Нет, цифры не брали с востока. У них там свои цифры.
Как понять "свои"?
Они такие Палочками, галочками, крестиками. Странные, в общем.
Занятно. Выходит, тут системы счисления зародились совсем наоборот, не так, как в моем мире.
На третьем этаже Тора остановилась возле двери с номером девять, и открыла ее.
"Номер для молодоженов" в моем представлении был чем-то воздушным и розовым, с гигантским траходромом в виде сердечка, с блевотно-мягкими перинами и обязательнобалдахином. Чтобы везде были расставлены свечки, и даже в вазочке на столе стояли розовые розы.
Здесь же была обычная двуспальная, добротно сколоченная из красиво блестящих досок, кровать, застеленная чистым свежим белым бельем, круглый столик с двумя невысокими стульями, окно напротив двери и еще одна дверь.
Никакого молодоженства.
Ну, кроме того, что спать нам придется на одной кровати.
Почему ты взяла номер для молодоженов? поинтересовался я, трогая постельное белье.
Такие номера всегда на самом верху, всегда угловые. ответила Тора, берясь за ручку второй двери. К тому же стены, которые касаются других комнат, тут толще и проложены специальным материалом, чтобы заглушить стоны молодоженов.
Короче, звукоизоляция. понял я. Боишься, что нас подслушают?
Не хотелось бы. призналась Тора, скрываясь за второй дверью. В конце концов, мы собираемся искать сопротивление.
Кого искать?
Сопротивление. ответила Тора сквозь плеск воды. Людей, которые недовольны правлением Тойфона и готовы были бы помочь нам.
Я подошел к двери и заглянул в щель, оставленную Торой:
А такие есть?
Моему взгляду открылась небольшая ванная комната, вмещающая в себя деревянный ящик, накрытый деревянной же крышкой на петлях, маленькую металлическую раковину с висящим над нею бачком с гвоздиком по типу садового умывальника и даже что-то вроде душевой кабинытоже деревянной, и с ведром внутри.
Тора весело и радостно умывалась из умывальника.
Конечно! фыркнула она, разбрызгивая вокруг воду. Полным полно!
И как мы будем их искать? уточнил я.
Пока не знаю. Тора пожала плечами и выпрямилась, роняя капли на пол. Завтра разберемся.
В дверь вежливо постучали, Тора посмотрела на меня:
Открой, это ужин принесли.
Ужин оказался выше всяких похвал. Насколько великолепно в лесу готовила Тора, настолько же великолепной на вкус была здешняя еда. Честно говоря, даже думать не хотелось о том, какие шедевры кулинарии способна выдать Тора, если пустить ее на хорошо укомплектованную кухню со шкафом разных специй, с приличным набором инвентаря и со всякими там плитами и духовыми шкафами. Думать не хотелось потому, что очень уж сильно точил меня червячок сомнения, ехидно повторяющий, что ни хрена бы у нее в таких условиях не вышло.
В любом случае, ароматная похлебка, тающее во рту жаркое и хлеб, по мягкости могущий посоперничать с гусиным пухом, исчезли в моем желудке намного раньше, чем того хотелось бы. Даже стало немного грустновроде насытился, а вкусом насладиться так и не успел.
К еде подали три небольших кувшинчика, два холодных, один теплый, и маленькую мисочку с медом. В холодных оказалось натурально пиво, или, вернее, эль, как назвала его Тора, когда понюхала и сморщила носик. В тепломподогретое молоко.
А это зачем?
Традиция. пояснила Тора. В первую брачную ночь молодожены прежде чем лечь в постель должны напоить друг друга теплым молоком, в котором размешан мед. Считается, что это залог будущей крепкой семьи.
Класс. усмехнулся я. Придется вылить, я не пью молоко. Тем более, теплое.
Я пью. пожала плечами Тора. А вот эль можешь забрать себе, его не пью уже я.
Заметано! ответил я, хватая второй кувшинчик.
Заканчивали ужинать мы уже при свечах, что были развешаны по канделябрам на стенах и накрыты интересными стеклянными сферами, работающими как рассеиватели. На улице стремительно стемнело, и я даже не успел заметить, как именно это произошло.
