В конце концов, я сумел выбраться на относительно оживлённую улицу. По проезжей части лениво передвигались автомобили: от «ретро-американцев», вроде «Шевроле», «Понтиаков» и «Фордов», до «советской классики»: «Копеек», «Троек» и «Девяток» и вполне себе современных «европейцев». Пешеходы, которых я встречал, тоже отличались друг от друга: тут были и респектабельные господа в строгих костюмах, в которых было наверняка нестерпимо жарко; были и фермеры в драных джинсах и безрукавках на голое тело. Около какой-то мелкой скобяной лавки я встретил всамделишного индейца, стоящего посередине тротуара и исполняющего какой-то странный ритуальный танец. Неподалёку от него на углу стояло двое полицейских и спокойно наблюдали за нелепыми ужимками индейца, в дело не вмешивались, но следили, чтобы тот не совершил ничего противозаконного.
Выйдя на площадь, я первым делом поймал одного мальчишку: явно какого-то местного шалопаяи, насыпав ему в ладоши горсть местных монет, расспросил, где у них бар «Пантерро». И пацан, улыбаясь пожелтевшими зубами, указал мне на бар через дорогу. Выяснилось, что искать это заведение долго не придётся. Небольшое деревянное здание с огромной вывеской «Пантерро» и весьма нелепым изображением этого хищника из семейства кошачьих, замершего в прыжке. Тем не менее, я уверенно направился в бар. Следовало промочить горло, иначе ещё один час на такой жаре меня бы просто убил.
За стаканчиком вина
Войдя в бар, я удивился. В отличие от парижских пабов, в «Пантерро» было относительно спокойно. За столиками, в основном, сидели завсегдатаи пожилого возраста. В дальнем конце, однако, столик был занят тремя мужчинами, с волнением озирающимися по сторонам. В середине бара располагалась стойка, за которой стоял крепкий мужчина атлетического телосложения и с короткой курчавой седой бородой. Думаю, если бы громовержец Зевс решил спуститься с Олимпа на землю и прожил бы в Колумбии пару лет, то он бы выглядел именно так. Именно к нему я и направился.
Ola, незнакомец! вполне приветливо произнёс мужчина, сильно коверкая английскую речь, когда я опустился на один из стульев перед стойкой, Добро пожаловать в мой бар! Меня зовут Эдуалдо, но многие называют меня Эд. Чего изволите?
Добрый день, поприветствовал я бармена на испанском языке, Сегодня жаркий день, так что я был бы не против охладиться.
Ох, ну надо же! Ато думал, что американцы и не знают других языков, кроме своего! перешёл на испанский Эд.
Нет, яне американец! покачал я головой, Я из Франции, простой турист! Учил испанский по ускоренному курсу. Что посоветуете выпить?
Извините, сеньор! Ну, а посоветую вам крепкие напитки. Сразу скажу, лимонад и пиво у меня только местные, и для иностранца они покажутся, хм странными. Может быть, закажете кальвадос? Он, конечно, отличается от французского.
Отлично, налейте порцию! кивнул я.
С вас 10 песо, сеньор!
Так дёшево? удивился я.
Эд усмехнулся:
Я беру количеством, сеньор. Мои завсегдатаи оставляют здесь примерно сотню-другую в день. Вполне возможно, и вы к ним присоединитесь!
С этими словами он налил в стопку терпкого вина и придвинул её мне. Кальвадос в Колумбии вовсе не был кальвадосом в полном понимании этого слова. Однако вино мне понравилось. Пригубив стопку, я заказал ещё две порции.
Значит, турист? улыбнулся Эд, Первый раз в Колумбии?
Да.
У нас почти не бывает туристов. Выпервый за пару месяцев.
Правда? удивился я.
Эд зажмурился, опираясь на стойку:
Да. Господь забыл эту часть мира.
Но мне у вас уже нравится, ответил я, приподнимая стопку с кальвадосом, Ваше здоровье!
Сынок, раздался над моим ухом дребезжащий возглас по-испански, Угости старика, а я тебе добром отплачу!
Стоял передо мной высохший, словно куст солончака в пустыне, старик в старой соломенной шляпе, грязной майке и холщовых штанах. Обуви у него так и вообще не было.
Ладно, старик, сжалился я, Эд, налей и ему за мой счёт!
Смотрите, сеньор, старый Валдез как пиявка: напьётся и не отдерёшь потом! предупредил меня бармен, вытаскивая из-под стойки новый стакан.
