Чёрный силуэт медленно поплыл к дверям, точно душа к свету в конце тоннеля. Хотя, наверное, Руслану просто показалось.
Он чувствовал, как начинает трястись грудная клетка и гудеть в ушах, и не замечал возникший переполох.
Где он?!
Исчез! В воздухе растворился!
Что за?..
Это жрец! Жрец божественных демонов!
Это и был божественный демон!
Не видел, как повыскакивали со своих мест гости, чтобы попытаться найти Ховарда, потайной ход, или тупо потоптаться на месте.
Он был в ловушке. В захлопнутой мышеловке, вокруг которой столпились противно воющие от голода коты. Это было не просто объявлением «охоты на крыс». Это объявление войны, а фронт противника включает в себя всю Александрийскую губернию и весь город Дит, обитель демонов. В графском полку не было никого.
С трудом повернув голову, он увидел, что Гайдаров до сих пор сидит рядом и смотрит на графа не менее озадачено, чем Руслан на него. Нет, всё-таки есть на его стороне один верный друг. Жаль, пользы от него в этой войне не больше, чем от талисмана наудачу.
Вера тоже осталась на месте. Едва заметно нахмурив брови, смотрела куда-то в сторону Руслана и о чём-то думала
Последним, кто остался за столом, помимо нелюдимого старого князябыл, конечно же, де Руссо. Он скучающе осмотрел толпу, восхваляющую божественных демонов, равнодушно взглянул на Руслана, на Василевского старшего и вдруг улыбнулся леденящей, кровожадной улыбкой. Графа вырвало из оцепенения страшное предчувствие.
Старик Василевский был похож на выпавшего из гроба покойника. Морщинистое лицо обтянула едкая сероватая бледность, глаза распахнулись так, будто бы кто-то пытался разодрать ему веки и вывалить из орбит глазные яблоки, чтобы они покатились по полу. Откинутая челюсть дрыгалась вверх-вниз, пока старик пытался ловить ртом ничтожные куски воздуха. Рывками потянулась к груди трясущаяся старческая рука.
Руслан не верил своим глазам, наблюдая то, чего не замечают или не хотят замечать другие. Вконец растерявшийся, он поискал реакцию у Веры, Степана и маркиза. Одна всеми мыслями ушла в себя, не замечая ничего вокруг, другой озадаченно почёсывал бакенбарды, всё ещё думая о заявлении посла. А вот де Руссо с упоением наблюдал за мучениями князя. Держась за сердце и уже не пытаясь глотать воздух, тот начал сгибаться, как стремительно увядающий на морозе цветок.
Наверное, парализованный граф так бы и остался молча смотреть, как старика подкашивает приступ, а потом вместе со всеми пожал бы плечами над бездыханным телом. Если помимо него есть и другие свидетели, позже они скажут: «Ну, никто не обратил внимания, я и решил, что всё нормально». Однако сегодня безразличное общество было разбавлено тем редким видом, что не желает оставаться равнодушным, и оказалась им, конечно же, Вера.
Она бросилась через толпу к почти уже согнувшемуся пополам старику и схватила его за плечи.
Иван Евгеньевич! Сердце? воскликнула она, вскинула голову и прокричала: Князю плохо! Помогите кто-нибудь!
Но перекричать толпу не смогла. Некоторые из тех, кто топтался неподалёку, рефлекторно оглянулись и продолжили дальше охать и ахать величию божественных демонов. Вера в панике осмотрела спины и вцепилась беспомощным взглядом в Руслана.
Он понимал, что должен прийти на помощь, что вся её надежда только на него. Почти уже сделал рывок, чтобы встать, но так и остался сидеть и смотреть в её молящие, перепуганные глаза. А вот Гайдаров, ругнувшись, подорвался с места и с возгласом: «Лекаря! Лекаря срочно зовите!» кинулся к ней, на бегу толкая и хватая людей под руки.
Вопли восторга сменились недоумением и новыми ахами, но на том дело и ограничилось. Одни уставились на старика с явным интересом, другие как бараны на новые ворота. Те, кто последнюю минуту стоял к нему спиной, заахали пуще всех, бурно выражая своё изумление, как будто бы оно и в правду было.
Степан облокотил князя на спинку кресла.
Чёрный чёрный призрак! как помешанный, хрипел старик, глядя выпученными глазами туда, где исчез лорд Ховард. Чёрный призрак! Он вернулся! Вернул
И, резко поперхнувшись воздухом, схватился за сердце, спрыгнул с кресла и упал на пол.
