***
Телефон в кармане требовательно завибрировал. Я вздрогнул от неожиданноститолько что ведь связи не было! Разблокировав экран, я увидел пропущенный вызов от Алана. Надо же, какие люди! Обрадовавшись, я набрал товарища, но вместо гудков услышал механический голос упрямо твердящий: «абонент в сети не зарегистрирован». Вот же зараза! Константиныч не стал бы звонить просто так, наверняка он хотел скоординировать совместные действия. А что если попробовать альтернативный способ связи? Убрав телефон, я достал из подсумка радиостанцию, включил и переключился на нашу «аварийную» частоту.
Алан, ты в канале, прием? Поинтересовался я, зажав кнопку передачи. Радиостанция ответила далекими неразборчивыми голосами, перебивавшими друг друга. Соседние частоты оказались наглухо забиты интенсивным радиообменом.
Алан, прием! Ты слышишь меня?!
Долгих секунд десять я продолжал слушать многоголосый гвалт, а потом рация вдруг громко щелкнула и ответила голосом товарища:
Диман, Диман! Где ты сейчас?!
Бинго! Если Константиныч смог выйти на связь, значит он где-то неподалеку!
На Тельмана, в районе «Детского мира», быстро ответил я.
Давай ноги в руки и дуй к «Пятерочке»! Она в соседнем доме, щас во двор подъеду!..
Переключившись на бег, я очень скоро пожалел, что забросил попытки привести себя в форму. Нет, лишним весом я не страдал, но долгие годы курения сказались не лучшим образом, и пара минут бега в среднем темпе заставила легкие изрядно напрячься. Окончательно запыхавшись, я свернул в промежуток между стоявшими углом девятиэтажками, пробежал мимо небольшого стихийного рынка и, оказавшись во дворе, невольно замер. На уши давила звенящая тишина, а мозг упрямо отказывался верить, что посреди города с миллионным населением может быть так пусто. Нет ни одного припаркованного автомобиля, не бегают дети, даже вездесущих пенсионерок на лавочках не видно. Двери всех подъездов распахнуты, а доводчики на дверях скручены либо вырваны. Повсюду раскиданы сумки, чемоданы, какие-то тряпки. Видимо во время погрузки на автобусы допускалось брать с собой определенный минимум вещей, и многие не смогли в него уложиться. Мысль о том, что отдельно взятым опустевшим двором дело не ограничилось, нагоняла какую-то совсем мрачную тоску.
Спустя еще минуту во двор влетела служебная черная «Камри» Алана. Резко затормозив возле меня, товарищ распахнул переднюю пассажирскую дверь и крикнул:
Садись, быстро!..
Мог бы и поздороваться, проворчал я, перекидывая свои пожитки на заднее сиденье и усаживаясь в салон.
Может тебе еще пива холодненького? Ехидно поинтересовался Константиныч.
Да иди ты, откуда
Алан молча пошарил под сиденьем, и достал оттуда запотевшую бутылку «Зеленогорского».
Пир во время чумы, ухмыльнувшись сказал он, протягивая мне бутылку. Пей давай, у меня еще много. Нехорошо на тот свети трезвым.
Думаешь все так плохо? Спросил я, откладывая пока бутылку в сторону.
Знаю, Диман, товарищ вздохнул и подкурил сигарету. Я с работы только к тебе в Рощу и смог пробиться. Город колом стоит, автобусы эти везде, гаишниковнемеряно. Вояки вообще на поражение уже хреначат.
Иди ты!.. Не поверил я. Если уж военные начали по гражданским огонь открывать, значит точно дело дрянь.
Дырки в капоте видишь? Чуть без радиатора не оставили, Алан нахмурился и глубоко затянулся. Тут у тебя, на Лазо, мужиков каких-то на «Жигулях» изрешетили в хлам. Они вроде бы как хотели перед автобусами на проспект выскочить
Охренеть я прикрыл глаза и попытался сосредоточиться. Умных мыслей в голове не было, только всякий бред, навеянный соответствующими книжками. Но токнижки. В книжках вообще ядерная война начиналась как положеноракеты долетали за полчаса, а потом начиналось суровое выживание. У меня же были почти сутки, большую часть которых я распивал с Максом коньяк и отсыпался.
Валить надо, Алан, заключил я. Только какпока не знаю. Жахнуть может совсем скоро. Санек вообще еще вчера ночью с Новосиба свалил.
Есть один вариант, конечно, задумчиво протянул Константиныч, теребя бороду. На тачке мы все равно далеко не уедем, а у меня полный багажник продуктов и прочего
Откуда?
Да из «Пятерки», там все равно нет никого.
Мародеришь? Не сдержался я и ухмыльнулся.
Ну точно, отмахнулся Алан. Так вот, тут у тебя на районе есть одно местечко
***
Лодочной станцией это место я бы назвал с натяжкой. Огороженный хиленьким забором из сетки-рабицы кусок берега, утопающий в кустах и горах всевозможного мусора. За забором в хаотичном порядке натыканы самодельные гаражи и навесы с моторными лодками, у нескольких покосившихся деревянных причалов покачиваются сомнительного вида посудины. В детстве добраться сюда было настоящим приключениемлодочная станция находилась в самом низу обрывистого берега на Ульяновском проспекте, и чтобы спуститься к ней нужно было преодолеть крутую, почти отвесную деревянную лестницу. Сейчас от этой лестницы остались только редкие ступеньки и деревянные направляющие, поэтому сам по себе спуск уже тянул на полномасштабное приключение.
Алан постоянно матерился, цепляясь за остатки перил туго забитыми пакетами из супермаркета, я же внимательно смотрел под ноги, чтобы случайно не сорваться и не покатиться кубарем вниз.
А чего мы по берегу внизу не поехали? Тачку пожалел? Тяжело дыша спросил я, когда мы уже почти спустились.
Не, там просто дорогу перекопали, отозвался товарищ. Чтобы молодежь не ездила непотребствами заниматься.
Ты не говорил, что умеешь лодками управлять.
Ну как умею, в детстве дед чего-то показывал осторожней, там доски гнилые!
Перешагнув опасный участок, я наконец ступил на земную твердь и обернулся, чтобы оценить пройденный нами путь. Да уж, хрен бы я сюда поперся при других обстоятельствах! А местные жители ничегокаждый день на шашлыки к водичке ползают.
***
Наглухо закрытые ворота лодочной станции украшал нехилых размеров навесной замок на цепи. В занавешенных окнах сторожки никакого движения не наблюдалось. Хмыкнув, Алан свернул с дороги и жестом пригласил меня следом.
Продравшись через кусты, мы вышли к забору. Куска сетки-рабицы в этом месте не было, вместо него между двух столбов сиротливо болтался кусок рыболовной сети.
Без труда преодолев импровизированное ограждение, мы оказались в лабиринте из ржавых гаражей, деревянных стаек и навесов, заполненных прицепами с самыми разными плавсредствами. Казалось бывыкатывай любой из них, спускай судно на водуи вперед, сваливать! Но Алан уверенно вел меня вглубь лабиринта, руководствуясь одному ему известными ориентирами. Спустя минут десять блужданий по закоулкам рыбацкой «парковки», друг вывел меня к небольшой заводи, на берегу которой стояло нечто, накрытое брезентом.
Во, это Кости Ежа «ласточка», гордо сообщил Алан, и рывком сорвал брезент. Увидев «ласточку», я сильно приуныл. На всякий случай обошел ее по кругу, поцокал языком, и полез в карман за сигаретами. Перед нами, на почерневших от времени досках, стояла древняя моторная лодка «Прогресс-2». Поеденный коррозией, клепанный дюралюминиевый кузов, отсутствие половины лобового стекла и крышки носового отсека для хранения багажа вызывали сильные сомнения в успехе задуманной Аланом операции.
Оно живое? Осторожно поинтересовался я.
Без понятия, ответил Алан. Мне Костян ее лет десять назад показывал, когда мы еще мелкими были. А вспомнил я вообще только сегодня.
Ну давай тогда что-ли на воду ее спускать?
Упершись руками в корму, мы что было сил толкнули лодку. Доски отчаянно затрещали, хрустнули, и «Прогресс» подозрительно легко скатился в воду. Скатилсяи тут же накренился на левый борт. Я подошел к кромке берега и заглянул внутрь: лодка быстро наполнялась водой.
Корыто дырявое! Эмоционально изрек Алан и сплюнул.
Мда проблемка, задумчиво пробормотал я, оценивая масштабы течи. Собственно, все обозримое пространство внутри «моторки» представляло собой одну большую течь: видимо за годы простоя коррозия полностью «съела» тонкое двухмиллиметровое днище.