Среди войска лича так же находились маги, навскидку, не меньше пятидесяти, они раз за разом выпускали черные дымные «Копья праха», обращая в ничто замешкавшихся воинов. Не оставалось даже брони и костей, лишь кучка пепла на выгоревшей земле. Главный монстр не бездействовал, а отрезал небольшие звенья эльфов стеной черного пламени и испепелял. Непонятно было чего он ждет. Исходя из увиденного вначале боя, было ясно, что тот способен на гораздо большее. Все прояснилось чуть позже, когда войска князя продвинулись вперед. За спинами воинов, из тел павших солдат и расчлененных мертвецов повалил черный дым, он обволакивал и изменял мертвую плоть, создавая из неё нечто новое.
Внимание! Костяные гончии! раздался крик Алморэна, предупреждающий всех. Небольшие, не выше добермана, зубастые твари вскакивали на когтистые лапы и выпрыгивали из сгустков черного дыма.
Используйте Свет и Огонь! Не жалейте сил! приказал Накилон. Твари оказались слабыми противниками, но очень быстрыми. А еще их оказалось так много, что на одного бойца княжеской армии приходилось едва ли не две бестии, старающихся впиться в глотку или сбить с ног. Численность врага и так была в три раза выше, а теперь еще и такое подкрепление. Но более опытные маги и воины нивелировали этот пробел, как могли, и разрыв в силах казался минимальным. Однако, все меньше и меньше эльфов оставалось невредимо и способно сражаться дальше. Счет убитых шел на сотни. А каждый погибший эльф, потенциально усиливал армию мертвецов.
Первый переломный момент произошел тогда, когда на смену гончим появились големы, в полтора человеческих роста, гиганты из антрацитово-черного камня были практически неуязвимы, они врывались в ряды эльфов и уничтожали всех вокруг себя. Алморэн сразу же отдал приказ о подкреплении в магический амулет, стало понятно, что дальше будет еще хуже, а их нынешних сил не хватит.
Надо добраться до лича! крикнул другу Накилон. Это единственный шанс на победу!
Слишком опасно, увязнем в бою и уже не сможем выбраться, господин!
Вскоре магический портал снова раскрылся, выпуская наружу новые силы эльфов, еще не менее тысячи солдат и магов поспешили вступить в бой. К тому моменту, как они все вышли, в живых оставалась еда ли сотня от первоначальной тысячи. Бой продолжился, но все новые и новые потери несло эльфийское воинство.
Господин, вы были правы. Прорыв наш единственный шанс. Присылать сюда наши легионы бессмысленно, мы только усилим врага. Нужно прикончить тварь! Ой! Простите, осекся он, вспомнив, что лич некогда был княжичем.
Не извиняйся, Алморэн. Это уже мой сын, а действительно тварь, которую создали из его души и плоти. Прикрой меня, друг.
Построение! Идем клином! Прорываемся к личу! Защищать князя, любой ценой! Впере-е-е-д! скомандовал глава стражи, попутно раздавая указания.
Не менее получаса заняло преодоление ста метров, отделявших Накилона от лича. Выставив магический барьер, он, при поддержке Алморэна и еще пары сильных магов пробивался вперед, встречая все новые и новые силы противника. Они не могли растянуть защиту на всю линию атаки, а потому, заклинания лича находили свои цели, принося очередные жертвы. Иногда, отскочив или срикошетив от магического щита, они поражали воинов поблизости. А каждый погибший вставал в ряды армии мертвецов и старался ударить в спину, что замедляло продвижение в целом и сокращало численность бойцов еще больше. И вот, когда до лича осталось не больше двадцати метров, тот призвал сразу трех костяных драконов.
Разделяемся, уводите их в стороны! приказал Алморэн.
Помимо «Копья Праха», с рук лича регулярно срывались и другие, не менее смертоносные заклинания. «Облако тьмы», превращавшее попавшего в него в мумию и делавшее из него зомби-мертвяка. «Черная молния», как обычная, так и цепная. И если обычная, испепеляла тело, то цепная просто убивала на месте, но сразу нескольких остроухих, прыгая от одного к другому, обращая убитых во все тех же мертвецов. И это не говоря уже о привычном черном пламени и различных вариациях его применения личом. «Дыхание Смерти»представляло собой рой магических паразитов, налетавших на жертву и в мгновение сжирающих плоть, словно кислота. Муки жертв сильнее всего подпитывали лича, давая ему все больше и больше сил.
