Послушайте, инспектор Вы представляете себе, что такое синхронизированная пара?
В общих чертах, прохладно сказал Кадзи.
А если бы понимали не «в общих», не задавали бы глупых вопросов. Капитан Икаритряпка и не слишком уж умный малый, но в паре с Евой он на своем месте.
Кадзи встал и потушил сигарету об стену.
Все защищают капитана Икари. Я, вообразите, сначала полагал, что на базе выслуживаются перед его отцом. Но, как оказалось, даже в армии женщины любят побыть мамочками.
«Это еще на что он намекает?»возмутилась Акаги. Ноутбук пискнул, привлекая внимание хозяйки к новым данным, и какой-то там инспектор очень быстро скрылся на третий план ее внимания.
Судя по вашей манере общаться, вы хороший специалист, сказал на прощание Кадзи, направляясь к Еве.
«А выдерьмовый человек», подумала Рицко, сличая два фрагмента машинного кода.
Если бы она не была так увлечена, то обратила бы внимание, что инспектор поймал старшего техника и что-то спросил о полетных заданиях. А зайдя спустя пять минут в подсобку, Акаги Рицко увидела бы следующую картину: хмуро улыбаясь, Кадзи изучает клочок бумаги, который до того, видимо, судорожно сжимали в кулаке.
Инспектор улыбается, изучая несколько иероглифов.
* * *
Мисато вышла из офиса командующего с больной головой: огромные полномочия, целый штаб в оперативном распоряжении, куча дел, которые надо уложить в три, от силы четыре часа. Она на бегу диктовала вестовым сообщения, набрасывала в голове схему оперативной эвакуации вспомогательного персонала и отчетливо понимала, что база готовится к разгрому.
Исключая Еву-01, все подразделения выполняли одну из двух функций: драпать, пока есть горючее, или подохнуть, сдерживая внимание врага.
Миямура, в машинах научного отдела должны быть полные баки!
Но, майор Кацура
Молчать. Танки бросайте, в том числе и танки обеспечения.
Третий взвод VTOL сдерживания докладывает о готовности. Заправщики
Отлично. Лишнюю горючку транспортным вертолетам. И дайте мне сюда задницу Варуны! Где он?
Майора Кацураги преследовала мысль, что это все зря. Ей казалось, что если она не найдет минутки, чтобы лично убедиться в боеспособности Синдзи, то можно сразу ждать N^2-удар. Но база уже билась в ритме тревоги и требовала внимания к себе.
«Никаких N^2, ясно тебе? Никаких».
Уговаривая себя, Мисато начертила маршрут своих маневров, проложила курс рядом с госпиталем и шлепнулась на заднее сиденье открытого джипа.
Марш, ты что, Ангела ждешь? наорала майор на водителя.
Из-под колес хлестнула грязь, и в уже рванувшую машину запрыгнул инспектор Кадзи.
Доброе утро, майор.
Кацураги хмыкнула. Ослепительно-синее осеннее небо, яркие и четкие тона, насыщенные краскидаже обреченная база выглядела прорисованной и тонкой, будто только что из-под кисти матерого реалиста. Прохладный ветерок холодил лица солдат, которые набивали вещами тягачи. И уже высокое солнце с теплой лаской смотрело на возню людей. Солнце, в отличие от них, никуда не торопилось.
«Определенно доброе утро», подумала майор, придерживая кепку.
К капитану Икари? осведомился инспектор, перекрикивая рев мотора.
Он наша основная боевая единица, отрезала Мисато.
Я думал, что основная единицаэто Ева.
Раз вы так думаете, инспектор, то садитесь в нее и раздолбайте этого гребаного Ангела, вызверилась Мисато. Водитель невольно покосился на своих пассажиров в зеркальце.
Ясно, сказал инспектор. Ваша главная проблемаэто кадры.
Джип скрежетнул тормозами, и майор выпрыгнула поверх борта ко входу в госпиталь.
Не вижу проблемы, инспектор.
А я вижу, сказал Кадзи и поднес к ее лицу измятую бумажку.
Мисато-сан смотрела на свои же кандзи и думала о том, какой же все-таки кривой у нее почерк, какая она дура и какой идиот этот капитан Икари Синдзи.
Что скажете, майор?
На Кацураги и Кадзи наорали: они разговаривали у дверей, и врачи как раз выкатывали тяжелораненого. Медикам было все равно, кто там стоит и загораживает проход и почему у этих двоих такие напряженные лица.
