Потом был едва заметный жест, предназначенный для своих людей.
И полилась кровь. Много крови.
У меня было не так уж много опыта таких вот близких контактов. По сути, венерианская операция только, да и то с оговорками. Ещё, конечно, были пришельцыно психологически это всё-таки совсем другое.
А тут люди, с которыми я уже много дней делил помещение с лёгкостью лишали жизней других людей. Массово.
Меня замутило. Сохранить лицо помогло только то, что всё произошло очень быстро.
Кай, видимо, почувствовав моё состояние, едва слышно прошептал на марсианском: «Бесплотный ветер даёт жизнь крови; без духа сознание мертво». Это место из «Книги Ветра и Крови» было мне знакомо, мы как раз начали работу над переводом Ветхих глав. И была в этих словах, видимо, какая-то скрытая энергетика. Мне сразу полегчало.
Я отвернулся от побоища и занялся тем, чем должен заниматься нормальный солдат: выполнением своей боевой задачи.
Учитывая критические незапланированные осложнения, я решил, что будет лучше войти в режим превентивно.
Восприятие резко расширилось. Я чувствовал малейший ветерок, звуки, которые в другом состоянии рисковали быть заглушенными ночными шорохами в лесах и полях и тонким дыханием самого города. По-прежнему мирно спящий, на первый взгляд, город резко изменился, когда мне стали доступны возможности режима. Я видел, как он синхронно начал реагировать. Тут и там просыпались дома. Стягивались пока ещё не видимые силы.
- У нас минуты три, - сказал я громко на русском, - потом будет прямая атака.
- Успеем, - кивнул Макс.
С верхнего этажа послышался визг, но тут же оборвался. Всего через несколько секунд группа захвата была внизу.
Толстяк был без сознания. Его несли четверо. Ребята ходко преодолели последний лестничный пролёт, заваленный трупами (или ещё не совсем трупамия видел, как у кого-то из неудачливых защитников подёргивается окровавленная рука).
«Тяжелые» поддерживали отличную физическую форму. До стены четвёрка добежала в таком режиме, что даже я еле держал нужный темп.
Операция по подъему и спуску прошла идеально, как в учебнике: тело сначала обвязали заранее приготовленными лямками из того же белого материала, как и комбинезоны спецназа, потом закрепили на подъемнике. Наверху пленника встречал один из ребят; его задача былаудержать толстяка до того, как остальные переберутся на внешнюю сторону.
Мой тюрвинг перемещения мы договорились не использовать до последнего критического момента. Было неразумно раскрывать перед противником такие важные возможности, в самом начале противостояния.
Единственный ствол был у Макса. Он не настаивал на его передачеэто была моя инициатива. Раз командир отвечает за всё, он должен обладать всеми доступными боевыми возможностями. Однако при мне был метательный нож. И я почти смирился с его потерей: город стремительно оживал; по едва уловимым знакам и шорохам я достоверно вычислил картину происходящего. Нас брали в кольцо, видимо, рассчитывая в последний момент неожиданным ударом подавить сопротивление.
Но мы оказались слишком быстрыми. Когда первые нападающие метнули копья, мы с Каем уже были на пути к вершине стены.
Несколько копий я отбил рукой в тактической броне: в режиме это было несложно.
А потом между нами и нападающими выросла стена.
Дальше был опасный момент: рывок с пленником через открытое пространство до ближайших зарослей. И тут Макс использовал огнестрел. Для противника это было неожиданностью: потеряв пятерых, защитники города отступили.
Я опасался организованного преследования, но, видимо, мы были достаточно быстры, чтобы оторваться.
8
Толстяка звали Зовущий Ветер. У жителей города, как и у многих земных племён первых цивилизаций, имена ещё не утратили значений и небыли жестко фиксированы на анималистике или флористике, как у жителей древнего Марса.
Он плакал, опустив лицо в ладони. Его обширная спина мерно колыхалась от рыданий. Мы переглядывались с Максом и Каем, но не вмешивались.
Таис рискнула подойти к пленнику. Присела перед ним. И аккуратно погладила по голой спине.
Удивительно, но это помогло: рыдания мало-помалу стали стихать.
Через минуту пленник уже смотрел на нас глазами с покрасневшими от рыданий белками.
- Я не хочу обратно, - его слова прерывались всхлипами, - но и хочу тоже. Вы ведь не понимаете, каково это
- Мы всякое повидали, - дипломатично заметил Кай.
