Дальнейший его маршрут сокрыт мраком тайны. Но вот в конце октября 98-го года ракетный крейсер «ал-Бурак» появился у мыса Святой Нос. С его борта поднялся вертолёт, который доставил на старый, заброшенный аэродром три десятка человек. Новоприбывшие тут же развили кипучую деятельность. Они возвели времянки и ангары для строительной техники. Сама техника была доставлена с материка транспортными вертолётами. Взлётно-посадочную полосу восстановили, подравняли, удлинили до километра. Тут же были сооружёны бункер для персонала, склад для оружия и резервуары для топлива.
По окончании подготовительных работ на мыс доставили семь боевых самолётов: шесть «МиГ-25РБ» и один «Су-27». Обслуживающий персонал поглядывает на последнюю из названных машин со смесью страха и благоговения. Она обращает на себя внимание хотя бы уже тем, что её фюзеляж и крылья выкрашены в идеально чёрный цвет.
Глава втораяБогатые тоже плачут
(Санкт-Петербург, октябрь 1998 года)
На встречу поехали втроём: Стриженый, стрелок-водитель Олег и Гера Стаханов, известный в определённых кругах под кличкой Ударник. Можно было взять и побольше народу, но Стриженый не видел в предстоящей встрече никакой опасности, а потому ограничился минимумом.
И в самом деле причин для беспокойства не было: встреча назначена благожелательным тоном, в одном из лучших ресторанов Петербурга и человеком, которого Стриженый хорошо знал и который сам хорошо знал Стриженого. Возможно, возникло некое недоразумение, требующее для своего урегулирования непосредственного участия Павла Стрижельчика. Скорее всего, так оно и есть. Стриженый, конечно, хотел бы знать точно, зачем его вызывает Джафар, но такие вещи не обсуждаются по телефону, а официального курьера лидер крупнейшей азербайджанской группировки не прислал. Да, дело, видно, выеденного яйца не стоит. Иначе без курьера не обошлось бы.
Однако уверенность уверенностью, но свой ТТ Павел всё-таки прихватил, спрятав его в кобуру под левую мышку. К сожалению, пистолет ему не помог.
В шесть часов вечера «джип» Стриженого припарковался на платной автостоянке, расположенной на берегу Невы, в двух шагах от плавучего ресторана «Варяг». Из автомобиля вышли все трое, но, пройдя по трапу в ресторан, они разделились: Стриженый, кивнув метрдотелю, направился прямиком в отдельную кабину, где его ждал Джафар, а Олег и Ударник остались в зале, профессионально «срисовав» телохранителей Джафара и заказав себе по кружечке тёмного пива. Назад, к автомобилю, никто из них не вернулся. Лишь следующим утром на стоянке появится молодой смуглый человек. Посвистывая, он с непринуждённым видом подойдёт к «джипу», достанет из кармана связку ключи, сядет за руль и уведёт автомобиль в неизвестном направлении. В гараже на Парнасе у «джипа» сменят номера и отправят транзитом в Узбекистан.
Но это будет завтра, а сегодня Джафар угощал Стриженого жирным пловом из молодого барашка и вёл светскую беседу. Стриженый изучил в своё время привычки Джафара, а потому не смел торопить его, вежливо отвечая на все вопросы.
Наконец ужин подошёл к концу, Джафар омыл руки в специальной жидкости; официант принёс джезву с кофе. Можно было переходить к делу. Пригубив кофе, Стриженый посмотрел на Джафара. Тот выглядел как обычновысокий, худой, с лицом, прорезанным глубокими морщинами, с глазами задумчивыми и взглядом отстранённым, словно не от мира сего. Но эта отстранённость не могла обмануть Стриженогоего личная разведка собрала на Джафара обширное досье, кое-какую информацию подбросил КураторДжафар был очень опасен, за ним стояли серьёзные люди, и ссориться с ним Стриженый не порекомендовал бы никому. Он сам предпочитал не ссориться.
У меня есть к тебе несколько вопросов, Павел, начал Джафар; по-русски он говорил практически без акцента.
Я готов ответить на любой из них.
Это хорошо, отметил Джафар. Мы друзья, Павел, и между нами не должно быть конфликтов. А если вдруг случается конфликт, мы должны его улаживать.
Я полностью с тобой согласен, Джафар, сказал Стриженый, который Дейла Карнеги читал и старался следовать его советам, особенно при общении с такими опасными людьми, как этот азербайджанец.
Джафар покивал удовлетворённо.
Ты торгуешь военной амуницией? задал он первый за сегодня по-настоящему серьёзный вопрос.
Стриженый почувствовал беспокойство. Он действительно довольно быстро сбыл полученную им натовскую амуницию оптовикам с рынков в Апраксином дворе и Автово, но сделку проводил через третьих лиц и не думал, что его так быстро вычислят. Эх, ну почему этот лейтенант оказался таким несговорчивым? Да и Куратор мог быть пооткровеннее. Стриженому катастрофически не хватало информации о деле с норвежскими транспортами, и он боялся допустить непоправимую ошибку. Он правильно боялся.
Отпираться не имело смысла: Джафар наверняка запасся неопровержимыми доказательствами причастности группировки Стриженого к сделке. Павел выбрал другую тактику.
Амуницией? Стриженый изобразил секундное замешательство. А, ну да Было такое Провернул одно дельце по случаю. Но почему это тебя интересует, Джафар? Если ты решил заняться торговлей военными побрякушками, я с радостью уступлю тебе место на этом рынке. Меня, ты знаешь, подобный товар мало интересует.
Я не услышал ответа на свой вопрос, напомнил Джафар.
Ну, Карнеги, не подведи!
А что ты хочешь услышать? Стриженый напялил на себя маску недалёкого малого.
Не шути со мной, Павел, предупредил Джафар сурово. Ты знаешь, что я хочу услышать.
Стриженый очень убедительно захлопал глазами. Ничего другого ему не оставалось. Эх, лейтенант, подставили вы меня
Да ерундовая сделка-то, Джафар. Наварумизер. Нервотрёпки больше. Пришли какие-то тюки. Я один распорол, глянултам камуфляж и ботинки. Это, говорю, ребята, на Апрашке сбыть можно. Так и порешили.
От кого поступил товар?
Джафар шёл на нарушение неписаных правил. Он не имел права спрашивать о поставщиках Стриженого, однако спросил. Стриженый заёрзал, но спохватился и взял себя в руки.
От дилеров, что на Польшу завязаны, ответил он осторожно.
Ты говоришь правду?
Мамой клянусь. А что случилось-то, Джафар? Если я перебежал кому дорогу, то готов компенсировать.
Компенсировать? Джафар внимательно разглядывал Стриженого.
Да, подтвердил Стриженый. Сколько?
Он даже похлопал себя по карманам, как бы намекая, что уверен: сумма компенсации не так велика, чтобы не обнаружиться в кошельке с наличностью.
Забавно, проговорил Джафар с непонятной интонацией. А что ты скажешь, если узнаешь, что компенсировать придётся кровью?
Стриженый переменился в лице.
Это шутка, Джафар? спросил он, чувствуя приближающуюся панику. Ты шутишь?
Я никогда не шучу с такими вещами, сказал Джафар спокойно.
Стриженый вскочил:
Надеюсь, ты понимаешь, Джафар, что за базар придётся ответить?
Павел по-настоящему запаниковал, а потому прибег к крайнему, но испытанному средству«разводу по понятиям».
Джафара это не остановило.
Вещи, которыми ты торговал, были украдены, пояснил азербайджанец. Затронуты интересы очень хороших людей, моих друзей. Можно сказать, что ты нанёс им смертельное оскорбление. Такое смывается только кровью.
Джафар! закричал Стриженый. Да я-то тут при чём? Мне откуда было знать, что вещи ворованные? Дилеры их привезлис них и спрос.
Тут он вспомнил, что никаких дилеров в реальности не существует, и прикусил язык.
При чём тут ты? Джафар изогнул бровь. Откуда тебе было знать?.. Хорошо, Павел, допустим, ты ничего не знал, и во всём виноваты твои польские дилеры
Именно так, Стриженый истово закивал.
Тогда как ты объяснишь вот это?
Джафар швырнул на стол пачку цветных фотографий. Они разлетелись веером, но Стриженый не стал собирать их. Ему хватило беглого взгляда, чтобы понять: живым его отсюда Джафар не выпустит Или попробует не выпустить.
Одним движением Павел выхватил пистолет и наставил его на Джафара.
Поймал меня? сказал Стриженый, криво усмехаясь.
Джафар сидел неподвижно. Взгляд его оставался отстранённым. Словно и не было пистолета, нацеленного прямо в лицо.