После неудачной попытки высвободить руку Вера отвернулась, насколько смогла, и забормотала:
Ты не о том должен сейчас думать.
Это не причина. Одно другому не мешает.
РусланОна задрожала. Мы не должны. Ты не должен!
Только я не должен? А ты? Чего не должна ты, Вера?
Вера судорожно подыскивала слова.
Да какая разница, что должна я? тараторила она, чуть ли не плача. Судьба человечества сейчас зависит не от меня.
Веравздохнул Руслан так устало, как никогда в своей жизни, и уткнулся лбом в её руку. Я устал от этого человечества. Устал, понимаешь? Сейчас, в эту минуту, мне нет дела ни до кого, кроме тебя. Просто ответь мне. Пожалуйста, Вера, ответь мне! прорычал он сквозь зубы. Если я не нужен тебе как мужчина зачем ты за мной пошла?
Он хорошо почувствовал, как задрожала её рука.
Я простоеле слышно прошептала Вера и не смогла больше ничего сказать. Руслан крепче сжал её ладонь.
Просто что, Вера?
Это жгучее молчание Молчание сегодня, молчание вчера, и до этого, и задолго до И каждый раз словно последнее.
Я хотела помочь поддержать тебя в такой трудный момент, услышал он. Морально поддержать, но не так.
Не так
Оба больно ударились об холодный тупик. Руслан отпустил её руку и встал с колен. Вера обхватила локти и сжалась в характерную ей позу желания исчезнуть.
Я не понимаю тебя, Вера.
Она собралась с духом и повернулась к нему в профиль.
С тобой поступили очень жестоко и несправедливо, и ты остался совсем один. Ну кто бы ещё поддержал тебя, если без денег и титула ты никому не нужен?
Пожалела что ли?
А может и пожалела.
Чертыхнувшись, он заметался по берегу. Это не помогло. В который раз в голове не укладывалось ничего, и это пробуждало в нём старого Волхонского. Он снова оказался взбешён, и чувство это было настолько сильно и так привычно, будто бы он никогда и не зарекался впредь не разжигать его огня.
Бродить в бессмысленных размышлениях больше не было ни сил, ни терпения. Руслан подскочил к Вере, хотел снова взять её руку, но она с проворной ловкостью спрятала её под мантией и опустила глаза.
Где твоя логика, Вера? На что ты рассчитывала, когда потащилась за мной, прекрасно понимая, что вместе мы будем проводить дни и ночи? Вера, тебе сколько лет? Детство давно закончилось, теперь всё по-взрослому! На кой чёрт, скажи мне?! Пожалела? Как грязного щенка под дождём пожалела? Решила морально поддержать? Это ты вот ТАК меня поддерживаешь?!
Вера пристыжено понурила голову, запустив пальцы в волосы, и простонала:
Да как ты не понимаешья хотела помочь тебе! Неужели тебе незнакомо сострадание?
Нет, Вера, незнакомо! И сострадать другим во вред себе я не собираюсь!
Ты не можешь быть таким эгоистом! слёзно закричала Вера. Не можешь! Не имеешь права отнимать у людей последний шанс!
Они эгоисты, и я эгоист! Я не буду!..
Так и будет всегда, пока кто-нибудь не сделает первый шаг!!! Ты же сам знаешь, как давят друг друга люди! Ты пострадал из-за этого, как никто другой, а всё потому что нет в людях справедливости и чести! Нет для них ни любви, ни дружбы. Нет в этих лицемерах ничего святого, и не будет никогда, если ты не положишь всему этому конец!
Какое мне дело до того, как будут жить эти отбросы, если я всё равно этого не увижу?! Если я сдохну со дня на день, а они будут как ни в чём не бывало жить дальше и даже не узнают, что ради них сдох какой-то Волхонский?! Да, Вера, я не герой, и ничуть не жалею, что не оправдал твоих ожиданий!
Но иногда кому-то приходится стать вынужденной жертвой во имя всеобщего блага!
Руслан разинул рот и вскинул руки.
Охрененная поддержка, Вера! с жаром завопил он. Ну просто охрененная! Вот спасибо тебе, мой морально поддерживающий друг! И бросился её обнимать. Спасибо, лучик ты мой света, спасибо тебе за поддержку!
Он не переставал иронизировать и стискивать Веру в грубых объятиях, даже не замечая, что причиняет ей боль.