- Пправда?спросил пленник, почему-то с надеждой в голосе.
Я строго посмотрел на напарника; тот виновато опустил глаза.
- Правда, - ответил я, вздохнув.
- Мыслить самомуэто тяжело и больно, - толстяк снова всхлипнул, - но и приятно. Наверно, это самое приятное, что есть на свете.
- Тут я, пожалуй, с тобой соглашусь, - кивнул Макс.
- Как я могу вам доверять, если вы ничего о себе не говорите?Зовущий Ветер сделал вдох и, видимо, окончательно овладел собой; всхлипы прекратились, - мы всё равно до меня доберёмся. Мы сейчас на пике могущества. Нашему поколению очень повезло. Мы далеко продвинулись на пути Познания
«Гриша, скажи, чтобы все остальные вышли, - Гайя неожиданно беззвучно обратилась ко мне; от её голоса отчётливо веяло тревогой, - сейчас, пожалуйста».
Я поднялся с кресла у пульта большой диагностической установки. Пленник был зафиксирован в кресле автодоктора с помощью штатных эластичных ремней.
- Ребят, оставьте нас наедине, - произнёс я, как мне показалось, спокойным голосом. Но, когда Таис посмотрела на меняв её глаза был испуг.
- Что-то случилось?спросил Макс, тоже поднимаясь с места.
- Не знаю пока, - ответил я, - но поторопитесь.
Кай молча подошёл к двери и разблокировал запорный механизм.
Когда медотсек опустел, Гайя продолжала: «В помещении есть значительное количество моего мицелия, - сказала она, - сейчас я отделю его от остальной себя. Эта небольшая часть меня будет полностью изолирована. Я знаю, что у вас есть аварийный протокол, который полностью изолирует отсеки. Активируй его, пожалуйста».
«Что происходит?спросил я мысленно, - если ты помнишь, мы в наших отношениях остановились на модели партнёрства, а не подчинения».
«Я помню, Гриш, - ответила Гайя; от неё всё так же веяло испугом, - меня очень пугает то, что я увидела. Нужны дополнительные исследования. Я не могу рисковать собой целиком, Сфера наглядно продемонстрировала, как это может быть опасно. Поэтому я оставлю запрограммированные клетки. Они изучат этого человека более внимательно и потом, если всё будет в порядке, передадут полученные данные через специальный защитный протокол, который я разработала».
«Это осколки Сферы, да?предположил я, - всё-таки она нас достала?»
«Я была бы рада, окажись оно так, - Гайя изобразила мысленный вздох, - но это бы меня не испугало. Известного врага бояться не следует».
«Ничего не понимаю, - я пожал плечами, - ну ладно. Я-то тебе тут зачем? Мы могли бы его просто изолировать».
«В процессе он будет в сознании. С ним нужно разговаривать. Нужно, чтобы был рядом другой живой человек, заведомо не затронутый этим. Признаю, это рискованно, но я знаю тебя, Гриша, очень хорошо. На молекулярном уровне. Если что-то пойдёт не такскорее всего, мне удастся тебя спасти».
«Это, конечно, успокаивает», - мысленно пробормотал я. Но, повернувшись к дежурному монитору, набрал аварийный красный код и активировал изоляцию медотсека.
Освещение тут же стало приглушённым, желтоватым. Автоматика минимизировала расход энергии.
«Я отключаюсь, Гриш, - сказала Гайя, - ты главное говори. О чём угодно».
- Что происходит?спросил толстяк, тревожно оглядываясь, - вы вы будете меня убивать?
- Нет, - ответил я и постарался изобразить доброжелательную улыбку, - не беспокойся. Ты нужен нам живым, - сказал я, и тут же добавил, безо всякого перехода: - Слушай, а у тебя дети есть?
- Дети?Зовущий Ветер выглядел растерянным, - откуда же я знаю вероятно, да.
- Вероятно?я поднял бровь.
- Ну, да, - толстяк пожал плечами, - я ходил в чанную по призыву. Но насколько удачно прошло зачатие, конечно же, знать не могу.
- Чанную?я поднял вторую бровь.
- Место, где рождаются городские люди, - пояснил Зовущий Ветер, - сейчас мне это кажется странным а когда я был внутристранными казались обычаи внешнего периметра. Крестьян. Они живут семьями. Женщины сами вынашивают детей, совсем как звери. Будто бы у них так и не родился разум