Я, Эмрис, барон Вавилона, более известный как Стальной Барон, в присутствии представителей многих почетных семей великой империи Рассвета, а также отца невесты, почтенного Графа, заявляю права на обручение с Хеливен, моего сына Эдриана, которые он тотчас отстоит в дуэли чести.
Пот подступил ко лбу, и я нервно сглотнул.
Безусловно, меч в руках я держал с малых лет, тренировался чуть не каждый день вплоть до одиннадцати лет, когда отец впервые взял меня на охоту, дав подстрелить своего первого зайца. После совершеннолетия мы с ним уже сражались с бандитами и дикими варенами. Такими маленькими, сморщенными, сгорбленно стоящими на задних лапах, волколаками.
На протяжении всего юношества, множество раз я бился и соревновался в состязаниях с мастерами Вавилона и лично Стальным Бароном, дававшим «простым смертным» тренировки лишь один раз в месяц. Но все, вообще все мастера поддавались мне, редко, когда я мог по-настоящему победить кого-то из них, всё же они тренировались пол жизни и прошли множество боевых стычек. Но с таким соперником, как этот Черный Рыцарь, даже не знаю, мог посоперничать лишь истинный мастер.
А, к демону, всё дерьмо вон из головы, чем я хуже этих самых «истинных мастеров»?
Мое имя Эдриан, я сын великого Стального Барона, истинный наследник Вавилона, воин, тренирующийся с четырех лет. Моя мать одной левой может поднять огромного медведя, а отцу достаточно плюнуть в солдата, чтобы снести его на метр. Мне нет равных, я воин света, любимец самой природы, истинный, но непризнанный мастер глефы, и я выиграю этого засранца, да, да, ДАААААА!!!
Наконец собравшись, резким движением руки сделал жест в воздухе. Тут же подбежали знакомые лица служанок нашей семьи, быстро и красиво снимая с меня мой праздничный наряд, обнажая тренированные годами мощные мышцы моего закаленного тела.
Подойдя к стенду с оружием, я взял невзрачную на фоне полного арсенала глефу. Заточка и правда практически отсутствовала, но это не помешает мне сломать ему пару костей. Слегка покрутив ее вокруг своей оси, словно грациозный кот, я плавно подошел к черте, внимательно разглядывая своего соперника.
Всё то время, что я подготавливался, черный смотрел за мной, изучая и совсем больше не улыбаясь. Топор против глефы, довольно неоднозначный бой. Всё же он привык к двухстороннему топору, а тот, что был в его руках, обладал лишь одной стороной лезвия. И тут я заметил рану на его ребрах, медленно заплывающую синяком, всё-таки внучок бабы Сири сделал свое дело. Мои шансы выросли на глазах.
Ну что, Темная Смерть, готов встретиться со своим названием лицом к лицу? ухмыляясь, попытался задеть его я.
Только после того, как переломаю все твои детские косточки скалился Темный, Давай, ступай в круг, трусишка. его глаза горели, словно сама тьма поселилась в них.
Я понимал, что как только ступлю за черту, обратного пути не будет, поэтому я, внезапно для окружающих, развернулся и пошел в сторону Графа. Все вокруг открыли рты. Часть остолбенела от происходящего, другая же, решив, что я испугался, начала крыть меня и мою семью ругательствами. На лице отца я видел гнев, настоящий, кошмарный, он был в ярости от того, что я делаю, но молчал. Граф, как и все вокруг, тоже пребывал был в полном шоке, он действительно был растерян. Он надеялся, что сын его старого друга хотя бы проиграет с честью, но не убежит от битвы.
Подойдя к ним почти в плотную, я подмигнул стоящей неподалеку дочке Графа и поиграл мышцами на груди, смущая всех находящихся рядом благородных представительниц прекрасного пола. Затем развернулся в сторону резко переставшего улыбаться черного, который только сейчас понял, что я задумал. Встав в нижнюю стойку, мои руки уже начали крутить пируэты, а через секунду голоса вокруг стихли, мир вокруг меня поглотила тишина, сквозь которую я слышал лишь стук своего сердца и ровное дыхание. Я бежал в сторону круга, будто выпущенный из тяжелой баллисты болт.
Мгновения моего сближения с черным казались вечностью, вот я вижу, как он встает в стойку на центре квадрата, вот он пытается прочитать откуда я ударю крутящимся вокруг меня оружием, а вот я уже бросаю глефу прямо в центр его груди, одновременно делая подкат и хватая отпрыгивающего гвардейца за ногу, роняя его на каменный пол. Теряя из рук свой драгоценный топор, соперник отталкивается от пола руками, ударяя меня захваченной ногой. Но я был к этому готов, я всё продумал пока шел в сторону трона, я был готов.