Накилон и Алморэн продвигались вперед. В чужой крови, в пыли и песке, они из последних сил удерживали щиты, одновременно стараясь атаковать. Все чаще им приходилось отвлекаться на фланги и орудовать не только заклинаниями, но и мечами. Пот градом лился по их лицам, ноги наливались тяжестью, а тело слабостью. Уже все кристаллы накопители, что были взяты с собой, истрачены, почти все защитные амулеты осыпались трухой, израсходовав заряд прочности. Оставался только свой собственный резерв, который так же показывал дно.
Алморэн! Мне нужна твоя помощь, как в начале!
Эльф кивнул и начал вливать магию в каменную плиту, созданную Накилоном, образуя из неё прозрачный щит из жидкого стекла. Внезапно, из-за спины князя и его войска, возникла исполинская каменная рука, она одним движением могла прихлопнуть не меньше пятидесяти воинов Восточного леса. Накилон вовремя заметил её тень и свободной рукой, державшей до этого меч, сотворил такое же плетение в ответ. Меч выпал из рук, а князь, лишь чудом устоял на ногах. От напряжения сил, из его ушей пошла кровь. Но на помощь подоспел тяжело дышащий Алморэн и подставил плечо. От удара двух столкнувшихся заклинаний, полетели и посыпались камни-осколки, один из которых больно ударил по голове князя, содрав кожу и распоров бровь. А другой, чуть крупнее, сломал плечо Алморэну, тем не менее оставив того в сознании. Еще не менее десятка эльфов были заживо погребены под завалами от последствий столкновения. Не отвлекаясь на боль и слабость, Накилон продолжил двигать вперед прозрачную стену. Друзья помогали держаться друг другу на ногах и медленно шли, шаг за шагом, вперед. Лич и с места не сдвинулся, он хотел собственными руками лишить этих надоедливых эльфов жизни. Их разделяло не более полутора метров, когда монстр, выставив руку вперед, преградил путь стене.
Они смотрели друг на друга сквозь вязкое жидкое стекло барьера, не отрывая взгляд, ненавидящий все живое у лича и полный решимости у эльфа. Стена двигалась все медленнее, стекло застывало, вот уже сквозь неё показалась костлявая рука твари, тянущаяся к лицу князя. Но Накилону было плевать, он шел вперед, двигая барьер еще дальше, остановившись лишь в нескольких сантиметрах, когда стена почти затвердела. Обе руки лича застыли вместе с ней, сковав его движения. Магия Света, заключенная в ней, не давала вырваться и разрушить эту преграду, более того, она еще и блокировала вражескую магию. Но в какой-то момент, стекло на самих кистях пошло трещинами и лопнуло, а два когтистых пальца полосонули по лицу Накилона. Пытаясь схватить живую плоть, они оставили глубокие борозды порезов на утонченном, но уставшем лице. Накилон не стал уклоняться и вырываться, он хотел, что бы у него осталась память об этом дне, память о его сыне, пусть даже такая.
Прости, сын, прошептал одними губами князь и вытащил второй клинок.
Лич задергался в попытке освободиться, но у него не получилось. Он взревел, и на этот клич отозвалась вся армия мертвецов. Отложив схватку со своими противниками, каждый мертвец обратил свой взор на князя и стоявшего рядом с ним воина, и на горстку магов поддержки, что сумели прорваться к своим владыкам. Не отвлекаясь более ни на что и ни на кого, они сорвались с места и побежали в их сторону. С новой силой вокруг закипела битва. Все старались убить всех. Эльфы, жертвуя собой, не подпускали никого к князю, гибнув десятками и сотнями, а потом вставая мертвецами, делая только хуже.
Действуй, князь! крикнул Алморэн, как вдруг, его сбили с ног сразу два мертвеца и повалили на землю, пытаясь добраться до шеи. Князь дернулся, видя, как друг пытается выпутаться из передряги.
Я сам! Не отвлекайся! Убей лича! снова раздался его голос из под тел мертвяков.
За секунду, обогнув стену, Накилон оказался за спиной монстра. Взмахнув мечем, он последний раз посмотрел в обезображенное лицо, лишенное век, и губ, что повернулось в его сторону. Он поклялся себе, что обязательно найдет того, кто сотворил это с его сыном, с ним, с его семьей и лесом.