Закончив с ужином и выставив подносики, на которых его принесли, за дверь, мы, по велению Торы, легли спать. Она ничтоже сумняшеся снова скинула с себя всю одежду и юркнула под тонкую простыню, заменяющую здесь одеяло. Я некоторое время думал, в каком виде спать мне, и в итоге снял рубашку и ботинки, оставшись в штанах. Тора лежала лицом к краю и я лег так же, спиной к ней.
Спи. зачем-то сказала она. Завтра будет тоже вовсе не легкий день.
Из-за поисков сопротивления? усмехнулся я. Почему бы мне просто не вытащить доспехи и не начать хватать за грудки каждого встречного, пытаясь вытрясти из него ответ на интересующий меня вопрос?
Долго трясти придется. вздохнула Тора.
Да и подумаешь. я пожал плечами.
Тора долго молчала, а потом наконец снова заговорила:
Каждый раз, когда ты пользуешься доспехами, демон занимает все больше и больше места в твоей душе. И чем дольше ты ими пользуешься, тем глубже он в нее проникает.
Да, это ты говорила.
Чем больше времени, в итоге, ты ими пользуешься, тем скорее он захватит тебя полностью. едва слышно прошептала Тора.
Так, не понял. Ты боишься что меня захватит демон? Или ты боишься, что демон захватит МЕНЯ?
Тора не ответила. Я хмыкнул так, чтобы она точно услышала, и закрыл глаза.
Глава 20
Когда я проснулся, за окном уже вовсю сияло солнце. Сквозь мутное стекло оно едва просачивалось в комнату и потому, даже несмотря на яркое сияние, здесь царило что-то вроде приятного полумрака. Солнечные лучи не резали глаза, не жгли веки, не пекли щеки, да и вообще будто бы не собирались меня будитья просто проснулся сам.
Я выспался.
Впервые за последние несколько лет я чувствовал себя полностью выспавшимся. Там, дома, подобное выпадало Никогда. Даже на выходных, когда не надо ни на учебу, ни на работу, ни на тренировки, ни куда-либо еще, выспаться никогда не удавалось. То церковь в соседнем квартале начнет трезвонить ни свет ни заря, а ты как назло спишь с открытыми окнами. То прямо под окном квартиры второго этажа таджики-гастарбайтеры начнут траву косить в девять утра, и хоть ты их матом обложи, они тебя все равно не поймут, так как по-русски знают два слова и те путают. То всю ночь под окнами сначала орет пьяная компания, а потомпьяная компания и менты, которые их вяжут.
Может показаться, что я утрирую, но нет, это не так. За последние два года я точно не в состоянии вспомнить ни единого дня, когда я проснулся бы от того, что просто больше не хочу спать. Даже в лесу, во время перехода сюда, до города, я постоянно просыпался от чего-тоот шевеления рядом, от трелей птиц или треска ветвей
Зато сейчася выспался.
Я потянулся, открыл глаза и повернул голову налево.
Торы рядом не было.
Была только смятая постель и скомканая простыня, под которой волшебница спала. Одежды тоже не быловидимо, она вскочила ни свет ни заря и
И что? Куда она пошла? Неужели в одиночку решила искать свое сопротивление? Без меня?
Впрочем, с нее станется. Она ловко пробирается среди людей, я ее только тормозил бы. Она знает этот мир, янет, и волей-неволей теми или иными своими действиями мог бы привлечь к нам ненужное внимание. В конце концов, она знает, кого надо искать, а янет.
Честно говоря, я вообще не уверен, нужно ли нам их искать
На круглом столике, на котором мы вчера ужинали, обнаружилась стопка монетокпятнадцать штук. Как раз на прием пищи. Более чем красноречиво, даже записки "Не забудь позавтракать" не требуется, чтобы понять, для чего Тора мне оставила денег.
Дожили. Живу за счет девушки. Хотя, если вдуматься, это же я добыл из останков медведя когти и зубы, за счет которых мы теперь шикуем.
Надо будет обговорить этот вопрос с Торой.
Оставив для себя зарубку в памяти, я зашел в ванную комнату, в которой вчера плескалась Тора, и осмотрел ее внимательнее. Деревянный ящик с крышкой оказался простейшим подобием унитазавроде деревенских сортиров. С виду просто ящик с дыркой посередине, но отсутствие запаха явно выдавало в нем наличие гидрозатвора на манер современных унитазов. А для смыва тут стояло отдельное ведро, наполовину полное воды.