Парирую локтем удар, уводя его в сторону. Ударяю второй рукой черного в колено, от задевания которого он скривился, когда служанки снимали с него крутую, кстати, броню. Слышу звериный рев, черный перекатывается на метр от меня, и я хватаю заботливо лежащий рядом огрызок меча, оставшийся от второго поединка. Черный уже хромает ко мне, готовясь выбить мое оружие из рук, но я не так прост, как он думает. Я, демон меня побери, сын Стального Барона, я не проиграю, только не сегодня, только не сейчас.
Бью снизу, левой рукой, которую он в сторону сбивает своей, заношу удар чтобы пнуть по его больной ноге. Гесим, почувствовав обман, действует на опережение, ударяя кулаком туда, где должно оказаться мое лицо. Как ему удается передвигаться, прыгая на одной ноге, да еще и так ловко? Он хорош, но недостаточно, я смогу победить его. Он не учел, что огрызок тупого клинка будет острым, или учел?
Читая его удар, будто детский учебник, бью куском оружия в его руку, так глубоко вгрызаясь железом в мясо, что меч протыкает его насквозь и выходит с другой стороны, забрызгивая кровью мое лицо. Не ожидавший такого поворота соперник отступает назад, и выходя из квадрата, падает на руки поймавшим его служанкам.
Он страшно смотрел на меня, будто увидел что-то, что до этого видел только в зеркале.
Мастера и правда мне поддавались?
Да!!! резко завелась толпа, бросая руки вверх.
Вот это я понимаю, зять! уже шел ко мне Граф, взрываясь от эмоций. НАСЛЕДНИК!!!
Он осмотрел меня с ног до головы, отряхнул плечо, и добавилТоржественно объявляю, что я, Граф Строуна, Бринмор, даю свое благословение на свадьбу с моей дочкой Эдриану, законному сыну Барона Вавилона.
Да, дружище, ты воистину сын своего отца и внук своего деда. шепнул мне на ухо Граф, от радости размахивая руками перед толпой. На моей памяти всего несколько людей смогли на дуэли чести проткнуть соперника учебным клинком, но ТАК в поединок еще никто не вступал. Ты случайно не молния!? Бринмор залился раскатистым смехом. Ты же выбил его из круга за несколько секунд, да за такого мужчину и дочь не жалко выдать, и земли в наследство оставить!!! он сгреб меня одной рукой.
Выпьем же за Эдриана, с сего момента, именуемого Кровавым! громко провозгласил мой будущий тесть, поднимая вверх стакан с вином.
Интерлюдия
Утро, мрачная темнота, выгоревшая свеча, одиноко стоящая в старом треснувшем блюдце. Черные шторы, скрывающие солнечный свет. Уже двадцать лет никто не нанимал меня, таково мое наследие. Поднимаясь на кровати с подломившимися ножками, подумал некто. Великий и ужасный ха, тьфу!
Мужчина встал, вдохнув настолько приевшийся запах эвкалипта, что стало сильно подташнивать. Некогда воспроизведенный на заказ аромат детства, или юности, кто ж сейчас упомнит. Убранство старой халупы явно было бы не радо его пробуждению, если бы интерьер вообще мог испытывать эмоции. Впрочем, мужчина и сам давно забыл, какого это, испытывать их.
Зеркало встретило его толстым слоем пыли, который пришлось нервно оттирать, и ходячим трупом в отражении. Черты лица ни капли не изменились, разве что заплыв всевозможными человеческими выделениями за всё это время. Покрытые жиром и пылью светлые волосы слегка блестели в темноте отражаясь от редких лучиков солнца, пробивающихся через закрытые окна.
А, нет, показалось, не блестели.
Блекло-сиреневые зрачки всё также пожирали грузом знаний и мудрости во взгляде. Острые, мужественные скулы, родинка на шее, едва заметная под засохшим потом
Как же мне всё это уже осточертело, подумал пробудившийся.
Великий, и ужасный кхрм. его голос не слушался.
Окаменевшая мышца во рту казалась чужой вроде бы, ее называют языком.
Великий, и ужасный. Мрако АХ! он злился на самого себя и на весь мир, мысленно желая покрыть всё матом, если бы помнил его, конечно, Мракоубийца нового Рассвета. наконец, он смог произнести заветные слова, вновь овладевая собственным языком, но легче от этого не стало. Таково мое имя, мое наследие. даже близко не стало.