Ничего не скажу, тяжелым тоном сообщила Кацураги. До военно-полевого суда.
Его не будет.
Кадзи спрятал листок за отворот френча и принялся застегивать плащ. За его спиной ругались санитары, из грузовика прямо в грязь выкинули чей-то чемодан. Раненого с трудом удалось разместить.
Видите ли, майор. Мне очень нужен человек вашего ранга и положения
Кацураги невольно повертела головой: вокруг гремит хаос эвакуации, бездонное небо словно пытается оторваться и улететь от земли, от солнца в глазах золотые мушки, а сотрудник специальной инспекции
«Это самая, мать твою, дебильная вербовка, какую я только видела».
Видите ли, инспектор начала Кацураги, косо глядя на возмущающегося главврача. Оказывается, это его шмотки улетели в грязь. Ишимура-сан сейчас может докричаться до расстрела, если его не линчуют свои же медики. У нас тут эвакуация и, вполне возможно, бой. Предупреждаю прямо: если вы не драпанете в ближайшее время, то вас могут и не найти. Это я так, в знак доверия.
Повисла пауза. Кто-то из врачей таки дал по лицу главному, и патруль уже свистел, подбегая к драчунам, но Кацураги видела это все будто бы смазанным. Редзи Кадзи улыбался.
Знаете, Кацураги, вот за это я и люблю фронт.
Мисато-сан пыталась вспомнить, что ей надо к кому-то. Хотелось что-то крикнуть вдогонку уходящему особисту, но все поле зрения занимала втоптанная в грязь злосчастная записка. «Он даже рвать ее не стал», подумала майор, поворачиваясь к зданию госпиталя.
С этим проклятым днем все шло не так.
* * *
Синдзи пытался понять, как ему быть дальше. Утренний бой выдрал из него огромный кусок воли и с чавканьем сожрал. Непослушная машина, невероятный Ангел, две сплевшиеся в борьбе фигурки, за одной из которых он прилетел, все это держало его в каком-то скомканном состоянии сознания.
Солнечные лучи прожектором метнулись по стене, полыхнуло голубизнойи потом секунды вдруг взяли тайм-аут, и санитар вошел в палату словно в замедленном кино. Еще капитану показалось, что к нему забегала Хикари, но он не был в этом на сто процентов уверен.
Закрывать глаза Синдзи не хотелось: сквозь черноту приходил распростерший крылья силуэт, который вызывал одну ассоциацию: «свести прицелыогонь». Но самое ужасное состояло в том, что ассоциация не работала, и беспомощный разум снова и снова смотрел, как в темноте сомкнувшихся век его пожирает ослепительная птица.
Синдзи, очнись.
«Я не хочу. Просто оставьте меня».
Ему было плохои не только по вине Ангела и сорванной синхронизации: Икари сжигало чувство вины за Аску, спасение которой было до обидного близко.
Синдзи!
Он зажмурился, снова и снова подставляясь под выжигающие мозг удары.
«Не хочу».
Капитан Икари! Встать!
Синдзи открыл глаза и сел в кровати. В голове сейчас же стало очень тошно, но он даже смог найти взглядом хозяйку властного голоса.
Вот так-то, сказала Кацураги, садясь рядом с постелью.
Картинка в глазах подплывала и выглядела мутной, но Икари мог различать детали, и это оказалось неожиданно бодрящим. В частности, обнаружилось, что на майоре полевая форма, и даже на голове кепка вместо лихого штабистского берета.
О самочувствии спрашивать не буду, хмуро сказала женщина. Мне надо знать, сможешь ли ты управлять Евой.
Это Наверное, к врачам? неуверенно сказал капитан. Собственный голос ему очень не нравился: это был голос человека, которому пора на покой. Совсем на покой.
Врачи Короче, в задницу врачей. Ты готов сесть в Еву?
Синдзи прикрыл глаза, полюбовался на свой кошмар и снова открыл их.
Наверное.
Хорошо.
Дверь с треском распахнулась, и в палату влетел вестовой майора.
Разрешите! Пятый взвод обнаружил Ангела!
Расчетное время? выдохнула Кацураги.
Около пятнадцати минут до первой линии периметра.
Кацураги обернулась к Синдзи. Капитан кивнул и спустил ноги с кровати. На улице заревела сирена, взмывая к кристально чистому небу. Икари обернулся к окну.