Ты, Эдуалдо, не болтай попусту, а наливай! ворчливо осадил бармена старик.
Повернувшись ко мне со стаканом, Валдез поднял руку, исходящую мелкой дрожью так, что кальвадос грозился пролиться на стойку каждую секунду, и спросил:
За что выпьем, сынок?
Мой друг погиб недавно, немного с горечью проговорил я, Его похоронили здесь, в джунглях. Так что пусть ему хорошо лежится!
За твоего друга, сынок!
Валдез хотел чокнуться со мной, явно незнакомый с обычаем не стукаться стаканами, если кого-то поминаешь, так что я отстранил его и опрокинул стопку в себя.
Ну, вздрогнули! расплескав-таки половину кальвадоса, хрипло произнёс Валдез.
Я живо познакомился с этим стариком, распив с ним ещё пару порций. Захмелев, старик сначала справился о своей нелёгкой жизни. Прежде он служил старшиной на одной из военных баз, где потихонечку спивался от однообразия армейской жизни, но потом его погнали в шею, ибо на одном из складов не досчитались пары ящиков с патронами. После этого Валдез устроился на защиту одной из плантаций у местного наркобарона, но старые годы постепенно брали своё, и теперь Валдез перебивался заработками, тут же тратя их в «Пантерро». Дома его ждут его старуха и внук, который уже четвёртые сутки как слёг в постель с лихорадкой. Раньше деньги в семью приносила дочка Валдеза Лола, работая, лёжа на спине под наркокартелем Ортеги, но вот в неё попала шальная пуля, и теперь Валдез со старухой одни воспитывают внука. Насколько я понимал, Валдез не особо в воспитании участвует. Вот, в принципе, и всё, что я понял из его бесконечного потока слов.
Паршивая это страна, сынок! продолжал ныть Валдез, Нигде здесь нельзя быть в безопасности. В джунглях тебя ждут бандиты и наркомафия, в городекошмарит полиция. СлеваГерильяс, справаПарамилитарес
Слушай, Валдез, спрашивал я старика, Ну а куда здесь молодёжи деться? Чем вообще в городе заняться можно?
Ясно делокуда едва ворочая языком, говорил Валдез, Кто к бутылке не прикладывается, тот в джунгли уходит. В охрану картеля Ортеги записываются, кто-то в армию уходит, чтобы с голоду не подохнуть. А так, работы нет, сынок! Строек у нас нет, магазинов и складов мало. Особо ленивые здесь остались и людей на улицах грабят.
Понятно, с досадой произнёс я, Ну, а шпионы с других стран у вас есть?
Не знаю я, гринго! пожал плечами Валдез, Ты плесни мне ещё немного текилы, а я, быть может, и вспомню!
Не знаю, сколько бы ещё мы сидели, но на закате Валдез окончательно потерял человеческий вид. Эд очень подробно объяснил, где живёт старый пьянчуга, и я, хоть и мало был знаком с городом, потащил Валдеза домой. Когда мы вышли из «Пантерро», оранжевый закат застилал улицы Санто-Валверде. Впрочем, мне было не до красивых пейзажей, и дом Валдеза я нашёл достаточно быстро. В дощатую хлипкую дверь я стучал достаточно долго, прежде чем мне открыли. Пожилая женщина с изможденным лицом не ожидала увидеть на пороге помимо Валдеза ещё кого-то:
Что ты там. Ой, сеньор, извините!
Ничего страшного, произнёс я на испанском.
А, вот и моя Корнелита! оживился старый Валдез.
И тут жена старого алкоголика разразилась площадной бранью на языке, которого я не понимал, но, видимо, это было какое-то местное наречие. Ругань продолжалась, по крайней мере, минуты три, после чего женщина, бесконечно извиняясь, пригласила меня в их скромную комнату.
Извините меня, сеньор, говорила она, Я сразу увидела, что выпорядочный человек, не похожий на постоянных собутыльников моего мужа. Вы простите, Валдез, наверное, вам много наплёл?
Ничего страшного, сеньора, заверил её я, Просто он пригласил меня к вам, а мне деваться некуда. У меня украли паспорт и деньги, я обычный турист, и я
Понимаю, сеньор, успокаивающим тоном ответила старуха, Мы приютим вас за то, что вы не бросили Валдеза и привели его домой. Не обессудьте, у нас тут мало места, поэтому я вам постелю на полу!
Благодарю вас, сеньора! кивнул я в знак признательности.