Только вот знаешь, что? Руслан оттолкнул её и отстранился сам. Твои нелепые рассуждения и «поддержка», да и всё, что вокруг меня всю мою долбаную жизнь происходит, вот здесь уже сидит! До боли схватил себя за кадык. Ты знаешь, каково это, когда тебе приходится отвернуться от всего мира, когда ты начинаешь понимать, что в таком, какой он есть, тебе нет места?! Каково остаться совсем одному, отвергать всех и быть отверженным? Попрощаться навсегда с единственным шансом, с утопией, которая вот-вот начала подавать тебе надежду на то, что она станет реальностью? Это невыносимо, если ты решаешь это добровольно. А если ты вынужден это сделать, от тебя это требуют Одна-единственная жертва во благо тысяч другихерунда! Но вот если этой жертвой вынужден стать ты Как здесь смириться? Как порадоваться за тысячи других, когда ты больше не можешь радоваться?! Когда ты больше не знаешь, что такое счастье, потому что последние, кто мог тебе его принести, требуют от тебя самопожертвования?!
Вера молчала и не поднимала головы.
Познай это!
Руслан рывками распахнул рубашку, снял крест и закинул цепочку на шею обомлевшей Веры.
Познай, Вера! Иди, проваляйся неделю в постели, на волоске от смерти, поиграйся с мёртвыми душами, которые медленно тебя убивают, прими правильное решение и умри во благо всех, кто тебе противен, как и мне! Позаботься о чёртовом человечестве и умри с улыбкой на лице! От всего больного сердца желаю тебе удачи!
С силой постучав её по плечам, он развернулся и кинулся к водоёму.
За спиной послышалось тяжёлое дыхание, обиженный всхлип и удаляющийся бег.
Руслан изрядно промочил лицо, уши, шею и волосы ледяной водой. И первая трезвая мысль былачто он делает?! Почему ему так сорвало крышу, и чем заслужила Вера то отношение, коим он её наградил? Да, её реакция унизила его достоинство, её мнение он упрямо не желал разделять, но зачем нужно было сливать на неё переполненную чашу своего терпения?
А вот всучить ей крест упокоенияочень плохая идея. Она была настолько плохой, что тело охватила паническая дрожь, как бывает в момент смертельной опасности. Кто знает, кто притаился в лесу и так и ждёт момента, когда он потеряет бдительность? Кто бы там ни был, Вера не сможет защитить себя.
Вера!
Руслан резко подскочил с корточек и, едва удержав равновесие, бросился за ней.
Она стояла на тропинке, ведущей к их привалу, и, склонив голову, сжимала обеими руками его пагубный подарок.
Руслан мчался к ней. Оставалось совсем чуть-чуть, не больше двадцати метров. Но потом он почему-то остановился. Просто замер на месте как вкопанный.
Вера не откликнулась. Спрятала под мантией артефакт и пошла к их привалу.
По звонкому щелчку за спиной последовал растянутый, угрожающий голос:
Не подходите к ней, граф.
Знакомые лица. Маркиз де Руссо стоял с правого бока от Руслана. В вытянутой руке снятый с предохранителя пистолет, а чёрное дуло смотрит Волхонскому прямо в лоб. Весь суровый, устрашающий вид демона говорил о том, что шутить никто не собирался.
Слева под прицелом меча беспомощного изгоя держал Мишель.
«Мне очень жаль, но так надо», говорило выражение его лица.
А Веру уже скрыла дремучая чаща.
Ублюдки! вырвался из груди отчаянный крик.
Маркиз остался невозмутим, а Мишель сглотнул ком в горле и крепче сжал рукоять.
Возмущённый и потерянный, Руслан оглядывался с одного предателя на другого, задыхался отчаянием и никак не мог сообразить, что ему делать дальше. Обернулся в сторону скрытого растительностью привала и, к своему ужасу, с замиранием сердца, увидел там какие-то беспорядочные движения.
Пусть стреляет.
Вера!!!
И бросился за ней.
Ни выстрела, ни погони не последовало. Руслан вырвался из терний леса, зажмурился от лучей выскользнувшего из-за туч солнца, открыл глаза и увидел, что окружён.
С десяток вооружённых гвардейцев в чёрных мундирах заточили его в кольцо, направив на него винтовки с длинными штыками. Ещё несколько десятков взяли в отцепление всю прогалину, и множество других рябили между деревьями за её пределами. Широким шагом могучих ног мерил поляну огромный жеребец, на спине которого гордо восседал великий князь Ярослав.