Только теперь гости оживились. И выглядело это оживление примерно так:
Наверное, надо что-то сделать?
Позовите слуг, пусть унесут его отсюда.
Василевский, сделай что-нибудь!
А что я-то?!
А чей отец тут горячку словил?!
Он за сердце хватался, может, капли какие надо?
Ну так накапайте ему чего-нибудь!
Да, я бы себе тоже накапал рюмочку. Отметим знакомство с божеством, господа!
Как потерянный в большом городе ребёнок, Вера стояла на коленях перед бесчувственным телом князя и крутила головой, ища помощи, а получая пожимания плечами, предположения, куда запропастились слугипричём шутливые и далеко не самого пристойного содержанияи даже раздражение.
Степан вместе с ещё одним менее брезгливым мужчиной поднял старика с пола и передал в руки вбежавшим в зал ливрейным лакеям. Приличия ради поддержав отца под локотьчто было совсем ненужными промямлив какие-то распоряжения, Василевский вернулся к столу, за который уже расселись гости, и взял фужер.
Ну, господа и дамы, полуторжественно объявил он, выпьем за главное богатство человеказдоровье! И да сохранят демоны наши сердца, печень и почки.
Гости с удовольствием подхватили тост, и князь, допив бренди, спешно пролепетал:
А теперь, извините, вынужден ненадолго вас покинуть.
И вышел из зала вслед за лакеями. Он мог бы и не извинятьсяникто не обратил на его уход ровно никакого внимания, настолько были заняты выпивкой и закуской. Щербак заняла место во главе стола, взяла на себя инициативу развлекать гостей, и светский вечер был возобновлён новыми увлекательными беседами.
Вера так и стояла у опустевшего кресла, не понимая и не веря в то, что всё это происходит на самом деле. Она отмахнулась от приглашения Гайдарова вернуться за стол, ещё раз осмотрела как ни в чём не бывало веселящихся гостей и вышла из зала. А за ней потянулся де Руссо, и Руслан был готов поклясться, что причиной тому стал брошенный на него взгляд, в котором граф отчётливо распознал вызов на тет-а-тет.
Глава 9 «Сломанные судьбы»
Исцели его! говорила возбуждённым полушёпотом Вера. Только ты и можешь ему помочь.
Сладкая моя, напомни, давно ли я записался в клуб сестёр милосердия? растягивая слова, забрюзжал де Руссо. Не припомню, чтобы я заключал дружеский союз или хотя бы пил брудершафт с этим несчастным. Да и тебе какое до него дело?
В отличие от тех людей, мне есть дело до всех, кто нуждается в помощи!
Вот и зря. Вредные привычки, знаешь ли, со временем погубят, если от них не избавиться.
Равнодушие к чужим бедамвот что погубит весь людской род! злостно процедила Вера.
Слава Свет Несущемутвоё неравнодушие спасло не только моего бойца, но и меня в период дьявольской ломки. Но хорошо ли от этого стало тебе? усмехнулся маркиз и великодушно проговорил: Ладно, вожделенная моя доза, хорошо. Если ты так рвёшься помогать нуждающимся, помоги сначала мне. Тогда я, быть может, исполню твою просьбу. Голос маркиза приобрёл оттенок жадности и возбуждения. Сделай это ещё раз.
Несколько мгновений в коридоре были слышны лишь голоса и смех пьяных гостей из-за дверей зала.
Сделать что? проговорила Вера.
То, что нас так сблизило, ma chèire, интимно прошипел де Руссо. Моли. Умоляй меня сохранить чужую жизнь. Ну давай! Упади на колени и издай этот сладостный стон отчаяния, что разжигает во мне каждую крупицу вечной плоти и возносит к блаженному раю. О-о, как же это заводит меня в тебе! Унижайся, Вера! Унижайся ради тех, кто никогда не оценит по достоинству твою жертву В чём дело? Голос его стал наигранно обиженным. Ради неотёсанного мальчишки ты была готова на всё, а для немощного старика побрезгуешь? А я думал, для вас, мадемуазель, важно помочь каждому нуждающемуся, независимо от его возраста и положения.
Ты ты просто псих! бессильно выдохнула Вера.
Де Руссо удовлетворённо рассмеялся, затем прокашлялся и громко провозгласил: