы жизнь да выпивка не дорожали, да деньжата вовремя платили. А там пускай хоть порежут друг друга, хоть на кол пересажают!
Дурак ты, Боб, глубокомысленно заявил грузчик.
Сейчас как в лоб заеду, будешь мне тут словами кидаться! зло рявкнул комплектовщик, даже немного протрезвев.
Да погоди ты руками махать, примирительно остановил его Дэн. Вот сам рассуди: все войны кто затевает? Правительства. Ноэлы. А кто кровь всегда проливает? Простой народ. Потому как пожгут твой дом, ты и пойдешь с ними воевать. А пожгут его для того свои, чтоб ты их врагу морду бить пошел. Или чужие пожгут, чтоб наказать своего врага, а ты под раздачу просто попал. Так и проливают кровь простые люди, как мы с тобой.
Пожгутпойду сволочам мстить, согласился Боб, стукнув кружкой по столу. Коли не пожгут, то какой мне резон идти с кем-то воевать? Лишь бы деньги платили, цены не росли бы, а кто правит нами Да какая к Сету разница? Боги на то есть. Вот боги пусть и разбираются, их ли избранник правит, иль нет.
Боги-то разберутся, согласился Дэн. И коли не тот, кто надожрецам нашим шепнут, а те уж нам растолкуют, нам и ноэллам, а те и пойдут с оружием правоту богов поддерживать Да только мы, простой народ, откуда знаем, что боги кому скажут? Может, и не говорили они ничего, а кто-то просто власти захотел и денег?